– Может, и придумал бы, если бы не пялился без толку на звезды в страхе, что из темноты на тебя выпрыгнет Немец. – Коломба включила микрофон. – Выпускайте птичку, – велела она.
Через несколько секунд показался дрон, и Коломба приказала поднять его повыше, чтобы он запечатлел панораму округи. Сбросив в трубу первую гранату, она закрыла отверстие кирпичом. Раздался оглушительный взрыв, и дожидавшийся у ворот Первый сказал ей, что ему показалось, будто грохнула петарда. Коломба сбросила вниз вторую гранату, после чего Данте просмотрел на планшете сделанные в момент взрыва фотографии. Дрон заснял, как язык пламени движется в направлении склада и останавливается в паре метров от него, превращаясь в светящийся шар.
Они направились к увиденной на снимках точке. Данте ковылял, опираясь на трость.
– Не сомневаюсь, что нам снова придется копать. Десять тысяч евро тому, кто придет мне на помощь, – сказал он в микрофон.
– Мне жаль, босс, – ответил Первый. – Войти мы не можем. Но спасибо за предложение.
Когда они закончили копать – большую часть работы Коломбе пришлось взять на себя, – из-под земли показался заколоченный досками бетонный лаз. Коломба открыла его несколькими пинками. Отверстие под досками оказалось достаточно широким для человека, а среди паутины и корней виднелась четырех- или пятиметровая железная лестница, под которой поблескивала стоячая вода.
– Точно не хочешь спуститься? – спросила она Данте.
– Пока я в сознании, меня туда и под дулом пушки не загонишь, а без сознания я тебе не пригожусь. Но возьми с собой дрон, так я буду видеть, что происходит, и смогу указывать тебе, что делать.
– Бабушке своей будешь указывать.
Данте развел руками:
– К сожалению, я не знаю, кто она.
Держа дрон, словно камеру, Коломба осторожно спустилась на пару перекладин. Лестница казалась прочной и даже не поскрипывала.
– Я пошла. Если не вернусь, отправляй ныряльщиков, – сказала она.
Данте наклонился к ее лицу.
– Не хочу мучиться сожалениями, если ты вдруг не вернешься, – сказал он и поцеловал ее в губы.
Коломба этого не ожидала, но обхватила ладонями его голову, чтобы он не отстранился.
– Я не маленькая девочка. – Она привлекла его к себе и поцеловала с языком. – Это ничего не значит, ясно? Я в тебя не влюблена, и ты даже внешне не в моем вкусе. Но я люблю тебя и не хочу потерять, понял?
И она исчезла в темноте.
9
Коломба спускалась по ступеням с дроном под мышкой. Во рту она ощущала привкус табака и спиртного. Вкус Данте. Наломала ли она дров? Скорее всего, да, но сейчас ей было не до размышлений. Опуская ногу, она не почувствовала ничего, кроме пустоты: лестница закончилась. Сунув дрон в куртку, она схватилась за последнюю перекладину.
– Ничего не вижу, – сказал ей Данте.
– Не мешай, – ответила она.
Дотянувшись ногой до поверхности воды, она разжала руки и спрыгнула на пол. Доходившая до щиколоток вода тут же начала просачиваться ей в ботинки через отверстия для шнурков. Было холодно, но вполне терпимо. Что-то шевельнулось и метнулось прочь. Оставалось лишь надеяться, что не голодная крыса.
Рядом с лужей находилась железная дверь, показавшаяся Коломбе не такой старой, как все остальное. Дверь была заперта на висячий замок размером с кулак.
– Хочешь спуститься и открыть? – спросила она, поднеся дрон к замку.
– Если хочешь, могу тебя научить… – сказал Данте.
– Ладно, не важно.
Положив непромокаемый тактический рюкзак в воду, она достала молоток. Ударить по замку пришлось раз пятьдесят, но в конце концов он открылся.
– Вежливость все двери открывает… – заметил Данте.
Коломба распахнула дверь, и ее окутало облако вонючего дыма гранаты.
Перед ней простирался бетонный коридор, по обе стороны которого тянулись ряды дверей, похожих на ту, в которую она только что вошла, но без замков. Вода под ее шагами шла рябью, на поверхности кружилась гнилая листва и комья земли. Коломба словно попала на затонувший корабль, но эта мысль принесла с собой неприятные воспоминания, и она постаралась вернуться к действительности.
– Данте, ты тут? Видишь?
– Да, – чуть слышно ответил он. – Это камеры. Отец держал здесь людей.
Коломба пошла вперед.
– Не торопись с выводами. Может, это просто склад.
– Нет. Нет. Господи… Меня сейчас вырвет.
– Все в порядке, Данте. Пожалуйста, успокойся.
– Я был там, КоКа. Меня держали под землей…
– А теперь здесь я. И ты мне нужен. Возьми себя в руки, – с напускной строгостью сказала она.
Несколько секунд Данте молчал.
– Ладно, – наконец отозвался он. Голос его звучал уже тверже. – Ты права. Давай посмотрим, что внутри.
Коломба принялась открывать двери одну за другой. Они вели в глухие каморки размером два на три метра. Потолок был таким низким, что она почти задевала его головой. Первая комната была пуста, во второй стояла ржавая койка с дырой в середине. В третьей Коломба нашла старую табличку с едва различимой надписью: «OG-43 – СКЛАД».
– Чезаре, – сказал Данте. – Его держали здесь.
Из-за очков Коломбе не удавалось разглядеть помещение, но, приподняв их, она оказалась в кромешной темноте. Тогда она включила фонарик и посветила на стены. Все они были покрыты царапинами, без сомнения оставленными ногтями. Она представила, как из комнаты отчаянно пытается выбраться запертый ребенок. Представила Данте. Из наушника доносились странные всхлипы, и Коломба поняла, что он плачет.
– Держись, Данте.
– Да, да… Мы должны привезти Барт и понять, кто здесь находился.
– Как только выйдем отсюда, так и поступим, – пообещала она.
Последняя дверь была выкрашена облупившейся зеленой краской. За ней обнаружилось гинекологическое кресло с опорами для ног.
– Данте… Отец ведь никогда не похищал девочек, правда?
– Да.
– Странно.
Коломба обвела комнату фонариком и увидела старый архивный шкаф, такой же зеленый, как и дверь, но не настолько облезлый. В ящиках его было пусто, за исключением нескольких листов бумаги, похожих на медицинские заключения, написанные от руки. К сожалению, сырость размыла чернила. Положив их в рюкзак, Коломба направила луч фонаря на стоящий рядом умывальник. Над ним белело нацарапанное мелом на черной стене слово на русском языке.
«СКОПЦЫ».
– Ты знаешь, что это значит? Данте?
Голос его звучал сдавленно – он пытался сдержать слезы.
– Да-да. Знаю. Этот проклятый ублюдок. Чудовище…
