Брат мой, драгоценный мой брат, прости, что я не сумел сделать ничего стоящего для тебя!
Мы — звенья одной цепи.
Мы — нити одного узора.
На шали мира все наши пути
Вплетены в созвучие вечного хора.
Мы вечно идём все рядом…
Капли воды морской…
Песчинки в холмах пустыни…
И, когда сердце ваше сожмёт тоской,
Помните:
Мы — звенья одной цепи.
Мы — нити одного узора.
Сердце бьётся вместе, давай, взлети!
Закончим когда-то узор разговора!
Сколько лет пройдёт в промежутках…
Потом забудем, проснувшись вновь…
И звон клинков утонет в шутках.
К мелодии новой слова готовь!
Я не хочу, чтоб всё было напрасно!
Я не хочу, чтоб потерянных я позабыл!
Нам вместе в узор один влиться прекрасно,
Чтобы узор красивее мечтатель открыл.
Мы — звенья одной цепи.
Мы — нити одного узора.
На шали мира все наши пути
Вплетены в созвучие вечного хора…
Черновик письма о моих брате и сестре я оставил под кроватью. Чистовик о Зарёне оставил рядом со мной. Третье письмо я попрошу принести Матарна, моего друга. Он мой друг. Пожалуйста, не обижайте его!
Сестра и брат, подождите меня ещё!
Я вернусь!
Если наше с Матарном исследование завершится благополучно, я смогу вернуться с Грани и быть с вами.
Простите меня за ту боль, которую я вам причинил. Да, я поступил жестоко. Особенно, с Зарёной, которая успела узнать меня, побыть со мной и привязалась ко мне.
Но я очень хотел, чтобы вам позволили вернуться домой! А это был хороший способ. Я уйду, а они будут искать других детей, чтобы передать трон новому наследнику.
Простите вашего безрассудного брата!
Я постараюсь оправиться и вернуться к вам вновь.
С любовью,
Ваш брат Лэр»
— Ч-что это? Что это ещё за исследование?! — сдавила дракону ворот, — Говори!
— Оно… провалилось, — плечи мужчины поникли, он виновато взгляд опустил, — Лэр доверился мне, но… я не смог. Увы, я не смог!
— Но… что вы затеяли?!
Он вздохнул, посмотрел на меня устало и виновато.
— Я — Наал Тан. Изучал наследственные болезни.
— Это я уже слышала.
Глаза его сверкнули, надеждой, но вдруг погасли.
— Как и все Наал Тан, я был отчаян и глуп. Я хотел победить жизнь. Подчинить её. Чтобы возвращать из-за Грани уходивших. Чтобы жизнь могла продолжаться вечно — и никогда не кончалась. Одного дракона доверили мне. Просто потому, что другие лекари были заняты. Никто и не верил, что я его вылечу. Но… я его вернул. Из-за Грани, — Матарн снова вздохнул, — Мне торжественно вручили знак Наал Тана — того, кто смог хотя бы раз победить жизнь, вырвав чью-то душ из её рук и планов, пустить идти своим путём.
Сердито выдохнула:
— Я помню серебряный медальон, на нём хищная птица и девушка, танцующая в небе.
— Помнишь? — удивился дракон.
— Именно! Вы с Акаром хотели меня обмануть. Будто то, что ты подобрал меня — это сон. Но я запомнила. И всё поняла.
Мужчина вздохнул и вдруг, виновато улыбнувшись, произнёс:
— Прости, что я обманул тебя тогда, Зарёна. Я просто подумал тогда… что к чему тебе знать, кто я? Тем более, что тебе обо мне говорили всё то же, что и другим. Мерзавец, напавший на наследного принца.
— Понимаю, что скрыть правду было практично.
— Нет, — он сердито мотнул головой, — Я не хотел тебе врать! Не ради меня! Ради тебя.
— Каким же образом ради меня?
Матарн грустно признался:
— Чтоб ты ненавидела меня, как и прежде, не зная. Не мучилась. Бывают очень противоречивые чувства, когда ненависть внутри сталкивается с благодарностью. Мучительные.
Так… это он ради меня сделал?!
Прищурившись, недоверчиво, прожигала его взглядом. Но. К сожалению, я не из драконьего народа, по-настоящему поджечь или испепелить не смогу. А он… смотрел на меня грустно. И серьёзно. Как будто не врал. Но…
— Ты говоришь, что заботился обо мне. Что так хотел позаботиться обо мне. Уберечь меня от метаний и боли, но… если ты заботился обо мне…
Сжала его ворот так, что лицо у него исказилось, правда, сразу же хватку ослабила — живым он был мне нужнее, мерзавец.
— Какого хрена ты тогда искушал Акара?! Подстроил всё так, чтобы он мог предать меня? Ты хоть представляешь, как это больно, когда стоя рядом с убийцей моего брата, мой друг, один из немногих моих друзей, продаёт меня?! А ты нарочно это подстроил! Выбрал такую оплату, о которой он мечтал. Сестра или невеста… Две женщины любимых… — мрачно усмехнулась, — Да хрен со мной — я тебе никто. Ты, может, нарочно подделал белую розу и как-то увидел те письма брата, его почерк… но… Акар — из твоих родственников. Ты даже с ним игрался, с его чувствами! Ты знал, как дорога ему его сестра — и пытался купить ею! А потом… ты самого его кинул потом, обманув! Ты и его ранил! Даже его! Не предай его ты сам — и он бы не ввязался в ту драку! Вот почему я должна верить такой сволочи, как ты?!
— С ним… — голос Матарна зазвучал глухо, устало, — Я тоже несправедливо поступил. Я не сказал ему точного места. Хотя в той стране мы и оставили её. Но… — поднял взгляд на меня, полный боли, — Акар должен помнить, что он сильнее её. Что он будет отвечать за неё. И помнить, что предать его могут даже свои. Я сделал это, чтобы он никому не доверял. Тогда, если он и найдёт сестру, он будет внимательнее наблюдать за другими. Его не удастся так легко застать врасплох.
— А ещё он будет жить и вечно помнить, что любой или почти любой из его близких способен предать его?!
— Это больно, знаю. И я сволочь. Но у них правда очень тяжёлая судьба, Зарёна. У них ужасная судьба, у этих брата и сестры. Девочка беспомощная. А мальчик один может заменить войско. Им могут попытаться воспользоваться, как и кем-то из его предшественников. И, если по правде, одного из его предшественников сгубили, пленив, а потом тяжело ранив его жену. Он бросился за ней, забыв прикрыться. Она с вершины, где был их дом, куда её потом отпустили, бросилась вниз.
