Поднимаясь по лестнице, герцог решил, что, прежде чем переодеться и принять ванну, он должен поздороваться с Клолой.
Он заглянул в комнату герцогини, но Клолы там не было. «Может быть, она в саду или отдыхает в спальне», – подумал герцог и пошел вниз.
Проходя по коридору, он услышал доносящиеся откуда-то издалека звуки музыки – музыки, какую он никак не ожидал услышать в замке.
Герцог был знатоком и истинным ценителем музыки.
В те времена опера была в Лондоне модным развлечением. Однако большинство светских львов являлись в театр лишь затем, чтобы поглазеть на дам или, в лучшем случае, оценить стройные ножки какой-нибудь заезжей танцовщицы.
Однако король всерьез увлекался классической музыкой. Именно он научил герцога ценить и понимать гармонию Моцарта и яростные порывы Бетховена. Герцог стал одним из влиятельнейших членов Королевского филармонического общества и лично организовал немало концертов.
Так, именно он от имени общества пригласил в Лондон знаменитого скрипача Луи Спора, которого считал несравненным виртуозом.
Однако сейчас герцог не мог понять, что же за инструмент издает эти дивные, серебристые звуки.
Фортепиано? Клавикорды? Нет, не похоже. Ясно одно: исполнитель, на чем бы он ни играл, несомненно, талантлив.
Герцог догадался, что музыка доносится из Красного кабинета, чаще называемого Музыкальной комнатой.
Во времена его отца эта комната обычно стояла запертой. Однако герцог знал, что там хранятся клавикорды, виолончель и арфа.
Арфа! Ну, конечно же!
Герцог улыбнулся. Теперь он разгадал загадку. Черт возьми, никогда еще ему не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь играл на этой арфе!
Герцог тихо отворил дверь.
Клола сидела перед огромной позолоченной арфой. Тонкие пальцы девушки умело перебирали струны; мелодия была герцогу незнакома, но радовала слух необыкновенной гармонией.
Герцог не сводил глаз с Клолы. В своем золотистом утреннем платье, залитая солнечным светом, она казалась ангелом, сошедшим с небес.
Голова ее была поднята, взор устремлен куда-то ввысь, на губах играла легкая улыбка. Герцог понял, что душа Клолы сейчас далеко отсюда – в чудесной стране, рожденной ее фантазией.
Не успел герцог обругать себя за излишнюю впечатлительность, как Клола обернулась.
Пальцы ее скользнули по струнам. Арфа издала последний аккорд и замолкла.
Герцог медленно подошел к ней.
– Я не знал, что вы занимаетесь музыкой, – произнес он. – Никогда не слышал, чтобы кто-то играл на этой арфе!
– Ее нужно настроить, – робко ответила Клола, – и сменить несколько струн… но вообще она в хорошем состоянии.
По дрожи в ее голосе герцог догадался, что она ему жена.
– Думаю, вам нужно что-нибудь посовременнее, – заметил он, шутливо указывая на клавикорды.
– О, это… было бы замечательно. Клола бросила на него быстрый взгляд и снова спрятала глаза за длинными ресницами.
– Что вы играли? – спросил он. Поколебавшись, Клола ответила:
– Эту мелодию я сочинила сама, хотя… мне кажется, она навеяна Моцартом.
– Вы играете на фортепиано?
– Да.
– Тогда я куплю вам рояль фирмы Джона Бродвуда.
Клола радостно всплеснула руками, и глаза ее загорелись восторгом.
Герцог не знал, как тосковала Клола в отцовском доме без рояля своей бабушки!
Мгновение – или вечность – мужчина и женщина смотрели друг на друга, и слова были им не нужны.
Почувствовав, что молчание слишком затягивается, Клола спросила:
– Вы хорошо поохотились?
– Отлично! – рассеянно ответил герцог, как будто думал о чем-то другом.
– Я… рада за вас.
– Надеюсь, вы не скучали здесь в одиночестве?
– Джейми был так любезен, что показал мне весь замок. Это было очень интересно.
Герцог вдруг пожалел о том, что не сделал этого сам, но тут же напомнил себе, что Джейми лучше знаком с замком.
– Надеюсь, замок произвел на вас впечатление, – заметил он.
– Как же иначе? – пылко ответила Клола. – Он великолепен! Я никак не ожидала, что он настолько великолепен!
– Вы, должно быть, уже поняли, что мой дедушка был большим оригиналом, – с улыбкой заметил герцог.
– И вы должны быть ему благодарны. Он наполнил замок сокровищами, которыми вы можете по праву гордиться.
– Я не уверен, что «гордиться»– подходящее слово, – резко ответил герцог. – Вы знаете, что я убежал из этого замка, от души желая навеки забыть и его, и родных, и Шотландию?
Эти слова прозвучали вызывающе, почти грубо. Но Клола только подняла свои удивительные глаза и тихо ответила:
– Я понимаю, как вы страдали. Мы должны сделать так, чтобы Торквил и Джейми никогда не испытали ничего подобного.
И герцог с удивлением понял, что ей действительно небезразлична судьба его племянников.
Обменявшись еще несколькими незначащими словами, они разошлись по своим комнатам.
Переодеваясь к ужину, Клола была так поглощена мыслями о статном, красивом муже, что даже не замечала злобных взглядов миссис Форс.
Не успели все сесть за стол, как вдалеке послышался отдаленный громовой раскат и в открытое окно ворвался порыв свежего ветра.
– Так я и думал, – заметил мистер Данблейн.
– Надвигается гроза? – спросил герцог.
– Это было заметно еще с утра, – ответил управляющий. – Такая удушливая жара всегда предвещает грозу.
– Верно, день выдался чертовски жаркий, – вставил лорд Хинчли. – На охоте я просто обливался потом.
– Ничего, скоро станет прохладнее, – успокоил его мистер Данблейн и приказал слугам закрыть окна.
– Хорошо, что прошлой ночью не было дождя! – глубокомысленно заметил лорд Хинчли.
Клола подумала о том же.
Летние грозы в Шотландии бывают поистине страшными. Грохот грома и сверкание молнии сменяются настоящими потоками воды с неба; ручьи превращаются в бурные реки, а реки выходят из берегов, и дороги становятся совершенно непроходимыми.
Клола от души надеялась, что все Килкрейги уже добрались домой и что Торквил успеет вернуться домой до начала грозы.
Он уехал после завтрака, и за обедом Клола его не видела.
Впрочем, и вчера вечером Торквил не ужинал вместе с остальными. Может быть, герцог считает, что Торквил еще слишком мал?
