Ну, Сыр! Явно же влип серьёзно, а ещё и хватает сил ершиться!
— Про постельные дела можно подробно не рассказывать, — ухмыльнулся Тин. Вроде добродушно, как раньше. Только, если вглядеться в его светлые глаза, то видно, что он вообще не шутит, — Если они были.
А-а, ну, почему им постоянно есть дело до моих «постельных дел»?!
— Пойдёмте, принцесса Рён, — приказал мне левый помощник главы эльфийской стражи.
И так на меня посмотрел, что я, открывшая было рот, чтобы возмутиться: «Я — не Рён! Меня зовут Зарёна!», поперхнулась, подавилась слюной.
Тин меня выпустил, по спине похлопал, чтоб прокашлялась. И вроде сильные у него были руки, но он не лупил меня ладонью, а бил осторожно. И чтоб слюна в правильном направлении улетела, и, одновременно, чтобы и мне не было больно, рассчитывая силу удара. Потом, когда я застыла, тяжело дыша, сжимая руку у горла, уже определённо спасённая, мужчина вдруг осторожно подхватил меня на руки и понёс вглубь Леса.
Руки у него были тёплые, сердце — ощущала плечом — билось спокойно, размеренно. И ещё запоздало приметила запах мяты, который шёл то ли от его кожи, то ли от одежды. Мята… вроде мята? Только запах немножко странный.
— Люблю запах лимонной мяты, — дружелюбно, как и на уроках, пояснил Тин, — Поэтому часто использую в отварах для ванн и для умывания, — чуть помолчав, весело добавил, — К тому же, она неплохо успокаивает девушек. Полезно, не правда ли, принцесса?..
Мне вдруг вспомнился Григорий. Точнее, брат Нэла. И его уроки. Проворчала:
— А ещё мята мужчин… успокаивает…
— Уже на ком-то проверяли? — насмешливо уточнил Тин.
Сейчас, пока он нёс меня по лесу, а воины его остались позади, он вдруг снова стал весёлым и дружелюбным.
"Эльфийские порядки" 7.5
Я, смутившись, промолчала. На такой вопрос сразу и не знаешь, как ответить.
— Если вы не против, угощу вас отваром из этого вида мяты, — предложил Тин, — А ещё у меня осталась парочка лимонов к чаю. Вы пробовали лимоны, Рён?
— Нет. А какой вкус у этой еды?
Тин рассмеялся — меня тряхануло от его смеха — но, впрочем, быстро успокоился.
— Видимо, вы очень голодны. Но, ничего, я ещё люблю побаловать себя выпечкой, так что что-нибудь свежее и ароматное у меня найдётся вам на перекус.
У начальства эльфийского войска, как выяснилось, было своё отдельное здание в гуще леса. Хотя меня и царапнуло, что почётного караула возле никто не нёс, да и к Тину навстречу ни один воин не вышел. Ни с докладом, ни с приветствием. Да и… тихо как-то тут. Непривычно. Куда все его помощники подевались?..
Кабинет Тина оказался просторным помещением, заставленным шкафами с бесчисленными книгами и кадками, с алыми розами и пёстрыми луговыми гвоздиками.
Гвоздики… прямо как на лугах в Черноречье!
Мужчина осторожно опустил меня на пол, широким жестом обвёл два стола — большой овальный посреди комнаты, с двадцатью креслами вокруг, пустыми, да маленький овальный у шкафа, заваленный свитками, возле которого было только три кресла, напротив друг друга, да между них одно, из другого комплекта.
— Выбирайте место, которое вам понравится, — он вдруг мне подмигнул, указал на кресло у маленького стола, — Между нами говоря, вон то, выделяющееся, самое уютное. А я ненамного отойду.
И, закатывая рукава, скрылся в помещении за шкафами.
Я присела у горшка с луговыми гвоздиками, нюхая их и, не удержавшись, осторожно погладила лепестки розово-багрового цветка.
Из соседнего помещения вскоре что-то зашипело, зафырчало…
Чуть помедлив, поднялась, подхватила подол и прокралась к той стене. К моей радости, дверь в другую комнату оказалась приоткрытой. И, не удержавшись, чуть подвинула её, чтобы было лучше видно.
Увидела — и застыла.
Комната была небольшая, кухонная. У одной из стен стоял каменный стол. Нет, печка. Сверху выложенная толстым овальным листом тёмного металла. На нём, поверх противня, Тин как раз раскладывал сырые булочки, прищипывая их кончики друг с другом, чтобы рогалики превращались в колечки.
Помощник воеводы остроухих и бывший воевода… самолично стряпает… булочки?!
Снизу на меня зафырчали. Непроизвольно отпрыгнула. Дверь приоткрылась чуть шире, под мохнатой лапой. И из кухни в кабинет мрачно выглянул кот. Большой, пушистый. Вполне похожий на чернореченских. Окрасу он был простого: чёрный, с белыми лапками и белой грудкой. А морда вымазана в белом.
— А, вот вы и познакомились, — тепло улыбнулся, обернувшись ко мне, крутой эльфийский воин. С очередной булочкой в руке, как раз в процессе соединения её в кольцо.
— Он… — моя рука, указывавшая на кота, вздрогнула, — Он у вас сметану ворует!
Кот посмотрел на меня так же строго, как недавно смотрел его хозяин.
— Я сам его угостил, — усмехнулся мужчина, — Если вам тоже хочется — то есть ещё чистый горшок вон там, в шкафу поодаль от окон.
— Нет, я… я бы, разве что молока…
— Молоко — вон там, — он указал на другой шеф, невысокий, тёмный, от которого веяло холодом, — Только… мне совестно об этом говорить, но… но оставьте немного для Короля полей. Он у нас единственный, кто пьёт молоко. А поставки молока в ближайшие три дня не будет, — рукой указал на шкаф с посудой, — Стакан возьмите вон там. Они все чистые, — и, насвистывая, вернулся к столу, на котором стояли вазочки с вареньем и тарелка с тестом, доска, присыпанная мукой и скалка на ней.
Под мрачным взглядом кота прошла к холодному шкафу — там помимо большого и пузатого кувшина с молоком стояло ещё сколько-то кувшинов и банок со скоропортящейся едой — достала кувшин с молоком. Задумчиво ощупала шкаф. Вот вроде посреди комнаты стоит, вне погреба, но холодный!
— Он магией остужает провизию, которую в него поместили, — пояснил хозяин, не отрываясь от своего дела.
— Магией, значит…
Взяла себе первый же попавшийся на глаза стакан, красивый, кстати, налила себе молока. Едва не пролила, опять встретившись со взором усатого, командирским, недовольным.
— Потерпи, Коля, — ласково сказал мужчина своему мохнатому и сердитому другу, — У нас в гостях дама королевских кровей. Ты бы был поуважительней, что ли?..
«Шляются тут всякие» — читалось во взоре усатого господина кухни и, судя по личной наглости, а также по размеру кувшинов с молоком и сметаной, заодно и господина сердца Тина.
— Вам… помочь? — спросила, напившись и пряча кувшин.
Коля мрачно дотопал до меня, толкнул пушистым чёрным хвостом с белым ещё более пушистым кончиком меня по ногам. Сердито взглянул на меня, мол, «Обижаешь короля», потом потопал к низенькому серебряному столику на полу, на котором стояло штук семь мисок. Деревянных или серебряных. С супом, со сметаной, с молоком, с яблочными дольками, с водой, с чём-то хлебным и хрустящим…
