Коломба нашла еще несколько фотографий:
– Посмотрите на эти. Времена года меняются, но место прежнее. Видите то дерево?
– Да, – уже с бо́льшим интересом произнес Лупо, глядя на кривой каменный дуб.
Коломба показала ему какой-то столб на сером бетонном основании:
– А это вам ничего не напоминает?
– По-моему, это опоры старой линии электропередач на холмах долины Чесана.
– Значит, если идти из Монтенигро, эти холмы за Медзанотте.
– Слишком неопределенно. Дайте взглянуть еще разок.
Коломба передала ему фотоаппарат.
– Я их расположила по порядку, – сказала она. Лупо просмотрел нечто вроде стоп-моушен
[18] видео, изображающее тропку с кривым деревом: после нескольких поворотов она упиралась в кирпичную стену. – Тут какая-то постройка без окон. Может, хлев?
– Нет, хлева по-другому строят. Это амбар. – Он достал телефон и открыл «google maps».
Через пять минут они садились в зеленый джип Лупо. Было уже полвосьмого, и температура поднялась до двух градусов тепла. Небо прояснилось и посветлело.
Лупо связался с казармой в Портико, где остался только гражданский сотрудник – остальные уже прочесывали местность. Со всего региона прибывали добровольцы из службы гражданской обороны и подразделения кинологов. Фельдфебель закончил разговор по рации и вдруг сказал:
– Я никогда не брал на лапу.
– Поздравляю, – сухо отозвалась Коломба.
– Моя единственная ошибка в том, что я не доложил про взяточников-коллег. Считал, что нельзя выносить сор из избы. Я думал, мы все – одна семья, но никакой семьи не существовало. От меня отвернулись даже те, кого я пытался защитить.
– Бывает.
– Полагаю, вы бы повели себя иначе.
Коломба пожала плечами:
– Не мне учить вас жить. Я и сама наделала достаточно ошибок.
– Поэтому вы сейчас и прохлаждаетесь без дела, – сказал Лупо.
– Угу.
Последний отрезок тропы оказался слишком узким для автомобиля, так что они бросили джип и углубились в лес пешком. Коломба пристегнула к ботинкам снегоступы, а Лупо положился на свои высокие, до колен, водонепроницаемые сапоги гортекс.
– Кажется, это в нескольких сотнях метров отсюда, – сверившись с картой на мобильнике, сказала Коломба.
– До нас здесь уже побывали. – Лупо показал на бесчисленные параллельные полоски на тропе, словно оставленные косыми граблями. Нагнувшись, он сгреб снег рукой, и под ним показались еловые иглы. – Кто-то замел свои следы веткой, – сказал он.
– И кто же?
– Наверное, браконьеры. Смотрите под ноги, они могли расставить капканы.
– Если это вообще были браконьеры. Хорошо, что хоть у вас есть оружие.
Они попали в зеленый коридор из переплетенных ветвей, сквозь которые мерцали блики солнца. Ветки роняли им на головы кирпичики снега. Впервые за много дней настала ясная погода, и началась капель.
– По-моему, это наше дерево, – сказал Лупо шагов через сто, показывая на кривой, закрученный штопором дуб впереди.
Приноровившаяся к снегоступам Коломба быстро направилась к дереву, стараясь держаться подальше от края идущей вдоль обрыва тропы. В снежной белизне на месте свежеобвалившегося куска земли темнела грязная запятая. Коломба подалась вперед, чтобы присмотреться, и заметила, что одно из растущих внизу деревьев поблескивает цветом, который чаще всего означает лишь одно.
Красным.
Багровый подтаявший снег, густой, как смола, стекал со ствола на землю. Толстая, будто человеческая рука, ветвь мушмулы, напоминающая гигантский стебель розы, насквозь проткнула бесчувственное тело Мартины.
10
Рот и глаза залитой кровью и рвотой Мартины были распахнуты, кулаки сжаты. Коломба прикусила костяшки пальцев, чтобы не закричать.
– Что там такое? – спросил отстающий на несколько шагов Лупо.
Коломба отошла в сторону и снова пригляделась. А вот и кирпичный амбар. У постройки не хватало куска крыши, но даже издали виднелась цепь на массивной деревянной двери.
Она по-утиному неуклюже побежала вперед, молясь, чтобы не сломались снегоступы, и слыша, как ее окликает Лупо. А потом он подошел к обрыву и закричал.
Она не остановилась.
Прежде чем ее запрут в камере, надо обыскать этот проклятый амбар.
Лупо вызвал по рации подкрепление и снова звенящим от ярости голосом начал звать Коломбу. Та не слушала. Ухватившись за обломок стены, она подтянулась на руках и заглянула в амбар сверху, но не увидела ничего, кроме снега, мусора и гнилых балок. Однако крыша над одним из помещений осталась невредимой – как раз над тем, что было закрыто на замок. Заглянуть внутрь было невозможно. Подняв тяжелый камень, она начала колотить им по навесному замку.
– Вы все знали! Вы специально меня сюда привели! – кричал бегущий к ней Лупо.
Коломба притворялась, что не слышит.
– Прекратите! – снова закричал Лупо, хватая ее за талию.
Коломба развернулась и ударила его камнем в лицо. Она целилась в подбородок, но попала по носу. Нос хрустнул, и из него хлынула кровь. Коломба снова ударила карабинера, на этот раз по скуле. Оглушенный Лупо зашатался, упал и вслепую, на карачках пополз к ней. Коломба забрала у него пистолет и сунула в карман своего лыжного комбинезона, после чего продолжила колотить по замку.
– Это были вы, – промямлил Лупо. – Вы ее убили.
– Не говорите глупостей. Мы пришли сюда, потому что это место было на снимках.
Лупо схватил ее за щиколотку:
– Это вы их подобрали.
Она сбросила его руку и снова ударила по замку камнем. Скоба отлетела. Коломба толкнула дверь плечом, предчувствуя, что внутри найдет только кучу гнилой древесины.
Однако бледное утреннее солнце осветило помещение, где стоял деревянный стол и пластиковый стул. В другом конце комнаты стоял укрытый чехлом внедорожный мотоцикл «Хонда CRF 450» с новой на вид зимней резиной. Рядом лежали набор инструментов, два летних колеса, готовых к монтажу, три шлема разной расцветки и столько же мужских мотоциклетных комбинезонов среднего размера. Под сиденьем хранился ключ от «хонды» и связка каких-то двухбородочных ключей.
Лупо поднялся на колени, доставая что-то из сапога. Коломба пнула его в живот, и он выронил пистолет двадцать второго калибра, как у игрока в покер в вестернах. У него было четыре канала ствола, высверленные в два ряда, и резная рукоять. Коломба убрала пистолет в карман и пристегнула Лупо наручником ко вделанному в стену кольцу для животных. Он проглотил осколок зуба:
