И он замолчал. Я порывалась его трясти, но Нэл меня не пустил. Я вырвалась, кусалась… Нэл меня оттолкнул и огородился каким-то заклинанием, создав невидимую стену между ими и мной. Пока я, всхлипывая, шла, ощупывая стену, он отчаянно звал принца, умолял его очнуться, делал какие-то пассы руками…
Вскоре около нас возникло с десяток-полтора стражников, отправленных на поиски пропавшего наследника. И парочка лекарей. Судя по их краткому разговору, они не могли его обнаружить позже. Возмущались, что, кажется, это он просил Лес его от них защитить. Чтобы поговорить со мной, «а у принцессы бы сил попросить Лес укрыть их не хватило б». Эра осторожно куда-то переместили.
Лэр… Эр… Мой брат… Неужели, всего-то и было у нас, что один-единственный разговор?! Но я б хотела поговорить с тобой ещё! Мне нет дела до отца и до остальных, но я так хочу, чтобы ты был живой!
"Эльфийские порядки" 7.3
За жизнь Эра боролись два дня, упорно и отчаянно. За всё это время отец от него не отходил и на глаза мне не показывался. Меня не обвиняли в покушении на наследника и всё-таки меня грызла тревога. Он был вполне себе нормальный человек… Ну, эльф, то есть, этот парень. У него ещё недавно Долгая молодость началась. И он по-человечески ко мне отнёсся, с искренним интересом, хотя за использование на мне магии я по-прежнему злилась.
И ещё было обидно, что ему не сочли нужным сообщать обо мне, когда он пришёл в себя, как будто я не имела никакой особой важности. Ещё бы, полукровка, внебрачная дочь, не идёт ни в какое сравнение с чистокровным сыном, рождённым от королевы!
Если ему станет лучше, то отпадёт надобность во мне. Но это и к лучшему: я задыхаюсь в стране остроухих. Нэла почти не вижу, Акар сейчас увлёкся расследованием о возможной клевете на родителей друга, где-то пропадает целыми днями. А больше мне тут не с кем говорить. Син… я всё-таки боюсь его расчётливого ума. Боюсь, что он не искренен. Боюсь, что и Нис не до конца искренна со мной. Я и все эти остроухие из разных миров. Внешне они никак не проявляют своего пренебрежения, но я чувствую их взгляды, направленные мне в спину. Да, я — не идеал эльфийской красоты. Но я человек! Я не мусор какой-то! Не вещь, чтоб по своему желанию утащить куда-то, а потом отбросить за ненадобностью, брезгливо сморщив нос!
Я приставала с вопросами о нём и с просьбой проводить меня к нему к Сину и к учителям, едва те попадались мне на глаза. Они говорили, что он опять завис на Грани, что нет никаких улучшений, что нету смысла мне пока идти к нему, что я душу себе только буду бередить, смотря на него в таком состоянии. Тин просто отводил глаза. Син обещал замолвить словечко или передать от меня записку, когда принц придёт в себя и позовёт его, или через знакомого лекаря передать. Правда, пользуясь случаем, Син намекнул, что не пристало записку брату писать абы как, поэтому мне надо учиться чистописанию. И, увы, пошли учить меня ещё и красиво писать. Читать-то меня сколько-то Григорий научил. Ну, так, по слогам. Больше не успел.
Шесть дней прошло. Я даже бегала к Нис, просила её передать от меня записку Нэлу или тайком провести меня к нему. Но эльфийка сказала, что боится гнева короля. Она, конечно же, извинялась, но… Но я поняла, что сама-то я ей не шибко-то и нужна. Королевская воля важнее. Значит, подругой мне она никогда не была.
