— Где… — я нервно сглотнула, услышав свой слабый хриплый голос, но сделала еще попытку, — Где я?
— О, ты в психиатрической клинике.
— Что?
— Не бойся, милая. Ты скоро поправишься, — она подошла ко мне и поменяла капельницу.
— Поправлюсь? И чем же я больна?
— У тебя длинный список, милая: затяжная депрессия, синдром тревожных состояний, навязчивые идеи. После всего, что с тобой случилось это нисколько неудивительно, но не волнуйся: ты скоро поправишься. Твой друг заплатил за лечение и отдельную палату, о тебе многие беспокоятся.
— Друг? Что за друг?
— Филипп Андреевич, само собой. Милый молодой человек, очень о тебе заботится…
— Он… — я нервно заметалась по постели, — Он убийца, и мне не друг.
— Конечно, дорогая, а теперь поспи немного, — с готовностью кивнула женщина и покинула палату, на последок с беспокойством обернувшись на меня. Кажется, в капельнице оказалось снотворное, потому что практически сразу после ее ухода я провалилась в глубокий сон.
В следующее свое пробуждение я чувствовала себя намного лучше, чем в первый раз: глаза не резало, голова не болела с такой силой. Судя по тому, что в палате было светло, был день, то есть я проспала около суток. Капельницы рядом не оказалось, значит, та женщина приходила еще раз и убрала ее. Я аккуратно села в своей постели, потом встала на ноги. Чувствуя ужасную слабость во всех мышцах, подошла к окну. Все, что я увидела, это заснеженная аллея с елочками по обеим сторонам, небольшая парковка справа и высокий забор. Понятия не имею, что это за клиника, но явно не государственная. Насколько я знала, там куда больше этажей и даже несколько корпусов. Стало быть, Филипп с его фантазией не придумал ничего лучше, как засунуть меня на принудительное лечение на неопределенное время. Меня будут кормить таблетками и после выписки уж точно никто не станет воспринимать всерьез дамочку с букетом психических заболеваний. Я горько усмехнулась: тут было отчего впасть в настоящую депрессию.
Целую неделю я не выходила из палаты вовсе. Туалет с душем располагались справа за дверью, так что не было повода выйти даже в коридор. Несколько раз я убеждала женщину с красной помадой, что заходила ко мне, что я не больная, но кажется, это имело только обратный эффект. Трижды она говорила мне, что ко мне посетитель, но я отказывалась впускать его к себе в палату, прекрасно зная, кто это. Для большей убедительности я сказала Зинаиде Павловне (так звали медсестру), что перегрызу ему горло, как только он войдет. Что-то в моем облике подсказывало ей, что я далека от вранья, так что Филиппа пока не пускали. Хорошо, что они пока не догадались связать меня по рукам и ногам, но боюсь, это лишь вопрос времени.
Интересно, сколько он планирует меня здесь держать? Не всю же жизнь… Ночью я лежала и сверлила взглядом потолок: мое любимое занятие в последнее время, когда услышала за дверью непонятный шорох. Обычно я слышу только уверенные шаги Зинаиды Павловны, но это что-то другое. Ключ в моей двери аккуратно повернулся, к тому моменту, как она начала медленно открываться, я уже стояла за дверью и ждала. Мужчина (судя по фигуре это определенно мужчина) прошел пару шагов вперед, когда понял, что в кровати меня нет.
Он поймал меня, когда я еще не успела переступить и порога. Как всегда, я переоценила свои возможности, на сей раз физические. Мужчина втащил меня в палату и бесшумно закрыл дверь, сильно сжав рукой рот. Я попыталась достать его ногой, но ничего не вышло.
— Успокойся, я пришел, чтобы помочь, — сказал он абсолютно незнакомым голосом. На чужую помощь я теперь смотрю весьма критически, так что неудивительно, что я не поверила и продолжила сопротивление.
— Если ты сейчас же не успокоишься, то перебудишь всех и мне придется уйти. А ты останешься здесь, девочка. Выбор за тобой, — он сразу убрал руку, как будто на самом деле предлагая сделать выбор.
