Когда Кирилл вернулся к жене, она лежала на животе, прикрыв белокурую голову розовым махровым полотенцем. Он присел на самый краешек лежака, и она, неохотно перевернувшись на бок, пробормотала сонно, мягким, ленивым голосом:
— Я, кажется, задремала. Хорошо поплавал?
— Отлично! Маловато, правда, чуть позже еще пойду окунусь.
— Хочешь пить?
— Давай!
Оксана села, спустила ноги вниз, достала из сумки зеленую пластиковую бутылку и протянула ее Кириллу со словами:
— Жарковато становится. Эх, искупаться бы! Жаль, что вода ледяная. Тебе стаканчик дать?
— Не нужно. — Он жадно глотнул из горлышка, но вдруг ощутил во рту неприятный сладковатый привкус. Резко отвел руку с бутылкой вниз и с трудом удержался от желания выплюнуть напиток себе под ноги. — Что это?
— Сок, яблочный. — Ее зеленые глаза смотрели растерянно. — Теплый, да? Неужели так быстро нагрелся?
Кирилл молча закрутил бутылку крышечкой и сунул в пляжную сумку. Сколько раз говорил ей, что терпеть не может яблочный сок, все равно — нет-нет да купит. И как она может это пить? Стараясь не показать недовольства, он повернулся к жене и без особой настойчивости предложил:
— Может, домой пойдем? Нельзя в первый день столько времени торчать на солнце.
— А что, разве мы очень давно уже тут? — удивилась Оксана, поправляя растрепавшиеся волосы. — По-моему, и часа не прошло. Я позагорать хочу. И потом, ты же собирался еще разок искупаться.
Кирилл не возражал. Это ему такой ленивый бесцельный отдых кажется скучным, а жена, как и многие другие молодые женщины, любит позагорать на солнышке, поваляться в полном безделье на пляже. И пусть себе загорает, ради этого ведь она сюда и приехала. Ему же лежать и тупо смотреть в небо не хотелось, и он объявил, что немного прогуляется по берегу, а потом поплавает. Оксана его идею одобрила, но снова попросила не заплывать далеко. Забота жены Кирилла растрогала. Он посмотрел на нее с благодарностью, нежно погладил ее по спине, но вдруг ощутил, как напряглось ее тело. Оксана тихо охнула, резко отодвинулась в сторону, приподняла и вывернула ступню, стараясь разглядеть подошву:
— Вот черт? Кажется, на что-то острое наступила.
Кирилл присел подле нее на корточки:
— Ну-ка покажи.
Но Оксана, отряхнув ладошкой песок с подошвы, уже надела сланцы и проговорила:
— Ничего, просто острый камешек попался. Я подумала — стекло, так больно стало. Но нет, все нормально. Ты иди, Кирюш, искупайся, а я пока еще позагораю немного. Не бойся, не обгорю. Да и солнце сейчас не злое, не лето ведь.
Он ушел. Походил немного вдоль берега по мокрой гальке, смешанной с песком, постоял, полюбовался морем. Потом вошел в воду и поплыл вперед.
Когда берег превратился в далекую полоску, Кирилл неожиданно почувствовал, что с ним творится неладное. Накатила вдруг дурнота и слабость, взор туманился, словно он напился пьяным.
Стараясь побороть страх, он сказал себе: «Спокойно, брат, не паникуй, все будет в порядке» — и перевернулся на спину. Полежал так немного, собрался с силами и поплыл назад. Ненадолго отпустило, но потом все повторилось, снова охватила слабость, в глазах зарябило, и он опять перевернулся на спину и стал смотреть в небо, уговаривая себя не паниковать и не бояться. Не хватало еще глупо утонуть в море в первый же день отпуска! Впрочем, и во второй и в третий день умирать тоже не хотелось.
Он снова поплыл.
Наконец ноги его нащупали твердь.
Сердце бешено колотилось, пыталось выскочить из груди. Прошагав по берегу несколько метров, Кирилл опустился на колени и рухнул грудью прямо на гальку, не замечая, как мелкие камешки больно вонзаются в тело.
Мимо него ходили люди, но никто не обращал внимания на мужчину, загоравшего почти у самой воды, прямо на влажном песке, смешанном с галькой.
Кажется, он отключился. Потерял сознание, а может, просто заснул, сраженный слабостью и невыносимой усталостью.
Кирилл пришел в себя, когда мимо, роняя брызги и звонко смеясь, пробежала веселая стайка ребятишек. Ему казалось, что он лежит тут давным-давно, целую вечность, но на самом деле прошло всего пятнадцать минут с того момента, как он вышел из воды.
Кирилл поднялся и стал отряхиваться от песка, потом вошел в море и окунулся в него с головой. Холодная вода взбодрила, и теперь он чувствовал себя намного лучше. Исчезла слабость и дурнота, правда, теперь почему-то сильно болела голова. Но это ничего, это ерунда, главное, что он выплыл, не пошел на корм рыбам. Море отпустило его. Вернувшись в номер, он возьмет у Оксаны таблетку аспирина и ляжет спать. Кажется, жена захватила с собой целую кучу лекарств.
Мысль об Оксане и лекарствах заставила Кирилла замереть на месте. Ему вспомнился неприятный вкус кофе, которым она пыталась напоить его в Москве. А теперь вот этот дурацкий яблочный сок! Неужели она что-то в него насыпала? Но зачем? Нет, этого не может быть! Просто он сильно переволновался, думая, что утонет, вот и приходит теперь на ум всякий бред! С какой стати жене травить его?
Но почему тогда ему вдруг стало плохо? Не из-за глотка же нелюбимого сока? Аллергией на яблоки Кирилл никогда не страдал, ел эти плоды без вреда для здоровья, хотя и без особой охоты, однако яблочный сок почему-то с детства терпеть не мог.
Может, сок тут ни при чем, просто на завтрак он съел что-то не очень свежее? Но ведь жена ела то же самое, а чувствует себя прекрасно. Прекрасно ли?
И Кирилл заспешил к Оксане.
Она, уже одетая, сидела на своем топчане с мобильным телефоном в руках, опустив голову вниз. Рядом лежала пляжная сумка. Оксана подняла лицо, заметила мужа, и в глазах ее появилось странное беспокойное выражение. Казалось, что она сильно нервничает, даже злится.
Так оно и было.
— Куда ты пропал? Я вся изнервничалась. — Оксана набросилась на него, но тут же и осеклась, испуганно спросив: — Что это с тобой?
— А что со мной?
— Ты такой бледный! И губы синие.
— Наверное, перекупался, — пробормотал Кирилл.
Такой ответ, как видно, удовлетворил ее. Она заявила:
— Ты перекупался, а я, кажется, сожгла себе плечи. Похоже, крем оказался фальшивым.
И Оксана принялась ругать «этих жуликов, наводнивших магазины подделками». Кирилл поймал себя на мысли, что голос жены страшно раздражает его и ему очень хочется сказать ей, чтобы она замолчала.
Он молча оделся, сунул под мышку свернутую в рулон махровую простыню, подхватил сумку и зашагал в сторону отеля. Жена засеменила следом.
Не похоже, что она тоже съела что-то несвежее за завтраком. Выглядела Оксана хоть и сердитой, но довольно бодрой.
В номере, приняв душ, Кирилл сразу же плюхнулся на постель, объявив, что неважно себя чувствует и хочет немного поспать.