– Распоряжение было другим.
– Прощайтесь с работой, – пообещала я и набрала знакомый номер.
Ответом мне стали длинные гудки, за которыми сразу последовали короткие. Отец сбросил мой звонок! Он так никогда не делал, ни-ког-да. Наверное, это какая-то ошибка. Я набрала его номер еще раз и еще. Пока не убедилась, что ошибки нет, он действительно скидывал мои звонки и распорядился не пускать меня на работу.
– Свяжитесь с ним, – глядя на Леонида Викторовича, попросила я. – Это правда важный вопрос. Скажите, я не уйду, пока мы не поговорим.
– Ничем не могу вам помочь, – развел тот руками и ушел прочь.
Я села на холодные ступени, не зная, как реагировать. Неужели отца настолько взбесила моя попытка шантажа? Но он отослать меня хотел! И вообще, жест какой-то дурацкий, я ведь дома могу его подкараулить. Или оттуда меня тоже пинками погонят охранники? Да Иван меня с детства знает, он не сможет не пустить меня домой, он же не какой-то бездушный придурок, стоящий на входе в бизнес-центр.
Я достала телефон и набрала номер мамы.
«Абонент недоступен, перезвоните позже»
Это шутка какая-то?
Или бойкот против Сентябрины?
Уже не веря в успех, я позвонила брату. На удивление, тот сразу ответил на звонок. Но вместо обычной тишины на фоне раздавались какие-то звуки.
– Ты где? – сразу спросила я.
– Ничего от тебя не скроешь, сестричка! – засмеялся он. – Я еду из аэропорта, провожал маман на отдых. Радаевы резко собрались отдохнуть, вот и взяли с собой нашу родительницу. Как все совпало удачно!
Очень удачно, учитывая, что Радаевы на нас работали.
– А меня отец в офис не пускает, – пожаловалась я.
– Решай эту проблему сама, – было мне ответом. – Не хочу лезть в ваши манипулятивные разборки. Позвоню тебе через полчаса, я за рулем еду, а ты сама знаешь, как это мне непривычно. Пока, сестричка! – и Март отключился.
Никакого сострадания у человека.
Посидев на ступеньках еще минут пять, я вспомнила, что вообще-то сдаются только слабаки. Не пустили на парковку и через главный вход? Ха! Как будто я других путей не найду, честное слово. У столь внушительного здания просто обязан быть запасной выход. Или двадцать таких выходов.
И я их все нашла, но все мои действия предугадывались бдительным Леонидом Викторовичем. Где-то меня встречала охрана, где-то оказалось заперто. Даже хитрый заход через ресторан на первом этаже не сработал, меня перехватили в зале и проводили к выходу. Ситуация смешила и вводила в ужас одновременно. Раньше такого со мной не случалось, хотя творила я всякое. Отец нашел способ показать мне, что он не шутит. И про Ромку не шутил.
И я опять присела на ступени.
Подумала немного и поняла – а не было смысла сюда даже ехать. Даже если бы разговор состоялся, я бы все равно ушла ни с чем. Только чувствовала бы себя еще более обманутой… или жалкой, ведь я бы не смогла спросить прямо, зачем отец убил женщину, с которой у него была интрижка. Зачем после этого устроил представление, раз за разом зазывая Вишневского к нам в гости, будто мы все старые друзья или дальние родственники. Зачем, если итог… один.
Я тяжело поднялась и заняла себя делами. Каталась по городу и задавала вопросы всем, кому могла их задать. Встретилась с той женщиной, что помогала старику-подполковнику разбираться с обвалом здания. Она подтвердила все его слова и добавила немного от себя. Злой умысел имел место быть, без сомнений. Кроме меня, она разговаривала об этом с одним парнем, его тоже интересовало давно забытое дело. Так же мне ответили и другие очевидцы событий.
Кто-то расследовал смерть Вишневских.
Кто? Ответ очевиден, на первый взгляд. Сам Андрей и интересовался. Вот только почему именно сейчас? Не год назад, когда он в городе появился, не раньше, когда у него тоже были немалые возможности… а сейчас. Есть в этом какая-то нестыковка, или я просто чего-то не понимаю.
Я достала телефон и переслушала записанный разговор Андрея и Макара. И на сей раз кое-что поняла: первый шантажировал второго. Поначалу я решила, что они в каком-то сговоре, но теперь… нет, это шантаж. Вишневский уже давно подбирался к Макару, подсылал к нему невесту, потом секретаршу отца. И нашел что-то. Уже даже неважно, что именно.
Почти уверена, что отец и Андрей ведут какую-то свою игру. Друг против друга.
Когда-то я обещала убить Вишневского, как только узнаю о его намерениях. Тогда это казалось очень простым. И сейчас… и сейчас это не должно быть так сложно. Тогда почему медлит отец? Допустим, наемник появился в городе по его желанию. И что-то явно пошло не так, раз он переметнулся, а потом еще и на меня напал. Значит, Альбиноса сейчас ищут вообще все, я все же не допускала мысли, что отец вот так кому-то спустит покушение на меня. При таком раскладе Альбинос может быть уже и вовсе мертв и я зря его жду.
Но пока отодвинем его в сторону, ведь дело в другом: почему отец придумал столь сложную схему, если собирался от Вишневского избавиться? Вот эта часть не сходится. Я узнала, что у Андрея много связей, он далеко не тот клоун, каким желает казаться. Но отец у меня шутки не шутит.
И опять: так много вопросов, на которые может ответить один человек.
Самой разобраться в этих хитросплетениях трудно. Вроде бы и есть ответы, очевидные и ясные, но все время появляются осложнения, такие, что перечеркивают многие выводы. Меня беспокоили нестыковки, а когда из так много… буквально все состоит из этих нестыковок. Так бывает, когда вмешивается третья сила. Которой в нашем случае просто нет.
Ладно, пока все так: к обвалу здания причастен мой отец. Не факт, но Вишневский так считает. И Андрей приехал сюда мстить. И, вероятно, что-то готовит. Отец не стал ждать, пока тот что-то уже приготовит, так в городе появился Альбинос. И навертел такую кашу из трупов… он псих, это точно, и у него свой способ запугать жертву, подобраться к ней. И он точно старый «друг» Вишневского, возможно, потому выбор отца на конкретного наемника и пал. Хотя тут снова есть промах: родитель у меня психов на дух не переносит. Опять я пришла к тому же: затея с наемником на отца не похожа. Значит, все просто: это не он. Невероятно, но факт. Могущественный покровитель киллера – кто-то другой.
Значит, шанс поймать Альбиноса еще остается. Если я права, конечно.
А я пока поговорю с братом. Уже вечер, возможно, и отец домой подтянется. Правда, хорошенько подумав, я пересмотрела необходимость нашего разговора. Но всегда можно выпить кофе и поболтать о пустяках. Извиниться за свою выходку.
И я поехала домой.
Без мамы дом казался темным и заброшенным, даже Иван у ворот выглядел грустно. Как будто и его забросили вместе с домом. Я ободряюще улыбнулась охраннику и потрусила к входной двери. Внутри дела обстояли даже хуже, чем снаружи. Раньше я не замечала, что у нас вот так скрипит лестница, а в темноте дома она почти что выла.