Я крепилась, но… но ночью пятого дня не выдержала и зарыдала. Тихо, натянув одеяло на голову, его и губы кусая, чтобы не издавать лишних звуков. Больно быть такой беспомощной. Больно чувствовать себя такой не нужной. Ладно жена отца, та вправе ненавидеть меня и избегать, но отец-то сам хотя бы мог прийти и подбодрить меня? Я сначала боялась, что он явится и начнёт орать, что я не отправила Лэра домой сразу, но король вообще с того дня не приходил и ни слова не сказал по поводу того опасного разговора, который мог оказаться последней песчинкой от жизни моего бедного брата. И это равнодушие меня ещё больше пробрало. И я сильно беспокоилась за Лэра. Всего-то две встречи и один искренний разговор, и я уже так волнуюсь о нём. Но… зачем он так сказал тогда, в грозу в Связьгороде? Что жизнью бы заплатил за возможность побыть возле меня?! А вдруг это всё случилось из-за тех его слов?! И… вдруг всё это случилось из-за меня?..
Брат… останешься ли ты живой? Смогу ли я ещё поговорить с тобой?.. Хотя бы ещё один раз? Брат… я только-только обрадовалась, что обрела тебя — и уже потеряю?.. О, лучше бы мы вовек не знали, что я твоя сестра! Может, и ты бы тогда был живой? А если и сцапался потом с Матарном, то не так? Слабей?..
Матарн… Если я ещё хоть раз увижусь с тобой… Хотя… А что могу я одна против дракона? Он, особенно, если у него уже Долгая молодость идёт, явно покруче в драках, чем я. Матарн и в Связьгороде победил меня. И в магии он наверняка хорош. По крайней мере, Сина и брата этот крылатый одолел и вроде даже легко? Или расчётливая зараза Син ему подыграл? Ведь пока они дрались, Син, как он сам утверждает, без сознанья лежал. Расчётливый Син мог найти выгоду дружить с драконом. Особенно, если тот — из Старейшин крылатых. Сам-то Син, вроде бы, не королевских эльфийских кровей…
Сжала кулаки.
Научусь драться ещё лучше! И хотя бы в глаз тебе залеплю, Матарн! Ради этого готова даже играть в дружбу с Нис, так легко отказавшейся от меня. Ну, сначала выпрошу у Сина и других учителей уроки борьбы. Пообещаю им что-нибудь. Какую-нибудь услугу потом. Надеюсь, не попросят меня с ними спать или становиться чьей-либо женой. А то… Не знаю, пошла бы я на такое ради брата?.. И эта моя нерешительность, и это желание даже пожертвовать собой ради него — и всё это тоже рвётся из груди, всё это тоже страшно…
Меня разбудил какой-то странный звук. Ещё только светало. И… и с подушки — я не спала на ней, а лежала без всего, рядом — на меня смотрела скользкая влажная морда с огромными глазами.
Завопив, шарахнулась в сторону. Хотя и не упала, благо, кровать была большая.
Чудище оказалось жабой. И… и в пасти она держала ромашку.
Какое-то время молча смотрела на неё. А эта дикая поклонница — на меня.
Если так подумать… В Эльфийском лесу я знаю только одного любителя таких приколов.
— Акар!!! — яростно заорала я.
— Чего? — спустя несколько мгновений послышалось из-за окна.
— А ну иди сюда!!!
Парнишка легко перемахнул через подоконник. Взгляд его насмешливый скользнул с моего лица вниз, на грудь, прикрытую и подчёркнутую тканью ночной рубашки, слегка прикрытую кружевом. Как ни ругалась, мне ничего приличней из ночных рубашек на смену не принесли. Мол, в этих женщины смотрятся хорошо. И всё равно ж мне когда-нибудь замуж выходить? Пусть муж залюбуется?.. Но… взгляд полудракона, замерев на моей груди, обтянутой лёгкой тканью, как-то посерьёзнел.
Я зацапала в одну руку жабу, другой выхватила из-под неё подушку. Полукровка, как оказалось, засмотревшийся на мою грудь, среагировал не сразу и от подушки не успел ускользнуть. Получил по лбу и загремел, падая, затылком об подоконник. И столько матов мне сказал, сколько я и не знала всех! Я какое-то время любовалась возмущённым им, даже забыв, что надо бы прикрыться одеялом. И даже про жабу забыла. Потом, правда, заметила, что что-то скользкое и прохладное в руке сжимаю. Испуганно посмотрела туда. Жаба серьёзно продолжала смотреть на меня, сжимая во рту злополучную ромашку. Наверное, она люто ненавидела меня и этот жуткий цветок.
