Альбина почувствовала облегчение и кивнула. Он все больше и больше нравился ей, этот загадочный мужчина. Несомненно, у него была какая-то тайна, которую ей почему-то очень хотелось узнать. Нет, не из праздного любопытства, Альбина никогда не была излишне любопытной. Она и сама не понимала, что в нем так притягивает ее и почему ей хочется, чтобы он и дальше сидел вот так перед ней на диване и говорил, говорил, говорил…
Разговор их был прерван стуком в дверь. Альбина вскочила, бросилась открывать, успев заметить тревогу, мелькнувшую в лице Алексея.
Пришел Артем.
— Привет, — сказал он весело. — Ты уже встала? А где Уголек?
Мальчик, сбросив ботинки, кинулся в комнату, к спешившему ему навстречу котенку, и застыл, увидев сидящего на диване «дяденьку Лешего».
— О-о! — произнес он. — Это ты!
— Здравствуй, Тема, — улыбнулся Леший.
— Здравствуй. Ты пришел в гости? Но где ты был вчера, мы приходили к тебе, а ты…
— Он был болен, — вмешалась Альбина, уловив обиду в голосе ребенка. — У него болит рука.
— Что у тебя с рукой? — встревожился Артем. — Ты сломал ее?
— Нет. Ничего страшного, просто случайно напоролся на сучок. Рана ерундовая, неглубокая.
— Совсем не болит? — спросил мальчик, усаживаясь рядом с Лешим на диване и заглядывая ему в глаза.
— Есть немного, — ответил Алексей. — Но уже почти прошло.
— Нужно приложить листики мать-и-мачехи, — с серьезным видом посоветовал Тема. — У меня тоже однажды болела рука, я ободрал локоть, так дедушка прикладывал листочки к моей руке, и все быстро прошло.
— Мне кажется, следует поехать в аптеку и купить какие-нибудь антибиотики, — вмешалась Альбина. — У меня есть только аспирин. И капли от насморка.
— Годится и аспирин, — заявил мужчина. — Не надо антибиотиков, на мне всегда все заживает как на собаке. Такая у меня прочная шкура. Я пойду на огород и посмотрю, нет ли там каких-нибудь растений, заживляющих раны. Мать-и-мачехи, например.
— Нет, тебе лучше лежать, — возразила девушка. — Мать-и-мачеха — это такие желтые цветочки, вроде как у одуванчика? Кажется, я видела ее.
— Нужны листики, — заметил мальчик. — У тети Нади на огороде ее полно. Побегу нарву, пока они с дядей Юрой не приехали.
— Но сначала придется обработать рану, — заметила Альбина, когда Артем, хлопнув дверью, умчался. — У меня есть йод. И еще какая-то травяная настойка.
— Настойка — это именно то, что нужно, — промолвил Алексей. — И хорошо бы съесть чего-нибудь на завтрак. Если тебя не затруднит…
— Конечно нет, — встрепенулась Альбина, вспоминая о своих обязанностях хозяйки.
Как хорошо, что она купила вчера утром ветчину и два десятка яиц! Сейчас приготовит королевское блюдо — огромную яичницу с ветчиной и салат из редиски со своего огорода. Редиска была еще мелкой, но уже невероятно вкусной. И они все втроем дружно сядут завтракать. Вот только сначала она найдет аспирин и настойку, изготовленную покойной Светкиной теткой.
Потом Альбина, зажмурив глаза, помогала Алексею отодрать присохший к коже рукав рубашки, поражаясь его терпению. На его месте она, наверное, орала бы на весь дом от боли. Он сам приложил к руке ошпаренные кипятком и размятые листья мать-и-мачехи, ловко обмотал руку бинтом, который Альбина нашла в кухонном буфете, попросив ее лишь завязать концы.
— В шкафу есть пара мужских сорочек. Может, они подойдут тебе? — нерешительно предложила она.
— Не беспокойся, у меня в рюкзаке есть кое-что из одежды.
— А вы знаете, почему она так называется: мать-и-мачеха? — спросил Тема, наблюдавший за их манипуляциями.
— Нет, — ответила Альбина.
— А я знаю. Мне дедушка говорил. Потому что верхняя часть листика гладкая и холодная. Это мачеха, а нижняя — теплая и нежная, как мама. — И мальчик, вероятно вспомнив о дедушке и о своей матери, загрустил.
Взрослые переглянулись, и Алексей быстро спросил:
— Тема, а ты видел картину, которую делает Альбина?
— Конечно, — оживился Артем. — Я же ей помогал. А я тоже рисую. Альбина подарила мне краски и альбом. Хочешь посмотреть мои рисунки?
Вытащив из шкафа альбом, мальчик сел на диван и принялся показывать рисунки, давая подробные пояснения к каждому:
— Это наш Уголек. Он сидит на крыше сарая и собирается прыгнуть за воробьем. Это Шарик, он в будке живет. А это Сережка.
— Сережка — это кто? — поинтересовался Алексей, и Артем принялся рассказывать о своем приятеле.
— А вот твой дом. — Мальчик ткнул пальцем в страницу. — Узнал? Вот елки, а вот сорока на дереве. А там, видишь, заяц.
— Хороший заяц получился. И сорока тоже отличная. А это кто?
— Девочка. Маринка.
Альбина, затаив дыхание, стояла и смотрела на них, пораженная неожиданной теплотой, зазвучавшей вдруг в голосе Алексея. Взгляд его лучился нежностью, и в то же время ощущалась в нем какая-то непонятная, затаенная боль. Оба они, и мужчина и ребенок, были поглощены рисунками и не замечали, что за ними наблюдают.
Потом они сидели все втроем за круглым столом и ели яичницу с ветчиной. На коленях у мальчика пристроился котенок, выпрашивающий кусочки. От этой идиллической картины «семейного» завтрака у Альбины стало так мирно и спокойно на душе, что она забыла о психе с ножом и обо всех своих неприятностях: о тех, что ей довелось пережить, и о тех, которые, вероятно, ждали ее в недалеком будущем. В эту минуту все волнения, горести и тревоги отступили, рассеялись, как туман.
Когда Артем убежал в сад вслед за Угольком, Альбина, собрав со стола тарелки и чашки, понесла их на кухню. Алексей отправился следом, встал возле двери и, опершись здоровой рукой о косяк, негромко произнес:
— Спасибо тебе. Если б не ты, я бы, наверное, умер.
Она, смутившись, ответила:
— Благодари котенка. Это за ним я потащилась в лес с куском ветчины. Если бы не он, никакие силы не заставили бы меня выйти из дома в такую жуткую темень.
— Даже если бы ты знала, что там, под кустом, валяется воин, покрытый боевыми ранами, все равно не пошла бы? — усмехнулся Алексей.
Альбина почему-то еще сильнее смутилась, почувствовала, как краска заливает ее лицо, и рассердилась на себя, а заодно и на него. Эта особенность — краснеть по любому поводу — всегда огорчала ее и злила.
— Тогда, конечно, пошла бы, — пробормотала она, не поднимая головы от эмалированной миски, в которой полоскала чашки.
Весь день, до самого вечера, Тема пробыл у нее в доме, забыв о своих приятелях и играх. Он ходил за Алексеем хвостиком, заглядывал ему в глаза, что-нибудь рассказывал или задавал вопросы. Альбина не ревновала, понимала, что мальчик тянется к этому мужчине, потому что ему очень не хватает отца. Иногда она замечала устремленный на нее внимательный, испытующий взгляд ребенка и пыталась понять, о чем он в этот момент думает. А потом до нее дошло: у него тоже возникла иллюзия. Они семья, дружно живущая в скромном домике на краю деревни.
