– Она дала тебе адрес?
– Обижаешь. Еще и телефончиком поделилась, – хмыкнул самодовольный Ромка.
– Эти подробности можно было опустить.
– Это как минимум несправедливо: мне часами приходится слушать про Макара, про планы мести Вишневскому… а теперь еще и потратить день на поиски убийцы невесты блондина. И все это – непонятно с какой целью!
– Ты тратишь день исключительно на меня любимую, – обиженно напомнила я.
– Я на полпути к тебе, горячо любимая ты моя!
– Найдешь меня в кафе, тут рядом. Возьму нам что-нибудь перекусить, – отозвалась я и отключилась.
Я взяла себе латте с мятой, Ромочке – эспрессо и уродливый бургер. Не понимаю, чем ему так нравятся эти вредные монстры из хлеба, слабого подобия мяса и вялого листика салата, но он постоянно их жевал. Увидев белоснежную красавицу-Ауди, я вышла на улицу.
– Только сейчас понял, кого ты мне сегодня напоминаешь, – заржал Ромка, когда я присела рядом и сунула ему в руки дурацкий бутерброд.
– Мечту твоей жизни?
– Нет. Ты в этом голубом прикиде – ну вылитая Снежная Королева. А с твоей вечной привычной взглядом хрен морозить – сходство абсолютное! Можно я тебя сфоткаю, Сень? Буду людей запугивать замороженным хреном.
– Что за глупости ты говоришь? – сдвинула я брови.
– Да какие глупости, все чистая правда!
– Отлично! – разозлилась я. – Тогда твой хрен должен давно отвалиться, от мороза-то. Скажи лучше, далеко нам до той дыры добираться? Мне через пять часов надо быть в городе!
– Это еще зачем?
– Не твое дело! – отрезала я.
Ромка обиженно запыхтел и вывернул на проспект.
Дальнейший путь продолжался в тишине: я пила кофе и размышляла о лже-Анне и ее неизвестном нанимателе, который все больше казался мне вполне известным. Не знаю, на что я опиралась: в очередной раз на интуицию, или сумму мелких фактов. Отыскать бы еще хоть одно доказательство… Ромка почти всю дорогу жевал, ловко управляясь с машиной одной рукой. Ехать пришлось чуть ли не в другой конец города, что меня не особо радовало: на обратной дороге придется собрать все пробки.
Глава 9
– Приехали, – не особо бодрым голосом оповестил Ромка, и его настроение объяснялось легко: здание «Школы актерского мастерства имени З.В. Гаранина» оказалось бывшим садиком. Древнее двухэтажное здание с покосившимися окнами, в последний раз его красили явно еще до моего рождения. Кое-где я заметила куски фанеры, прибитые к оконным проемам, новые стекла вставить никто не потрудился.
– Ты уверен? – усомнилась я, вообразив себя героиней фильма ужасов. Сейчас как зайду внутрь – а там монстр выскочит, пол провалится, а под полом будет ждать маньяк с бензопилой.
– Ага. Карина так и сказала – дыра дырой.
Карина! Что за имя такое? Карина…
– А еще она сказала, что это довольно популярное место среди начинающих актеров, а этот самый З.В. Гаранин – очень интересный мужик. Немного чудаковатый, но классный. И часто подкидывает работенку, когда зацепиться не за что, а деньги очень нужны.
– Какого рода работенку? – заинтересовалась я.
– Актерского, должно быть.
– Идем, проверим быстрее. А то вид этой развалюхи на меня депрессию навевает.
Мы с Ромкой не без опаски приблизились к садику: чего страшился друг мне неведомо, я же была уверена, что его дурацкая Карина напутала с адресом. Ну еще я волновалась за машину: в подобном месте она напоминала бельмо в глазу и светилась чуть ли не на километр. Что ж, мое опасение под номером один не оправдалось, на табличке у входа красовалась надпись: «Школа актерского мастерства З.В. Гаранина».
– Что за имя такое, на «З»?! – задумался Ромка. – Зураб что ли?
– Фамилия не слишком подходящая для Зураба. Наверное, Захар, – предположила я, не вспомнив больше ни одного имени на «З».
– Или Звенигород. Зинаид.
– Кто?!
Само собой, оказалась права я, в основном из-за диковинности Ромкиных вариантов. Когда мы оказались внутри и прошли по обшарпанному коридору до самого его конца, как велела светловолосая женщина, которую мы поймали на входе, оказались перед очередной дверью. На этот раз загадочные инициалы имели расшифровку «Захар Владимирович Гаранин».
– Черт, ты оказалась права.
– Удивил. Я всегда права.
– Ты вообще в курсе, что такое скромность?
– Нет.
– Говорят, она украшает, – пробурчал Ромка, опять врубив режим дедка.
– Только тех, кому больше нечем себя украсить! – отрезала я и толкнула дверь этого самого З.В. Дверь оказалась заперта и не желала поддаваться, несмотря на все мои усилия (я толкнула ее трижды).
Шум привлек внимание, к нам подошла та самая женщина, подсказавшая дорогу.
– У него семинар сейчас, – пояснила она.
– А сразу нельзя было сказать?
– Вы спросили, где его кабинет, а не где его найти.
– На кой черт нам его запертый кабинет?! – рявкнула я, поражаясь чужой тупости.
– Вы извините Сенечку, она у нас актриса, творческая личность, – влез Ромка, широко улыбаясь. – Вы не подскажете, где проходит семинар Захара Владимировича?
– В двести втором кабинете: на второй этаж и налево, – неуверенно ответила женщина, ткнув пальцем в сторону лестницы.
– Спасибо большое. Идем, Сенечка!
Ромка схватил меня за руку и потащил к лестнице.
– Вот чертова карга!
– Ты сама виновата: если бы разговаривала с людьми нормальным тоном, они бы тебе так же и отвечали, а не шугались и тыкали пальцами, чтобы только от тебя отделаться.
Кабинет под двести вторым номером оказался распахнутым настежь. И вообще, кабинет оказался вовсе не кабинетом, а помещением с практически полным отсутствием мебели. Ну кроме стульев, которые располагались по кругу. Зато это все с лихвой компенсировалось народом: сюда набилось никак не меньше двадцати человек. Все женского пола, кроме парня лет этак тридцати.
– Тебе лучше остаться за дверью, – быстро сориентировалась я, сунула Ромке в руки шубу и присоединилась к женскому коллективу.
Меня заметили сразу же, как раз тот единственный парень, опознанный мною как З.В. Гаранин. Захар оказался ниже меня ростом, худым и на мой взгляд слишком прилизанным. Глазки как у крыски моментально прищурились, на мгновение мне показалось, что в них промелькнуло узнавание, но я забраковала эту мысль как невероятную. Гаранин шагнул мне навстречу и протянул щуплую ручку:
– Добрый день!
– Добрый, – отозвалась я и неохотно пожала его руку.
– Вы у нас новенькая? – хищно сощурился он.
