Я со значением поднял вверх указательный палец.
— Погоди…
За проемом начинался темный зал с еще одной выставкой свечей. Окна завешаны черными полотнами, чтобы не пропустить ни толики естественного света. Ряды темных лавок, как в церкви. Пустые, угрожающие. Свечи усыпали стены, пол, потолок. От сквозняка пламя подрагивало. Посреди дрожащей тьмы застыла маленькая девочка в белом платье, растерявшая всю свою кошмарность.
— Петер… — неожиданно тихо сказала Свана.
В противоположном конце залы возвышался алтарь, ощетинившийся длинными тонкими свечами.
— Пока не понимаю, что здесь делать, — признался озирающийся Головастик.
— Просто подожди. Сжечь все в пламени собственной ярости ты успеешь. Придержи свои зенитки.
Я обошел его. Приблизился к девочке и спросил:
— Это он?
Свана торопливо закивала. Совсем как настоящий ребенок. Я машинально протянул ей руку, мол, Егорка рядом. Девочка даже не посмотрела в мою сторону. Минуту постояв с протянутой ладонью, я пожал плечами и оставил мимимишность в прошлом. В конце концов кроха так лихо во дворе монстров сжигала, что скорее это меня за руку брать надо и защищать всячески.
— Петер? — девочка осторожно шагнула к алтарю. — Петер, ты спишь?
В конце зала грохнула дверь. Свечи колыхнулись, как одна. Повеяло сыростью.
— Так, позвольте мне, — решился Головастик. Зашагал к нам. Я остановил его жестом.
В зале появилась Зодчая. Долговязая худая женщина встала между нами и алтарем. С гневным видом ткнула пальцем в Свану. Лицо хозяйки Хёрга и при первой нашей встрече красотой не блистало, а сейчас…
Оно бурлило. От теней, от ярости. Возможно, от внутреннего напряжения. Скандинавская пародия на Слендермена застыла с протянутой рукой, в обвиняющем жесте.
— Пожалуйста, можно поиграть с Петером? — спросила Свана.
Зодчая сделала шаг вперед. Вокруг нее закружился воздух. Свечи погасли. Поток увлек огарки, и те завертелись восковым смерчем. Волосы женщины зашевелились, поднимаясь.
— Мы теряем время, — сказал Головастик. Он остановился рядом со мною. В руках появился готовый к бою тотем.
— Цыц! Тут драма ж ептыть! Кого выберет Белла? — фыркнул я.
— Не ведала я, что болею… — сказала Свана.
Зодчая шагнула. Ветер усилился. Он втягивал в себя все новые свечи, и некоторые из них отчего-то уже не гасли. Со скрежетом к женщине поползла лавка. В смерче появились щепки, какой-то мусор, и огарки-огарки-огарки. Глаза Зодчей загорелись желтым пламенем.
— Ведала бы, не пришла бы никогда-никогда, — продолжала Свана. — Можно, я поиграю с Петером?
— Нет времени, — Головастик воткнул в пол тотем. — Выберемся — купи себе подписку на какой-нибудь чудонетфликс и смотри сериалы целыми днями.
— Стой, блядь!
Я сбил тотем ногой. Но тот уже плюнул в сторону Зодчей.
— Понимаю неприятие. Но время, — Юра воткнул следующий.
— И ведь даже не сказать, что я не с тобой и нихрена тебя не знаю, да? — протараторил я. Хозяйка Хёрга перевела палец на Головастика. Рот женщины раскрылся, будто та решила не слишком утруждать себя боем, а просто проглотить обидчика.
Вихрь рванулся вперед. Поток воздуха сбил нас с ног. Огарки с мусором забарабанили по незащищенным местам, сшибая здоровье. Тут же затянул песню Стас. Но оправившийся от удара Юра вогнал в доски новый тотем, на хил, и шансон умолк.
— Не стойте. Бейте, — скомандовал Головастик и двинулся к Зодчей. С гудением шмеля в сторону босса ушла стрела Игната. Позади проблевался Евгений, вызывая очередную тварь из преисподней.
— Егор? — крикнул шаман. — В чем задержка?
— Вы торопитесь, — ответил я. — Слишком торопитесь.
Мне категорически не нравилось происходящее. Стоило огород городить, с соратниками, когда можно войти и снести босса?
— Мы что-то делаем не так.
Головастик пожал плечами и бросился на Зодчую врукопашную. Женщина опешила от наглой атаки. Вспышки пламени от тотемов подпаливали одежду, оставляя на теле обугленные отметины, а тут еще и боксер подоспел.
Босс попятилась под градом ударов.
Игнат опустил лук, опасаясь подбить перекаченного хилера. Я направился к Сване. Понял, что это выглядит несколько странно, и изменил походку на танцующую. Сделал пару па, уклонившись от сражающихся, и остановился рядом с соратницей.
— Идем! — толкнул я ее в холодное плечо. Девочка сделала шаг к алтарю.
— Петер? — сказала она. Еще шаг.
— Ньет! — громыхнуло над нами. — Ньет!
Зодчая развернулась к нам, отбросив в сторону Головастика. Тот пролетел через весь зал и грохнулся на пол, перевернув пару лавок.
— Ньет!
— Дья! — гаркнул я в ответ Злым Языком.
Босс лишь мельком отмахнулся от меня. Прозрачная волна разошлась по залу, сбивая нас с ног и переворачивая мебель. Пламя свечей погасло. Огни остались только у алтаря.
К которому упорно шла Свана.
— Тьи приньесла смьерть! Тьи! — громыхало под потолком. Девочка вопли игнорировала, а Зодчая, на удивление, бездействовала. Головастик поднялся на ноги. Воткнул еще один тотем и, набычившись, двинулся в сторону к боссу. Игнат пустил еще одну стрелу, но тут же опустил лук.
— Имун, — обронил он.
— Я не хотела! — не оборачиваясь прокричала Свана.
— Тьи приньесла разльюку! Тьи, пльевок рабньи! Рань верьнюла тьебя, но нье верьнюла Пьетера!
Зодчая настигла девочку, схватила ее за плечо. Свана попыталась вырваться, но худая и длинная рука хозяйки Хёрга вцепилась намертво. Женщина изогнулась, потеряв сходство с человеком, как змея. Лицо оказалось совсем рядом с головкой девочки.
— Я верьнюла мньюогих. Но ньикто не осьталься сьобой. Тьолько ти. Почьемю? — гаркнула Зодчая в ухо моей соратницы.
— Можно я поиграю с Петером! — повторила та, рванулась из хватки Зодчей.
Последовательница Ран отшвырнула ее в сторону. Загрохотали лавки, разлетающиеся от падения хрупкого тела, как будто кто-то чугунный котел запустил в полет, а не маленькую девочку. Свана несколько раз перевернулась так, что обычный человек бы уже никогда не встал, потому что со сломанной шеей или спиной — не ходят. Но в конце полета невозмутимо встала на ноги и двинулась к алтарю.
— Почьемю ти? Почьмю мой Пьетер нье вьернулься, а ти — здьесь?!
Головастик вошел в клинч с Зодчей, но ты вновь откинула его в сторону. Шаман деловито пролетел через залу, с треском свалился на пол и стукнулся о бревенчатую стену. К нему тут же подбежал Стас, помог подняться.
В бой Юра уже не рвался. Глаза маски были направлены на меня. Осуждает?
