Коломба покачала головой:
– Я сегодня достаточно навидалась.
– Я тоже, – сказал Данте. Он курил, растянувшись на капоте машины, за рулем которой похрапывал Альберти.
– Есть еще кое-что, – продолжил Лупо. – Около двух часов назад секретарша Палы вошла через проходную. Пропуск она не возвращала, но тоже пропала.
– Это она забрала Томми, – сказала Коломба. Сердце ее сжалось. – Почему ее никто не остановил?
– Похоже, она вышла через заднюю дверь, к тому же она здесь за свою. Пала часто приезжал на встречи с мальчиками, включая Томми. Хотя на днях она приезжала одна и увозила его на прогулку. Когда Томми вернулся, он был в шоке.
– Давайте поглядим на комнату Томми, пока не приехали криминалисты. Данте, ты с нами?
– Я пас.
Как только Коломба и Лупо исчезли в здании, Данте постучал тростью по стеклу машины.
– Просыпайся! – крикнул он.
Альберти подскочил:
– Что случилось?
– Мне скучно.
– Прошу вас, я со вчерашнего дня не спал.
– Хочешь армодафинила? – спросил Данте, показав ему маленькую белую таблетку. – Его дают пилотам бомбардировщиков, когда тем приходится летать всю ночь.
– Боже упаси. – Зевнув, Альберти открыл дверцу и высунул ноги. – Что говорят про парня?
– Что его похитила секретарша Палы. – Данте подбросил таблетку в воздух и проглотил ее всухую, жестом попросив воды.
Альберти протянул ему бутылку.
– А она работает на Бонаккорсо.
– Или на человека, которого ищет мой брат. А может, как раз ее он и ищет. И она была у нас прямо под носом. Король мечей может оказаться и королевой, разве нет?
– Это разумно. Работая у Палы, она без лишнего риска оказывалась в курсе происходящего.
– Разумно? Она оставила пять миллионов евро наличными и убила еще одного человека буквально у всех под носом. Мне это не кажется таким уж разумным.
Альберти снова зевнул.
– Может, для нее Томми стоит дороже пяти миллионов, – сказал он.
8
Женщина, называвшая себя Катериной, сменила машину и имя и надела гладкий черный парик. Она подмешала Томми во фруктовый сок бензодиазепин, и теперь он клевал носом на заднем сиденье.
К этому моменту, говорила себе женщина, труп директрисы уже могли обнаружить. И если ей не повезло, погоня уже началась. Автомобили будут досматривать, в аэропорты и на железнодорожные станции разошлют ориентировку. Чернокожую женщину с двухметровым белым парнем невозможно не заметить. Правда, она и не собирается покидать регион. Наоборот, она удаляется в глубинку по узким каменистым дорогам, каждый поворот которых поневоле выучила наизусть. При свете и в темноте.
Мимо неслись голые поля и редкие автомобили, а земля сменила цвет с охряного на темно-желтый. Снизив скорость, чтобы не повредить подвеску о выбоины, женщина въехала в заброшенную деревню, миновала полуразрушенные дома с заколоченными окнами и добралась до большого нефтеперерабатывающего завода. От здания остался один остов, окруженный хламом и ржавыми заборами. Вдоль грунтовой дороги бежали к большому цеху рельсы закрытой железной дороги, такие же разбитые, как и все остальное.
Женщина, называвшая себя Катериной, открыла ворота на территорию, представлявшую собой отвал щебня под открытым небом. Припарковавшись за огромным ржавым экскаватором, она достала мобильник, отправила сообщение и тут же его стерла.
С этого момента все должно было пройти как по маслу.
9
В кармане Гаспаре Мантони пискнул мобильник, и он мигом понял, в чем дело, но сразу читать сообщение не стал. Он все делал в свое время, а любому, кто сказал бы иначе, врезал бы ногой в зубы. Он заказал еще бокал красного.
– На этот раз давай хорошего. Открой новую бутылку.
– Даже так? – спросил хозяин. – Что празднуешь?
– Похороны.
– Чьи?
– Свои.
Хозяин рассмеялся было, но под прищуром Гаспаре тут же испуганно затих.
– Тебе нехорошо? – спросил он.
– Никогда лучше себя не чувствовал, – отозвался старик. – Тащи долбаную бутылку, или я сам ее возьму.
Хозяин откупорил бутылку пино-неро и наполнил чистый бокал.
– Не шути так, ты ведь один из моих любимых клиентов.
Гаспаре выпил до дна.
– Сплюнь, чтоб я еще к тебе зашел, – сказал он и рассмеялся собственной шутке.
Выйдя из бара, он прочел сообщение, оказавшееся именно таким, какое он и ожидал получить, и подставил телефон под струю общественного фонтана. Он-то надеялся, что полетят искры, но экран только замигал, выцвел и наконец выключился совсем. Гаспаре запустил его в стену церкви, засмеялся в лицо обернувшейся старухе и сел в стоящую на площади автоцистерну с эмблемой Национальной нефтегазовой компании.
Пытаясь вставить ключ в зажигание, он заметил, что у него дрожит рука, и разозлился на себя и сосущую пустоту в желудке. Ему подумалось, что еще не поздно отступить, вернуться домой и сделать вид, что ничего не было…
По крайней мере до тех пор, пока он не начнет срать кровью. А дальше будет только хуже. Скоро он станет никчемным старым пердуном и помрет так же, как уйма других пердунов. Остальные дальнобойщики наплюют на него, как он плевал на них, и забудут о нем назавтра после похорон.
Гаспаре Мантони завел двигатель и ощутил вибрацию всем телом. Она ли подорвала ему здоровье или тюремная пища? Сейчас это не имело значения. Машина тронулась и выехала на местную дорогу.
Его запомнят. Еще как запомнят.
10
– Ты что, притащил сюда эту сумасшедшую? – спросил при виде Коломбы Нероне, которому было поручено охранять комнату Томми.
Лупо устал и был не в настроении отчитываться перед подчиненным.
– Еще раз заговоришь со мной таким тоном, и я тебе устрою, – сказал он. – Иди погуляй. Быстро!
Нероне покраснел.
– Так точно, – сказал он и вышел из комнаты.
Коломба и Лупо закрыли дверь у него за спиной. В комнате воняло грязными носками, но сама она была чистой и довольно большой: в ней помещались две узкие кровати со стегаными покрывалами, пара небольших письменных столов и шкаф. Коломба сразу поняла, какая половина комнаты принадлежит Томми: его кровать была аккуратно заправлена, а на столе в идеальном порядке разложены книги и карандаши.
– Что мы ищем? – спросил Лупо.
– Что угодно, – ответила Коломба.
Они подняли матрасы, порылись в одежде, но ничего интересного не обнаружили. Открыв двустворчатый шкаф, Коломба с ходу сообразила, где вещи Томми: они были размером вдвое больше, чем у его соседа. Но и здесь – ни в карманах, ни в отворотах – ничего не нашлось. Зато на дне шкафа стояли пыльные ботинки сорок шестого размера.
