— В прямом. Ты не подумала, что трупы, твое неуемное любопытство, а теперь и интерес, который проявляет к тебе «некто в сером, именуемый Он», напрямую связаны между собой?
— Конечно подумала, дура я что ли. Поэтому и хотела догнать этого типа.
— Интересно, что бы ты делала, Немезида, повези тебе чуть меньше, то есть догони ты его? Остановила бы злого дядю виртуозным ударом своего кулака? Или хитрым приемом в стиле Брюса Ли? Хотя нет, погоди, что-то я поторопился: ты бы использовала свое главное оружие – обаяние, вот тут то уж точно никому не устоять. Или заговорила бы его до полусмерти, я угадал?
— Что-нибудь бы придумала, — обиделась я, потому что хоть Евген и издевался, выходило, что он прав: что бы я делала? Но признавать свою глупость все равно не хотелось.
— Придумала бы она, — проворчал Евген, — На вот, пей кофе.
Он протянул мне высокий стакан, уже не очень горячий, и я с удовольствием отпила. Кофе сейчас для меня – самое то, памятуя о веселенькой ночке. Пока я пила кофе, Евген тоже зря времени не терял: сначала внимательно сверлил взглядом мою физиономию, потом перевел взгляд на ноги, что показалось мне в высшей степени неприличным, но я промолчала, ссориться не хотелось, я лишь мысленно высказала ему пару ласковых на этот счет.
Если взгляды я стерпела, его дальнейшие действия уже ни в какие ворота не лезли: он резко поднялся, подошел ко мне и задрал рукав моей блузки, а потом быстро стянул ее всю.
— Что ты творишь? — завопила я, пытаясь попутно зарядить кулаком куда-нибудь (то есть куда попаду).
Евген ловко увернулся и отскочил на шаг назад, держа мою блузку в руках. Я сложила руки на груди, уже начиная понимать, чего это вдруг на него нашло: Должно быть, пока я бежала марафон по лестнице, укладка моя пошла прахом, а волосы я сегодня уложила набок хитрым образом, потратив на это битые полчаса, и все это - чтобы прикрыть царапину на лбу. Разумеется, глазастый иезуит не мог не заметить злосчастного ранения, а так же того факта, что одета я сегодня явно не по погоде. Теперь он стоял и нахально разглядывал меня, ничуть не стесняясь. Хорошо, хоть белье одела сегодня красивое, а то есть у меня старый бюстгальтер, к которому я душой прикипела, старый, но такой удобный… О господи, о чем я вообще сейчас думаю?
— Остановись, мгновенье, ты прекрасно, — пропел этот нахал, но сразу поинтересовался, уже серьезнее, — Ты что, в подъезде с кошками дралась?
— Блузку отдай!
— Не отдам, пока не объяснишь…
— Отлично, оставь себе, — разозлилась я, саму себя этим удивив.
— Смелая, да? И как же ты собралась домой идти?
— Не волнуйся, уж что-нибудь то придумаю.
— Хорошо, — внезапно сдался Евген, протянув мне одежду и сменив тон, — Расскажешь, что произошло?
— Не поверишь, я и так собиралась, не стоило тут устраивать целого представления.
— Зато теперь считай, что нравишься мне чуть больше.
— Вот уж радость, — фыркнула я, блузку я одела и почувствовала себя много комфортнее.
Евген молча ждал, всем своим видом показывая, что вступать в словесную перепалку он не намерен, потому я продолжила:
— Вчера таинственный недоброжелатель пытался сбить меня около дома. Должно быть, ждал удобного случая, или так случайно совпало.
— Кто-то сбил тебя? — Евген сразу просканировал меня еще раз, видимо решив, что пропустил гипс или открытый перелом со смещением.
— Кто-то пытался. Слава богу, ему не так повезло, хотя и мне не то чтобы очень: оказалась в каких-то колючих зарослях.
Потом пришлось в подробностях поведать Евгену о вчерашнем, ответить на миллион или около того вопросов, таких как цвет и марка машины, кто был за рулем, ну и так далее по протоколу. Тут ничего стопроцентно гарантировать я не могла, все, что мне было известно, я знала со слов бабулек и других очевидцев (в основном конечно от первых, другие не были столь словоохотливы).
— Почему ты мне не позвонила? — допытывался он. И в самом деле, почему я не позвонила?
— А должна была?
— Да, черт возьми!
— Не хотела тебя отвлекать, подумала, может ты с Кристиной, или еще с кем.
— Ты даже имя ее запомнила? — готова поклясться, физиономия Евгена вытянулась от удивления.
— Совершенно к этому не стремясь, — заверила я, — Просто у меня соседку так зовут, вот и запомнила!
— Можешь с таким же успехом забыть, она нашла себе более подходящую компанию, как я и говорил.
— Не сказать, что ты горем убит.
— Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло, — философски заметил Евген.
— Думаю, что все-таки ей, по крайней мере в данном случае.
— Пусть так. Меня сейчас к другим берегам меня влечет неведомая сила, и не могу я боле ей сопротивляться.
— Не увлекайся. Давай лучше вернемся к нашим баранам, и под баранами я имею ввиду мои вчерашние приключения.
— Успеем еще. Меня беспокоит, что ты классический пример, так и кричащий о том, что все уроки истории, которые по идее должны научить нас уму-разуму заключаются в том, что люди ничего не извлекают из уроков истории.
— Они хочут свою образованность показать и всегда говорят о непонятном, — процитировала я, раз уж у нас сегодня состязания титанов словоблудия.
— Не буду спрашивать, откуда ты столько всего понабралась, ведь известно, что кинематограф – единственное утешение в жизни женщины, и редко, но и там проскальзывает нечто полезное, — разулыбался Евген, обидно конечно, но на дураков, как говорится, грех обижаться.
— Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь.
— А знаешь, правду говорят: лишь раз бывает в жизни встреча…
— Мы с разных планет, так что это не считается, — напомнила я.
— Когда Вселенная…
— Предлагаю все-таки закончить на сегодня муки слова и перейти к насущному, — пришлось перебить его, а то кажется, Евгена понесло не в ту сторону. Тем более, сыпля цитатами, он приблизился на опасное расстояние, что тоже немного нервировало.
— Хорошо, — легко согласился Евген, — Тогда слушай: все насущное для тебя закончилось с этого самого момента, теперь везде я хожу один. Конечно, зная твое неуемное любопытство, совсем я тебя отстранить при всем желании не смогу, если только не свяжу и не запру дома, — тут он на секунду задумался, видимо решая, стоит ли претворять подобную идею в жизнь, но все же продолжил, видимо решив, что не стоит, — Так что предлагаю договориться на следующем: ты ждешь в машине, если мы куда едем, одна ни кого не посещаешь и свои глупые вопросы не задаешь. Если у тебя вдруг появляется очередная кочка зрения, делишься ею со мной. Шаг влево, шаг вправо – и ты сидишь дома в наручниках.
К моему большому удивлению, он вытащил самые настоящие наручники из кармана брюк и продемонстрировал мне, будто желая показать, что шутить не намерен. Наручники так близко я видела впервые в своей жизни, так что поглядывала с некоторым любопытством.
