Он выпустил меня — торопливо отползла, отчаянно пытаясь прикрыться одеялом — и подошёл к Сину, фамильярно похлопал того, уже убравшего магический огонь, но ещё державшего наготове кинжал, по плечу:
— Пойдём, Син. Нам двоим сегодня ничего не обломилось.
И, к счастью, они оба ушли.
Вот подлый Акар! Я ж так и не пойму, это он из вредности перед Сином сказал о своей любви или серьёзно? Мне, конечно, интересно, мог ли что-то во мне найти этот буйный полудракон? Хотя он помладше меня… Но, с другой стороны, если те слова — правда, то, что мне делать с ними и с ним?..
А жабья женщина затравленно смотрела из-под стола на меня, замученная долгим путём и юмором злого полудракона. Хотя… может, тот и вправду хотел подбодрить меня, а злые шутки шутить с него станется.
Я поспешно оделась, когда они ушли. На всякий случай. В первое платье, что под руку подвернулось. Без украшений вообще. Дверь заперла. Окна бы ставнями закрыть, но их тут, как назло, нету. Тьфу, эльфы! Они тут, что… при открытых окнах с супругами милуются?.. А окна у них широкие, высокие…
Единственная радость, что комната для переодеваний и принятия ванны была без окон. Там я и пристроилась, с книгой, разложив покрывало на полу и чуть приоткрыв дверь в спальню, чтобы полоска света заходила.
Прошло сколько-то времени, как во входную дверь сдержанно постучали. Опять, что ли, Син припёрся? Опять оскорблять будет? Да ну его!
И мрачно промолчала.
Незваный гость помялся сколько-то, потом вежливо и громко уточнил:
— С принцессой всё в порядке?
Так, а голос-то другой! Не Син, не Акар. Не отец. И вроде знакомый голос. Но… чей? Да и… сказать, что в порядке — и куда-нибудь припашут. К примеру, к учёбе. Хм, учёба… и голос вроде знаком. Может, один из учителей заявился, что, мол, пора бы и честь знать?.. Учебную. Мол, пример принцесса всему народу должна подавать и прочее, прочее… Учиться неохота — меня от упоминаний об стычке Акара и Сина дрожь берёт. Страшно, что вдруг Акар снова вздумает меня лапать. Даже не знаю, чего больше боюсь: его новых прикосновений или того, что мне понравится? Вот мамка моя эдак увлеклась разок — и муж в первую же ночь её вышвырнул, опозорил, кричал нарочно погромче, чтобы вся деревня слышала, что она честь свою не сберегла. Но она с чего-то увлеклась тогда с папашей. О последствиях голова её дурная тогда не задумалась. Видимо, опасное это дело, быть облапанной мужиком. Особенно, ежели они не насилуют, а эдак… аккуратно лапают и… как там слово-то? А, нежно. Да и не охота снова попадаться на глаза Сину. А он может присутствовать за завтраком и уроками. А сказать, что мне плохо, так вдруг они весь свой лес на уши поднимут? Засада, в общем.
А снаружи терпеливо ждали моего ответа.
Наконец проворчала:
— Не всё со мной в порядке, но пока не подыхаю. Живите там спокойно.
Незваный гость чуть помолчал, потом, как и следовало ожидать, дружелюбно уточнил:
— Я могу быть вам чем-нибудь полезен?
Тяжело вздохнула. Меня раздирал тяжёлый выбор: слать его подальше или не слать?.. Да и… Если послать, то в каком направлении? Чтоб, эдак, он упёрся, но меня после не прикопал в лесу под деревцем.
— У принцессы Зарёны сегодня плохое настроение? — полюбопытствовали чуть погодя.
Снова вздохнула, не зная, куда деться из-за этой заботливости.
Вдруг по причине дурного настроения можно будет уроки прогулять и на Сина с Акаром там не натыкаться? Или они шумиху разведут и лекарей толпу пригонят? А то вдруг и я копыта откину? А они тогда без наследника снова. Хотя папаша с его любвеобильностью может ещё кого сделает. Да и… кушать что-то хочется.
Выглянула из щели. Мне на глаза попалась жаба, жавшаяся в угол между шкафом и другим столом, с зеркалом.
Можно свалить всё на дурное самочувствие — и не выходить. Нет, лучше — на дурное настроение. Заодно проверю, насколько я тут свободна. Прежде-то я училась, не пытаясь увиливать, но вдруг можно отменить занятия?.. Я же всё-таки принцесса! Не то, чтобы король, но возможная наследница. Нет, уж лучше пусть брат живёт! Но я всё-таки тут и принцесса, хоть и внебрачная дочь короля. Вдруг можно прогулять?.. А я так и не узнаю?.. А ежели буду с голоду загибаться, но без большого желания, то жабу эту сожру.
Зверюга под моим взглядом сдавленно квакнула.
Интересно, а жабы вкусные?.. Вот какой-то путник в Связьгороде баял, будто где-то в Синем краю лягушек жрут. Причём, не бедняки с голодухи, а сами богатые люди, аристократы даже, и в мирное сытое время. Мы тогда этого придурка на смех подняли, всем трактиром. Он там что-то пробурчал, курицу свою жаренную попросил завернуть, сунул подмышку, сумку через плечо — и убрался от нас подальше. Но вдруг не соврал? И… если лягушек и в правду где-то жрут, то вдруг они вкусные?..
Животина отчаянно прыгнула — и забилась под шкаф. Будто мысли мои прочитала. Ну, ладно. Ежели мне с голодухи совсем будет невмоготу, то я найду способ её оттуда выковырять.
— Принцесса?.. — подал голос остроухий, не дождавшись реакции.
— А можно… Мне сегодня не учиться?
Чуть погодя, мужчина уточнил:
— А по какой причине вы желаете отказаться от занятий?
Что, мне ещё и причину нужно указать?! Тогда, выходит, запросто так не отпустят. Эх…
— Возможно, принцесса Рён обиделась на меня, — добавил второй голос.
Так… их там было двое? Сина-то голос сложно не узнать.
— И что же такого вы натворили? — строго уточнил его спутник.
— Мы… — эльф чуть задумался, потом ответил, — Мы разошлись во мнениях по некоторым вопросам.
Ага, вы с Акаром очень даже разошлись. У меня до сих пор сердце замирает, когда вспомню о его прикосновениях. И, кажется, я сейчас начинаю краснеть. Щёки горят…
Но если заикнусь об Акаре и его споре с Сином, то у второго пришедшего может возникнуть вопрос, а что Акар делал в моей спальне, да и, если вдруг всплывёт, что я тогда почти голая была, к приходу Сина… Ууу!
— И что же это за вопросы? — полюбопытствовал-таки второй остроухий.
Прям как на допросе! Без веской причины с занятий не отпустят. Ладно, раз вам нужна серьёзная причина…
Вскочила, дверь с ванной комнаты распахнула, чтобы она с грохотом приложилась о стену спальни.
— Син меня оскорбил! Видеть его не желаю!
И притихла заинтересованно. Сойдёт ли такой повод или не сойдёт?..
— В некоторых странах у людей обычаи посвободнее, чем в Черноречье, — сдержанно заметил Син, — Так что я считаю, что принцесса преувеличила серьёзность моих слов.
Преувеличила?!
— Ну, знаете…
— Нет, не знаю, — спокойно произнёс мерзавец.
— Вы… Я смолчала, когда вы меня душить стали из-за Лэра, но то, что вы считаете всех человеческих женщин шлюхами, я вам не прощу!
