И вновь с его запястий и ладоней огненные змеи сорвались — срезая вершины у двух дальних гор.
— Акар!!! — Нэл заорал отчаянно.
— А я отомщу. За всех, кого они выкинули!
— Акар, но ведь только ты можешь позаботиться о Киёре! — уже заорала и я, отчаянно пытаясь докричаться до него, коснуться хотя бы одной из струн его измученной рассерженной души, — Хотя бы в этом Матарн прав! Она совершенно беспомощная, но ты… У неё есть только ты!
— Если она ещё… — он нервно сглотнул, — Есть…
Вдруг поодаль него, вокруг полуэльфа-полудракона, появились несколько десятков мужчин. С оружием. Я даже Мишура увидела средь них с его излюбленной секирой. Старейшина молодой волосы теперь в «хвост» на затылке собрал все. А дурацкая ящерица теперь висела подвеской к серьге в левом ухе.
— Остановись, Акар! — прошипел один из пришедших. Тот, седовласый и с морщинами, что был за судью на моём поединке с Матарном.
— Нет! — Акар рассмеялся, — Я не остановлюсь!
— Что ж… — старый дракон вздохнул, — Ты сам выбрал свой путь.
— Именно, — Акар мрачно прищурился, усмехаясь, — Сам выбрал. Свой путь, — и снова змеи огненные заплясали по его руке.
Чуть погодя, эльфы появились: часть между драконов, часть за ними, вторым кругом. С оружием. Хотя… Нет, некоторые с пустыми руками. Наверное, воины-маги. Меж них я приметила Сина и Тина. Син, меня разглядев, пленённую, отчаянно куснул нижнюю губу. Но больше ничем испуга своего не показал. Снова маску невозмутимости каменной на лицо натянул.
Они застыли. Тихо-тихо стало меж них. И даже лес стих. Затишье перед бурей. Жуткой бурей.
— Страшная будет… битва, — глухо сказал Нэл, сжимая руку на моём плече. Нервно, не замечая, что пальцами сдавил моё тело слишком сильно. И мне больно.
А впрочем, и в глазах его было столько боли из-за друга… Я только лишь накрыла руку друга своей рукой и отчаянно посмотрела на друга другого. Тот вдруг покосился на нас, на руку Нэла на моём плече, и отвернулся с непроницаемым лицом.
— Великая битва, — ухмыльнулся Мишур, — Лучшие воины обоих народов древних магов против полуэльфа-полудракона. Такой уже не было эдак с семь тысяч лет, — задумчиво звякнул ногтём длинным, заострённым, чёрным, по подвеске-ящерице, — Кто не сдохнет, станет свидетелем шикарного побоища, — оглянулся на своих, — Эй, кто-нибудь хочет сделать ставки?
Пожилой Старейшина так на него посмотрел! Мишур потупился, слегка смутившись. Но снова вскинул голову, гордо, глаза его блеснули бешенным огоньком.
Великая битва… какой давно уже не было… битва очередная…
Сердце сжалось болезненно. Как жаль, что не изменить её! Даже к нашим словам глух полудракон. И… и, выходит… мы либо все тут подохнем… либо, закрытые его защитой, будем смотреть, как воины обоих народов будут погибать на наших глазах?!
— Стать очевидцем… будущей легенды… — голос Нэла задрожал, — Я никогда не хотел!
— А чё так? — ухмыльнулся Мишур, — Это ж весело! Тем более, что вы отсидитесь под колпаком, — нос задумчиво поковырял, об штаны вытер, на сей раз из грубой ткани с полосками меха. Но не по меху, — Я, правда, не знаю, кто вас потом оттуда выколупает. Если мы все передохнем.
Несколько мужчин и отрок. Казалось, в этой группе людей нет ничего особенного: приличного вида мужчины: кто-то длинноволос и одет изящно, кто-то небрежно острижен и одет весьма просто, как и полукровка в одежде простонародья Белого края.
Акар стоял в двойном кругу. Мы от круга были поодаль, захваченные в огненную сферу. Руки Нэла задрожали. Я тоже… не хотела стать свидетельницей жуткой битвы. Но, похоже, в этот раз всё решили за нас. Другие всё решили за нас. Но как больно… Я же пыталась остановить Акара! Я пыталась!
Лица у всех древних магов были спокойны. На банду разбойников не похожи. На родственников тоже. Любой бы прошёл и не обратил внимания. Вот только воздух сгустился и пространство застыло в напряжённой тишине. Вспышка света. Запылали ярко-ярко серебристые силуэты длинноволосых эльфов, но их красивые лица оставались спокойны, золотом и пламенем сверкнули силуэты драконов, большей частью коротковолосых.
В глазах парнишки клубком юрких змей сплелись золотые и серебряные струи. Не было ни взмахов рук, ни странных телодвижений. С губ так и не слетело ни единого слова.
Воздух будто накалился. Дышать тяжело стало. То ли из-за волнения моего, то ли из-за собравшейся здесь магии. Кажется, сейчас грянет взрыв.
Полуэльф-полудракон скрестил руки на груди, ещё выше поднял подбородок и дерзко ухмыльнулся.
Мир вдруг весь затянуло инеем. Землю. Деревья. И даже горы вдалеке — огрызки от былых высоких гор, побелели.
Не выдержав скопления силы, ледяная корка на земле лопнула во многих местах. Кровь, реки крови хлынули во все стороны… Целое море крови, жгучей крови…
Когда она подползла к моим ступням, то где-то внутри меня защемило от дикой боли.
Мир рвался на части… рвался магический слой земли… Ещё миг — и с парнишкой будет покончено. Они… его раздавят! Я не вижу этого, но… Кажется, они сейчас молча устремили против него струи невидимой силы… как будто разорвать его хотели… в клочки… или в клубок мяса и костей передавленных сжать…
Акар стоял среди магов-воинов. Дерзкий, непреклонный. Золотисто-огненный силуэт его ослепительно пылал. И иногда… превращался в серебряную пыль. Впрочем, золотые и серебряные силуэты его противников сверкали не меньше. Воздух вокруг них накалялся.
Началась большая битва. Подобной давно уже не было. Давно… С одной стороны — несколько взрослых мужчин, с другой один единственный парнишка. Акар… он был один. Но в глазах его не было страха. Только усталость и отчаянная решимость. Из его глаз на всех смотрела… бездна… хаос… дикое желание разрушить всё…
И в наступившей зловещей, жуткой тишине слышно было даже как хрустит в лесу неподалёку ветка под чьей-то ногой, лёгкой.
И… и как-то очень ярко вдруг прозвучал голос. Мужской, молодой:
— А мне бы хоть раз подняться в небеса! И ощутить прикосновенье ветра…
В такой миг кто-то неподалёку шёл и пел! Пел какую-то хрень. Даже не понимая, что тут начинается рядом. Какая заваруха.
— Счас взлетит! — тихо проворчал Мишур, — Клочками над лесом. Во придурок! Что он тут забыл, почти у самых гор?
А Акар… его руки упали вдруг вдоль тела. Задрожали.
А тот глупый певец, не понимая, как влип, слоняясь по глухомани, да ещё и в такой день, чуть помолчав, видимо, набрав воздуха, снова запел, ещё громче:
А мне бы хоть раз подняться в небеса
И ощутить прикосновенье ветра,
Увидеть сверху реки, поля и леса
И раствориться в бездонной яме!
Акар резко развернулся, смотря не на своих врагов, а на лес.
