— То есть ты это все нарочно… — я едва не задохнулась от возмущения.
— Не злись, вон как покраснела, сейчас физиономия лопнет от напряжения. Считай, ты внесла неоценимый вклад в общее дело: теперь мы точно знаем, кто тот самый таинственный любовник, а от него рукой подать до заветных миллионов.
— Миллионы все равно не твои.
— Не мои, но процент мой там содержится, так что… — Евген пожал плечами, мол, сама понимаешь.
— А мой?
— Что твой?
— Мой процент за неоценимый вклад в расследование?
— А твой процент – это моральное удовлетворение от того, что преступник наказан по заслугам и благодарность сотрудников правоохранительных органов. Ну и конечно слава и почет. Боливар не вынесет двоих, знаешь ли.
— Все понятно, жмот.
— Да хоть горшок.
— Почему горшок? — насторожилась я.
— Я к тому, что обзывай меня как хочешь, на меня это не действует.
— Хорошо, жмот.
Мы как раз прошли пост охраны, то есть проходила его я, Евгена, разумеется, пустили безо всяких проверок и записок. Сегодня была смена Алексеича (интересно, у охранников вообще имена есть, или им при рождении только отчество присваивают?), а Алексеич у нас славился своим дурных характером, въедливостью и вредностью, напакостить ближнему он любил, так что записка моя подверглась тщательному изучению и даже попытке сверить подпись.
— Если это не Лешка, тогда…? — спросила я, когда мы наконец-то удалились на приличное расстояние.
— Не буду тебя утомлять подробностями своего расследования, но круг подозреваемых я сузил до двоих человек, подходивших под описание и имеющих высокий статус. Не отрицаю, что это мог быть некто посторонний, но постороннему довольно муторно проворачивать делишки здесь, не так ли? — я согласно кивнула, и Евген продолжил, — Так что Малевин был кандидатом под номером один, вторым же был некто Тарасов Эдуард Геннадиевич.
— Что за тип? — нахмурилась я, потому что за все время работы данное имя слышала впервые, хотя фамилия и была очень знакомой.
— Сдаешь позиции, Вася, напрягись же!
— Если ты намекаешь на небезызвестную фамилию и подходящее отчество, то надо быть полным идиотом, чтобы такого не заметить, но, насколько я знаю, Руслан Геннадиевич трудится у нас один и ни про какого брата я не слышала, — разозлилась я.
— Если не слышала, это не значит, что его нет, — констатировал Евген, — Просто братец предпочитает не показываться на работе слишком часто.
— И под какое такое описание он подходит?
— Ну я тоже без дела не сидел, поспрашивал у народа, не здесь, разумеется, и в результате получил примерное описание Дашиного любовника. Здесь они слишком шифровались, чтобы установить его личность, пришлось бы потрудиться, а вот соседей они уже так не боялись.
— И потом ты изучил каждого сотрудника? — изумилась я.
— Ну рабочих и мелких служащих отмел сразу, время на них тратить – себя не любить, думаю, наша девушка считала так же.
— Но раз Эдуард брат нашего генерального, разве не должны они быть похожи?
— Я понял, к чему ты, но нет. Эдик его сводный брат, отличия у них разительные, ты бы удивилась. Так что подходящих кандидата только два, — заявил Евген таким тоном, будто открыл прописную истину, о которой я понятия не имела в силу своей беспросветной дремучести.
— Если учесть, что брат должен быть похожим на Лешку, то вряд ли очень сильно бы удивилась, — не преминула не заметить я, — Но как то все слишком запуталось, не находишь?
— Все смешалось в доме Облонских, — поддакнул Евген в своей обычной манере.
— Что, теперь надо поговорить с Эдиком?
— Думаю, с ним мне лучше поговорить одному.
— И не мечтай, — рассвирепела я, вспомнив свою обиду, — Мы идем вместе!
— А ты азартен, Парамоша! — заметил он, но в конце концов легко согласился, на мой взгляд, даже как то уж слишком легко.
«Подозрительно легко» — подумала я про себя, косясь на Евгена. Он меня в конец запутал: подозревает меня или нет?
— Тогда поехали?
— Прямо сейчас?
— Конечно, — кивнул Евген, — Что тянуть?
— А раньше ты не мог об этом сказать? — рявкнула я, привлекая к себе внимание немногочисленных работников, находившихся в данный момент на первом этаже.
— Да зачем?
— Например за тем, что меня сейчас не выпустят с работы.
— Выпустят, ты же со мной, — самодовольно изрек он.
— Что такого наврали охране, что они тебя практически бояться?
— Понятия не имею, — пожал плечами Евген, но как-то чувствовалось: врет, все он прекрасно знает.
Пропустили меня без лишних вопросов, стоило только Евгену поговорить с охранником. Не знаю, что он ему там сказал, но Алексеич мне даже улыбнулся, жаль только, что не отсалютовал. Евген догнал меня у входа, притянул к себе и приобнял за талию. Разумеется, Алексеич все прекрасно видел, и улыбнулся еще шире.
— Что ты творишь, — прошипела я, оттолкнув от себя Евгена.
— А что такое?
— Тебе то конечно ничего, а мне еще здесь работать, между прочим.
— Ты слишком много думаешь о том, что скажут другие.
— И тебе бы не мешало задуматься.
Переговариваясь таким образом, мы достигли его машины, выехали с парковки, а потом и вовсе успели подъехать к дому в центре города. Домик был неплохим, сама всегда мечтала жить в подобном, с подземной парковкой и даже консьержем. Наличие второго сейчас было совсем некстати, еще вопрос, как мы проникнем внутрь.
Проблема решилась сама собой и даже без нашего участия, оказалось, что бравый дедулька спит на рабочем месте и даже похрапывает, так что мы беспрепятственно попали в подъезд и поднялись на десятый этаж. Надо полагать, так высоко забрался Эдик.
Стучать Евген не стал, а по обычаю извлек из кармана набор железяк для замка. Второй раз проникать в чужое жилище было не в пример проще, теперь я просто стояла и поторапливала Евгена, нервно приговаривая «ну скоро ты там уже». Скорее всего, отсутствию волнения способствовал тот факт, что квартиры на лестничной площадке было всего две, самого Эдика и соответственно, его соседей, а по теории вероятности это означало, что рисковали мы вдвое меньше, чем в прошлый раз, проникая в квартиру Витька.
Евген не подкачал, и через пару минут, не производя практически никакого шума, вы внедрились в жилище Эдика. Было тихо до неприличия, но, как объяснил мне по дороге Евген, брат нашего генерального славился не только отсутствием желания работать, но и большой любовью к вечеринкам и различным тусовкам. Не знаю, где он тусовался посреди недели, но как человек далекий от шумных сборищ в будние дни и отдающий предпочтение исключительно выходным, могла не догадываться, насколько насыщенной может быть ночная жизнь нашего города в рабочие будние. Это все я к тому, что тишина могла объясняться не только отсутствием хозяина квартиры (что тоже не исключено), но и его обычным режимом. Проще говоря, дрыхнет он.
