Меня выдернуло из сладкого сна.
— Вот она, Егор!
От Головастика пахло гарью. Шаман стоял у костра черным вестником. Я встрепенулся, оглядываясь. В ногах нашего предводителя белело чье-то тело.
— Что это?
— Тестовая инфраструктура, Егор, — фыркнул Юра.
Черт. Он приволок в лагерь девушку. Вся одежда бедняжки была в грязи и крови. Светлые волосы перемазаны в саже, спутаны. Пленница вздрагивала, закрываясь от нас руками.
— Ты нормальный? Нет? — спросил я.
— Харизма, Егор. Если ты научишься ее использовать — это поможет всем нам. Поэтому я доставил тебе тренажер.
Я поднялся. Отсветы костра плясали на доспехе Головастика, заливали ржавчиной тело девушки. Лагерь спал, и свидетелем беседы был только часовой.
Женя. От этого поддержки не будет. Я подошел к несчастной. Она что-то бормотала.
— Что ты сделал, Юра? — тихо спросил я.
Девушка задрожала еще больше.
— Повелитель мертвых… — ахнула она. Попыталась заслониться от меня ладонями.
— Что ты сделал? — повторил я.
— Вывел тебя из зоны комфорта, для обучения, — спокойно, уверенно и с каким-то нехорошим посылом сказал Головастик.
— Они ведь живые…
— Ну, формально — нет, — подал голос Женя, — Юра, у Егора есть пунктик по мобам, ты зря…
— Я знаю, — не отвернулся от меня Головастик. Показал на девушку.
— Ты хочешь научиться работать со своей харизмой? Вот. Любые опыты. Терять не страшно.
После того позора и боли, что испытал я пытаясь понравится Своре — такое «подарочек» был лишним.
— Ты реально не здоров, Головастик, — покачал я головой. — Отпусти ее.
— Проверь харизму, Лолушко. У тебя уникальное состояние характеристик. Недальновидно оставлять их так как есть и не выжимать из них максимальную выгоду.
— Как я ее проверю? — рыкнул я. — Что мне делать-то? По голове гладить? В шею целовать?
Девушка дрожала в ужасе, глядя то на шамана, то на меня. И, по-моему, шут ей нравился значительно меньше.
— И чего от тебя так воняет?
Головастик не ответил.
— Тебя никто не тронет, — тихо сказал я пленнице. Коснулся пальцем ее подбородка, поднимая лицо. В темноте виден был лишь блеск глаз. Цвет не разобрать.
— Повелитель мертвых… — повторила та. Несколько зачаровано. — Оставьте меня. Оставьте.
— Как можно узнать состояние этих репутаций, когда мне система ничего такого не говорит? — буркнул я, изучая правильные черты грязного лица. В целом ее можно назвать хорошенькой. Хотя при таком освещении любая будет секс-бомбой, даже если прямиком с пепелища доставлена.
— Оба-на, — шаман сел напротив нас. Теперь между мною, пленницей и Головастиком оказался костер. — Предполагалось, в первоначальном плане, что ты знаешь, как работать с собственными бенефитами.
— Когда шестидесятый апну — я тебе морду разломаю, — недобро посмотрел я на Головастика.
— Если апнешь, — беззлобно поправил тот. — Расфокусируй взгляд, когда будешь смотреть на нее. Если достаточно мимо посмотришь — проступит панель существа. Там должно быть значение с прогресс баром. Самая нижняя — персональное отношение. У меня — ненависть.
Пленница вдруг заплакала. Она совсем не прятала лицо, уставившись куда-то прямо перед собой. От горя девушки у меня самого в груди тесно стало.
Я расфокусировал взгляд, уже памятуя ситуацию с фазами. Запах гари и сознание случившейся беды сильно мешали, пока, наконец-то, под принадлежности фракции не проступил зеленый прогресс бар с надписью «враждебное».
— Что она сделал? — спросил я, не желая слышать ответ.
Девушку звали Кристджана. Первый уровень. Клан Фредлишемана.
— Он… он…
— Я спалил ее деревню. Вырезал всех, кроме девчонки. Ходил между пылающих домов и сеял смертью.
Страшнее всего, что понять было нельзя — шутит Головастик или нет.
— Мне срезали репутацию без шанса ее вернуть — чего рассусоливать? — совершенно серьезно проговорил шаман. — Они вкусили внутреннего демона.
— Ты не шутишь? — опешил я.
— Он убил всех… Всех… — всхлипнула Кристджана и сорвалась на гневный вопль. — Что мы вам сделали? Что?
Крик пленницы разбудил лагерь. Народ подскочил, просыпаясь. Стас спросонья схватился за лютню. Олег за топор. Я за голову.
— Какого хера? — прорычал наш бронемишка.
— Какого хера? — эхом спросил я у Головастика.
— Мне нужен был пленник. Я вошел в деревню. На меня напала охрана. Я убил ее. На меня напали остальные.
Головастик говорил спокойным голосом, уверенным. Убежденным.
— Я убил и остальных, — с нажимом продолжил он. — А потом я убил всех. Потому что вошел во вкус. Иногда надо выпускать пар.
Я не понял, как оказался рядом с ним. От удара кулака с Юры слетала маска и, черт возьми, под нею шаман улыбался. Сердце застучало часто-часто, швейной машинкой. Язык онемел.
Бац! Бац! Голова Юры дергалась под ударами, и каждый выброс злобы в живое тело, пусть и оцифрованное, наполнял меня силами. Шаман отступил под натиском, грохнулся на землю. Меня скрутили боевые товарищи. Справа Олег, слева Игнат. Стас вклинился между нами.
— Егор!
— Ты больной… — сплюнул я, прожигая Головастика взглядом.
— Проверь репутацию, — посоветовал тот, потирая скулу. Поднялся. — Пробуем вариант — будь врагом врага. Пока я готов помогать тебе в этом, Егор. Если это имеет смысл?
— Ты блядь ради этого сжег их? Там ведь и дети были?
— Упаси Господь, Егор. Женя правду говорил о страшных тараканах в твоей голове? Какие дети в компьютерной игре?
Головастик все еще улыбался. Однако кровью сплюнул.
— Это ведь программы, Егор, — добавил он.
Я рванулся вперед.
— Отпустите его, — приказал Юра. Встал передо мною, выставив вперед лицо. — Давай, Егор!
Удар сапога пришелся ему в промежность. Шаман изумленно всхлипнул, упал на колени и поймал челюстью второй удар.
— Это… слишком… — пропыхтел он. — Дайте паузу.
Меня вновь скрутили.
— Вы оба чиканутые, — прокомментировал это Олег.
— Смотри на нее. Смотри, — сказал отдувающийся Юра. Махнул рукой в сторону Кристджаны. С кряхтнием поднялся. — Смотри!
Прогресс бар уменьшился. В глазах девушки кроме слез замерцала призрачная надежда.
— Ниже пояса не колоти, ладно? — Головастик поднялся, воткнул в землю пульсирующий тотем лечения.
