— Эй, ну ты чего… — Евген немного сник, его издевательский тон сошел на нет, должно быть, вину все же ощутил, хотя вряд ли подобному типу знакомо такое чувство. Он попытался приобнять меня за плечи, но я зло его оттолкнула.
— Ничего.
— Не злись, просто я не мог появиться раньше, при всем желании не мог, но ты без присмотра не оставалась, тут я свое слово сдержал.
— Разумеется.
— Ты и сама себя неплохо можешь защитить, — неожиданно разозлился Евген, — И домой то довезли нашу принцессу, и до подъезда ее проводили…
— Что? — я едва не задохнулась от возмущения, — Тебе то какое до этого дело? Или злишься, что ему не пришла охота переехать меня прямо у тебя на глазах, тогда то убийца был бы пойман и можно наконец-то валить с этого дурацкого города.
— Что за ерунду ты болтаешь? Твой любовничек…
— Ты что, глухой или непонятливый? Он мне не…
— Любовничек, — дуэтом пропели мы уже заученную фразу, и Евген продолжил, — Факты – упрямая вещь, моя дорогая, и они говорят сами за себя.
— Ты что, свечку держал, или что? И вообще, какое тебе дело до Малевина, почему мы вообще это постоянно обсуждаем?
Ответить на это Евген ничего не смог, его знаменитое красноречие отчего то дало сбой в этот раз, я развернулась на пятках и помчалась в сторону своего дома. Около двери я оглянулась, коря себя за это на чем свет стоит: он так и стоял на месте и задумчиво смотрел мне в след.
На глаза опять навернулись непрошенные слезы, но я заставила себя не переживать о всяких глупостях. Заварила себе кофе, села у окна и задумалась. Не знаю, сколько времени прошло, но в себя меня привел звонок в дверь: некто был весьма настойчив, и, подозреваю, звонил уже довольно давно, потому что к звонку прибавился еще и стук. На всякий случай я прихватила свою бамбуковую палку и отправилась открывать.
На пороге стоял Евген и поначалу я подумала, что он пьян. Не знаю, почему я так решила, но первая моя мысль была именно таковой.
— У меня что, дежавю?
— В смысле?
— Ты что, с ней не расстаешься? — кивнул он на палку.
— Как раз тебя то я и ждала, — с энтузиазмом кивнула я и затащила его в квартиру.
— Надеюсь, не для того, чтобы избить.
— Конечно, нет!
— Что, правда? — насторожился он.
Не обращая внимания на его тон, я продолжила:
— Малевину мое сообщение было побоку, он даже в его суть не вчитывался, его интересовала лишь я сама, так что остаются двое, так?
— Ну… А что значит, интересна лишь ты сама?
— Потом я подумала, что самый складный вариант это конечно Эдик Тарасов, там картина вырисовывается отличная: Даша с любовником и безнадежно влюбленный в нее Димка. Но тут одно, довольно веское, но: у Эдика навряд ли хватило бы на все это мозгов, судя по всему его интересует только выпивка и клубы, да и деньги у него водятся приличные. Даша с Димкой мертвы, а предположить, что тут замешан еще кто-то четвертый уже слишком, это ж сколько народу знало о деньгах.
— Ага, — как то вяло промямлил Евген.
— Ты вообще слушаешь меня или как? — разозлилась я.
— Слушаю конечно, куда мне деться, ты так все интересно рассказываешь. Только по моему опыту скажу я тебе, что видел и не такие схемы, за всем этим может стоять некто четвертый, пятый и даже десятый. А мотивы бывают такие, что Агата Кристи позавидует.
— Не думаю, что это наш случай.
— Отчего нет?
— Простой вариант как правило, самый верный. К чему мудрить, раз мы не в романе старушки Агаты.
— А какой тогда наш? — в этот раз нетерпеливо спросил Евген, будто желая меня подогнать.
— Остается последний, Серега Костров. Он лучший друг Димки, а это хоть что-нибудь, да значит. Если Димке и пришла светлая идея обокрасть родное предприятие, то уж точно первый, кому бы он об этом рассказал, был бы Костров. Возможно, тот даже поучаствовал. Не знаю, как тут замешана Даша и почему ее убили, но к последней версии она как-то не клеится, тут надо еще подумать, но если предположить, что Димка решился на это ради нее, мог и ей проболтаться…
— Гениально, — без интереса бросил Евген, — Это все?
— Ну да, — обиженно развела я руками.
— Отлично.
С этими словами Евген схватил меня за руку и с силой притянул к себе.
— Что ты… — больше я ничего сказать не смогла, он меня поцеловал. Разумеется, этим дело не ограничилось, и где то в глубине души я понимала, что делать этого не стоит, и мой моральный облик в данный момент оставляет желать лучшего, раз всего пару часов назад я вроде как собиралась в ресторан с другим, и даже подумывала о чем-то более серьезном, но мне было абсолютно все равно. У каждого есть своя слабость, выходило, что Евген моя, просто я упорно не желала этого признавать.
***
— Трубочку не возьмешь? — поинтересовался мужчина моей мечты, развалясь по соседству, — Любовничек звонит.
Теперь в его глазах плясали черти.
— Перезвонит, — буркнула я, досадуя, что Лешке вздумалось мне звонить с утра пораньше. И вообще, звонить в принципе.
— Зря ты так, вполне могла бы ответить.
— Незачем, тем более теперь, когда мы его больше не подозреваем…
— Чем говоришь, ваш отдел занимается?
— Ну мы контролируем, чтобы все оборудование, стоящее миллионы, было от надежных поставщиков и вообще, отвечало всем требованиям безопасности, которых немало.
— Ужас, ты только начала говорить, а я уже заскучал.
— Между прочим… — начала я злиться, но Евген перебил:
— Это я к тому, что не на ту дорожку ты ступила, когда выбирала специальность и место работы в частности. Налицо детективный талант.
— Ты уже говорил, — буркнула я, заподозрив, что он опять издевается. Даже не заподозрив, а зная это наверняка.
— Ну хорошо, про талант я конечно преувеличил, но вот про призвание говорю совершенно серьезно. Даже я так много не думаю о деле, как ты, особенно в данный момент, — он потянулся ко мне, и на время я отвлеклась от мучающих меня мыслей.
Но только на время.
— Я думаю, стоит поговорить с Костровым, — заметила я ближе к вечеру, — Или проследить за ним, или… Короче, сделать что-то, мы что, так и будем бездействовать?
— Ну я бы не сказал, что мы бездействуем…
— Прекрати, — перебила я.
— Хорошо, комиссар Мегре, слушаю твои предложения, — вздохнул Евген.
— Не знаю, слушал ли ты, что я вчера говорила, но судя по тебе, если и слушал, то вполуха, так что повторю…
— Не стоит, я все прекрасно слышал. Более того, подобные мысли посетили меня много раньше, а точнее, после твоего веселого рассказа о покушении. Ничего, ты еще научишься делать оперативные выводы, — понаблюдав за моей физиономией, выдал Евген.
