Он молчал и я молчала, пока не догадалась кивнуть. Руку он сразу же отпустил, меня тоже, подошел к двери и запер ее. Он был уверен, что кричать мне даже в голову не придет, и оказался абсолютно прав. Закричи я, никто даже не подумает прийти не помощь, так зачем сотрясать воздух? Теперь я точно в ловушке, вся надежда на мою героическую Янку. Я скосила глаза вправо: окно здесь вовсе никуда не годилось, мало того, что оно было заперто наглухо, так еще и небольших размеров. Ковалев повернулся ко мне, но подходить не стал, что не могло не радовать.
— Если и закричу, что ты сделаешь? Убьешь меня? — подражая Ковалеву, нагло поинтересовалась я, решив что «выкать» со своим потенциальным убийцей ни к чему.
Он запрокинул голову назад и засмеялся, и это был самый жуткий смех, который я когда-либо слышала.
— Думаю, умирать тебе еще рано.
— Могу сказать, что о тебе я так не думаю.
Он склонил голову и теперь смотрел с интересом:
— Весьма смелое заявление для кого-то столь… слабого.
— Если я обделена физической силой, это еще не значит, что мне стоит молчать в тряпочку. Тем более какая разница, что я скажу? Итог все равно один, так с какой стати отказывать себе в свободе слова? — наглость как говорится, второе счастье, меня несло и я не могла остановиться.
— И что ты имеешь ввиду?
— Как будто ты не знаешь, — отрезала я.
— Не люблю, когда говорят загадками, — угрожающим тоном поведал он.
— А мне все равно, что ты там любишь, — я поморщилась, потом смело подняла на него глаза и продолжила, — Это ведь ты, я правильно поняла? По глазам вижу, что ты, нормальные люди так себя не ведут. Ну что ж, мои поздравления, своего ты добился, я даже сама к тебе пришла. Должно быть, ты счастлив.
Вот всегда так: зарекаешься говорить что-то глупое и что в итоге? Не прошло и пяти минут, как я обвинила Ковалева, находясь с ним наедине и без свидетелей, хотя даже не была уверена в обвинении. Но он напугал меня своей выходкой…
— Это я, не знаю конечно насчет счастлив, но вечер ты мне сделала однозначно, — просто согласился он, чего я, признаться, ожидала меньше всего, поэтому глупо спросила:
— Ты?!
— Да.
— Ээ…
Так, тут надо подумать. Черт, даже мобильника с собой нет, остался в Янкиной сумке, а так бы вытянула признание и записала на диктофон. Психи любят пообщаться, возможно, у меня был бы шанс выбраться отсюда без значительного урона. Ковалев, расценив мое затянувшееся молчание по-своему, решил продолжить:
— Я узнал тебя, едва ты зашла в зал. И если сначала у меня были сомнения, случайно ли ты здесь оказалась, то после того, как твоя подружка начала лыбиться этому плешивому коротышке, все стало очевидно.
— Как некрасиво ты о коллегах.
— Как есть, Ангел.
Понятия не имею, что ему там очевидно. Правильно говорят, психов под силу понять только подобным им психам. А всякий случай я кивнула и слегка улыбнулась, стараясь сделать нашу беседу более доверительной, расположить к себе.
— Все правильно, я пришла. Может, самое время сказать мне, где Ритка? Раз я здесь, зачем она тебе нужна?
Ковалев нахмурился, что мне не понравилось. Перемена настроения – последнее, чего я хотела. Пока он настроен вполне себе дружелюбно, по крайней мере, военных действий прямо в туалете не затевает, так что я чувствовала себя в относительной безопасности. Тем более, вокруг люди, мы не в дремучем лесу в конце концов. Ну и конечно, радовало, что он кажется прилип намертво к двери. Не сглазить бы.
— Ритка… — наконец протянул он, — Имена – не моя сильная сторона, но можешь считать, что ее уже нет.
«Он ее убил и даже этого не скрывает» — мрачно подумала я. Нервно сглотнула, глаза бегали по полу, смотреть на Ковалева я просто не могла.
— Ритка ничего тебе не сделала, как и остальные. Ты чертов моральный урод, извращенец… Чтоб ты сам сгорел, понял? Я сделаю все, чтобы так оно и было…
Впечатления я не произвела, Ковалев лишь слегка поднял брови и мерзко улыбнулся. Но что действительно плохо – он отлепился от стены и сделал шаг в мою сторону.
— Ты что, лидер движения суфражисток? Или какие вы там права отстаиваете? В любом случае, ты ведешь себя странно, но мне даже нравится…
Я отступила на шаг назад и уперлась спиной в умывальник, сердце бешено заколотилось:
— Сейчас придет Янка и ты сядешь в тюрьму. На всю жизнь, ты за все ответишь.
— Интересно, за что?
— За все, — отрезала я.
— Ну пока то ее здесь нет, не так ли?
— Она придет, и Филипп… Зачем ты вмешал во все Филиппа?
Я до сих пор не была уверена насчет их родства, но судя по реакции Ковалева, не ошиблась. Глаза его моментально почернели от гнева.
— Ты знакома с моим братом?
— Тебе лучше знать, — усмехнулась я.
Ковалев сделал еще шаг, схватил меня за плечи и как следует тряхнул:
— Откуда ты черт возьми знаешь моего братца?!
Так, вот это странно. Или я чего-то не понимаю?
— Ты сам заставил его свести со мной знакомство, забыл? — зло ответила я, безуспешно пытаясь убрать Ковалевские руки с моих плеч. Но силы были неравные, и со стороны я скорее напоминала больную Паркинсоном, нежели заложницу.
— Рехнулась? — актером он оказался великолепным, что как я читала, свойственно каждому социопату, так что удивляться тут нечему.
Ответить я не успела, в дверь начали ломиться, мы услышали голоса и Ковалев опять придавил мой рот своей лапой. Я закатила глазки к потолку и начала молиться и молитвы мои были услышаны, потому что через пять секунд за дверью послышались еще голоса, на этот раз явно наделенные властью. Скорее всего, позвали администратора. Дверь довольно быстро отворили и я увидела женщину в деловом костюме и двух дамочек, что сидели через три столика от нас. Дамочкам явно не терпелось, я причина была мне ясна: слишком много пива выпили, за что в данный момент я была готова заказать им целую бочку. Эти дамочки сидели недалеко от нас и, наплевав на правила ресторана, хлестали любимый напиток. Прибывшие смотрели на нас с явным недоумением, администратор переводила взгляд с меня на Ковалева, это я могла видеть краем глаза в зеркало, что напротив меня, потому что стояла к ним спиной. Почувствовав некую поддержку, я начала извиваться, чтобы этот гад убрал руку и я могла бы заорать полной грудью что-то вроде «Насилуют, убивают!!», но Ковалев опять был сильнее.
— Клим Андреевич? — вопросительно поинтересовалась женщина, тон ее решительным назвать было трудно.
— Извините, мы с моей дамой решили уединиться, с кем не бывает, — насмешливо ответил он администратору, а мне тихо прошептал (чтобы все услышали конечно): — Дорогая, успокойся, нас застукали, придется тебе потерпеть до дома.