Поднимать шум я не стала, зато развернулась к неожиданному посетителю в надежде узнать его. Ничего подобного, парня ростом немногим выше меня с яркими чертами лица и в черной шапке я видела впервые в своей жизни.
— Умница. А теперь – нам пора.
— Я не подняла шум, но ты же не рассчитываешь, что я на самом деле пойду куда-то с незнакомцем?
Незнакомец тихо засмеялся, как будто я сказала что-то смешное.
— Я слышал, что у тебя паршивый характер. Но ты пойдешь. Ну или мне придется тебя понести, что вызовет некоторые затруднения.
— И почему ты хочешь вытащить меня отсюда?
— А разве ты сама этого не хочешь? — усмехнулся он.
— Мне здесь нравится, — нагло соврала я и сама же поморщилась, поняв, как глупо это прозвучало.
— Слабо верится.
— Отлично, но это все равно не объясняет твои мотивы.
— Потому что мне хорошо за это платят, девочка.
Очень интересно.
— И кто?
— Ты же не рассчитываешь, что я тебе расскажу? В общем, с тобой конечно очень весело болтать, но к сожалению, времени у нас мало. Ты идешь?
Я замешкалась лишь на секунду перед тем, как кивнуть и вложить свою руку в протянутую незнакомцем широкую ладонь. Кто бы ему не заплатил, он не хотел, чтобы я гнила в психушке, стало быть, это определенно не Филипп. Быть может, я не доживу до утра, доверившись незнакомцу, но все лучше, чем торчать здесь…
Ночной гость потянул меня из палаты, и мы оказались в прямом длинном коридоре. Через метров пятнадцать свернули, он бесшумно открыл дверь, ведущую на лестницу. Двигались очень быстро, и если бы меня не держали так крепко, я бы свернула себе шею в темноте. Мы спустились до первого этажа, но выходить не стали: незнакомец вытащил из-за двери объемный пакет и перекинул мне:
— Оденься, только быстро.
На ощупь я облачилась в горнолыжный спортивный костюм темно-синего цвета, одела зимние черные кроссовки и темную шапку. Все вещи были абсолютно новыми и моего размера, что меня заинтриговало: к моему побегу явно весьма основательно подготовились.
— Готова?
— Да.
Незнакомец опять схватил меня за руку и повел в противоположную к выходу с лестничной площадки сторону. Идти было некуда, впереди нас ждала только железная дверь. Едва я открыла рот, чтобы задать вопрос, парень распахнул дверь, опять таки без всякого шума и потянул меня вперед, в темноту. Почему-то я была уверена, что дверь обычно под замком, и он позаботился о ней еще до того, как подняться ко мне в палату.
Железная дверь, как оказалось, вела в подвал: мы брели мимо коробок, огромных мешков и прочего хлама. Впереди я видела небольшое окно, забранное решеткой, к нему то мы и стремились. Я была уверена, что о решетке он тоже позаботился заранее, и оказалась права: парень отодвинул решетку и сцепил руки замком, потому что окно находилась чуть выше моего роста и сама бы я забиралась туда целую вечность. Без лишних слов я поставила ногу на предложенный замок и подтянулась. Меня толкнули под пятую точку и я практически вылетела из окна аки ласточка по весне. Не успела я подняться на ноги, чтобы помочь своему неожиданному спасителю выбраться, как увидела его позади себя. Он опять схватил меня за руку и в очередной раз за последние пятнадцать минут потянул за собой, в этот раз перейдя на легкий бег. Мы двигались между тех самых зарослей елок, что я видела из окна. Это было весьма трудно и неудобно, потому что в последнее время снега навалило прилично и приходилось поднимать ноги над сугробами. Незнакомца, кажется, это ничуть не заботило: двигался он так, будто бежал по беговой дорожке летом, а не зимой, когда сугробы по колено. Внезапно мы резко остановились, и парень повернулся ко мне лицом:
