Испуганно посмотрела на него.
А если… если ему станет ещё хуже? Что он вот тут ходит, хотя ещё толком не оправился от ран?
— Лэр… — тихо протянула я.
Это было странно, звать по имени своего брата…
— Что? — он улыбнулся, и в его улыбающемся лице промелькнула тень от былой его красоты.
И вообще… Хотя у него глаза и брови были как у отца, да и нос, и губы… при всём при этом, у брата был какой-то живой взгляд, тёплый. Совсем другой, чем у отца!
— Эр, тебе хуже не станет? Что ты тут бродишь? Ты ж ещё толком не оправился!
— Тебя волнует моя шкура? — улыбка стала шире. В светло-карих глазах зажглась радость.
— Разумеется! Ты же мой брат!
Он какое-то время смотрел на меня как-то странно, потом вдруг робко спросил:
— А можно… я тебя обниму? Сестра…
И я почему-то сразу согласилась.
Это странное чувство, когда ты сидишь в объятиях брата. Брата, которого прежде не знала… брата, которого прежде у тебя не было… иметь которого перестала мечтать уже давным-давно, ещё в детстве…
"Эльфийские порядки" 7.2
— Ты тёплая… — сказал Лэр задумчиво. Вдруг уткнулся лицом в мои волосы, — И духами совсем не пахнешь.
— Ну, разве что потом… Ой, тебе, наверное, это мешает?
— Нет, — отозвался он тихо, — Мне просто хочется посидеть рядом с моей сестрой. У меня никогда не было ни братьев, ни сестёр. Даже среди дальних родственников все были уже слишком взрослые, когда я родился и рос.
Мы какое-то время молчали. Каждый думал о чём-то своём. Но брат объятий не разжимал. Да и я боялась лишний раз двинуться, чтобы не потревожить его раны. Должно быть, они ужасные и глубокие, раз он несколько недель провёл на Грани.
— А здорово, что Матарн меня так ранил, — вдруг сказал принц.
— Ты спятил, что ли?!
Он чуть отстранился, посмотрел на моё лицо, чуть наклонив голову. Потом поморщился. Стал держать голову ровно. Но добавил, будто не было никакой боли:
— Просто если б Матарн не нанёс мне таких увечий, советники вряд ли бы предложили отцу искать его возможных внебрачных детей. И так бы мы никогда не встретились.
— Но мы же уже один раз встречались! В Связьгороде. В Черноречье. Страна такая в Белом краю близ вас. Ты… меня не помнишь?
— Помню, — брат улыбнулся, — Ты мне тогда ещё понравилась. Такая живая и искренняя. Такая дерзкая.
Задрожала, вдруг вспомнив тот день и его слова.
— Ты… ты тогда сказал, что хотел бы, чтобы наши жизненные пути переплелись! Чтобы мы сидели рядом и говорили о какой-нибудь ерунде. Сказал, что жизнь бы отдал, чтобы только обрести возможность сблизиться со мной.
— А у тебя слух, как у эльфийки! — он засмеялся. Правда, сразу же поморщился, смял рубашку на груди.
Взволнованно предложила:
— Давай тебя до твоей комнаты провожу?
— Нееет! Помилуй! — отчаянно протянул молодой мужчина, — Они ж меня оттуда не выпустят. А это тяжко: несколько недель лежать в постели, на спине, смотреть в потолок. Или на зарёванное лицо матери, невыспавшейся, похудевшей, больной… Да и по Лесу я соскучился… — он задумчиво погладил землю, — И ты по мне, наверное, скучал, Лес?
Откуда-то вспорхнул воробей. Сел ему на плечо. Что-то прочирикал.
— Спасибо, что не забыл про меня, старина! — улыбнулся Эр.
— Он… ручной?
— Нет, он — вестник Леса. А тебе ещё не говорили, что мир наш разумный, и что каждое разумное существо — его часть? Точнее, все мы разумные. Но вот звери могут передавать нам волю мира. А мир сейчас приветствует меня прилётом этой птицы. Её я лично не знаю. Впервые вижу. Но она прилетела и села мне на плечо. Это как бы человек или эльф мне положил на плечо свою ладонь. Мол, я по тебе скучал. Ты поживи ещё.
— Что… так просто можно говорить с Лесом и с миром?
— Ну, лес — часть нашего мира. Сильная его часть. Ведь когда много растений рядом, то вместе они сильнее. Да и общаться могут от имени всех, — мужчина задумчиво погладил воробья, едва касаясь к его спинке — и тот не улетел, — У каждого растения своя душа, но где их много, особенно, где уже сколько-то времени они растут вместе, там словно появляется ещё одна душа, новая, общая у них. Ну, как бы… вот есть один человек, воин. А есть войско. Оно уже сильнее одного, особенно, когда действует слаженно и вместе. Один из них может передавать мнение от лица всех. И все защищают каждого своего. Когда они орут или поют вместе, хором, то их голос становится намного заметнее и громче.
Это было странно… Никогда я, даже в самых смелых моих мечтах, и подумать не могла, что когда-нибудь буду сидеть рядом с эльфийским принцем и рассуждать то, что лес вокруг нас, оказывается, живой и вполне разумный! Но всё-таки это случилось. Странно…Чего только в этой жизни ни случается!
— Отец тебя много ругает, что ты вся такая, с самого начала не идеальная? — вдруг серьёзно спросил брат.
— Ну… — смутилась, — Да.
— Он меня когда-то тоже извёл, — Эр усмехнулся, — Но мне было легче, я же чистокровный эльф и меня с младенчества пичкали всякими там искусствами! Хотя, между нами говоря, отец слишком помешан на идее безупречности. Особенно, для тех, кто из королевской семьи. И, в особенности, потому что я у него единственный ребёнок. То есть, он так думал. До недавнего времени. Пока не появилась ты. Ты… ты же не уйдёшь сразу? Мне так хочется пообщаться с тобой подольше! Я, правда, плохой брат, — он нахмурился, куснул губу, — Пока все братья бьют обидчиков своих сестёр, я всякую ерунду учил, далеко… то есть, ты только не говори отцу, что я назвал всё это искусство ерундой?
— Не скажу, — улыбаюсь, — Сильно, выходит, он тебя замучил эльфийской красотой!
— Сильно, — сказал Лэр.
Мы с пониманием переглянулись и вздохнули. Всё-таки, неплохо иметь брата. С ним уютно… Ощущения чем-то схожи с теми, которые испытывала рядом с Григорием… Спокойствие… На душе тепло и уютно… И то непривычное чувство, что, случись чего, и тебя могут защитить.
Гришка… Где тебя носит сейчас?
Я не знаю, как помочь тебе выпутаться из той каши, что ты заварил с эльфийским королём!
То есть, не Гришка. Кан. Здесь тебя зовут именно так. О, я когда-нибудь привыкну звать тебя по-настоящему имени…
Эр со стоном растянулся на песке и редких клочках травы, зажмурился, подставляя лицо дождю.
— Хорошо-то как вне этих стен! — тихо сказал он.
— Слушай, а тебе вообще ходить можно? Говорили, что ты там после какой-то драки едва живой…
— Разумеется! — бодро произнёс наследник. И, чуть погодя, добавил: — Разумеется, нельзя!
Шутит… Может, всё обойдётся? Если он выживет и оправится, то мне уже не понадобится всю свою жизнь торчать в Эльфийском лесу! Ведь он тут наследник и чистокровный эльф, а не я. Да, будет здорово, когда он выздоровеет! Правда, если отец меня не выгонит — сама-то по себе я ему не нужна, даже при том, что во мне течёт его кровь — я б ещё побыла тут, немного. Пообщалась бы с наследником. Пожила бы хоть немного жизнью, в которой у меня есть брат.
