Альбина отошла от дерева, вытерла слезы рукавом рубашки и побрела дальше, не думая, куда идет и зачем. В этот момент ей было все равно, что с ней будет дальше. В висках стучала кровь, под сердцем шевелилась тупая, сосущая боль.
Алексей стоял на опушке, вслушиваясь в звуки леса. Слава богу, было еще совсем светло. Слева от него, в глубине, закричала вдруг сорока. Лицо мужчины просветлело, и он пошел на звук.
— Альбина! Подожди! — крикнул он.
Она услышала, остановилась, а потом снова побежала.
Он догнал ее, схватил за руку, развернул к себе.
— Послушай меня… Я все тебе объясню.
— Не надо ничего объяснять. — Она отвернула залитое слезами лицо. — Я все знаю. Ты обманул меня! Ты врал! Ты бросил своего сына! Ты негодяй!
Он терпеливо выслушал ее, а когда она, устав наконец, умолкла, сказал:
— Я совсем не то, что ты думаешь. Если ты выслушаешь меня, то поймешь, что я вовсе не такой…
— Не надо, я все знаю, — перебила она и повторила упрямо: — Ты обманул меня.
— Ничего ты не знаешь, — устало промолвил он. — И ты все равно меня выслушаешь.
Он насильно усадил ее на траву и сел рядом. Она отвернулась от него, но не сделала попытки встать и убежать. Ободренный таким началом, мужчина сказал:
— Прежде всего, должен признаться, что меня зовут Кирилл. Не Алексей, а Кирилл.
Альбина не отвечала, и он продолжил:
— Мне пришлось скрываться тут, в лесу. Они выследили меня, наверное, я вел себя не слишком осторожно. Они хотели меня убить. Да ты же сама все знаешь. Это ведь ты тащила меня из леса.
— Кто? Кто хотел тебя убить? — отозвалась Альбина.
— Моя жена.
— Мать Артема? — не поверила она.
— Нет. Мать мальчика умерла. И моя вторая жена скрыла от меня это. Спрятала телеграмму. Вместе с человеком, которого я считал своим другом, они замыслили избавиться от меня. И мне пришлось на некоторое время затаиться здесь.
— А Артем? Как он оказался тут? — Альбина повернулась к нему.
Она мало что понимала из его сбивчивого, обрывочного рассказа, но о мальчике ей хотелось знать во всех подробностях.
— Не стану врать: я виноват перед ним. Я оставил его мать ради другой, более молодой и более красивой. Я влюбился в нее. Но не думай… ребенка я никогда не бросал. Я посылал ему деньги, подарки, писал, звонил, приезжал с ним повидаться. А потом, когда мне пришлось скрываться, Лариса, мать Артема, умерла. Я узнал об этом слишком поздно. Сосед Ларисы привез мальчика по адресу, который увидел на конверте. Я ведь писал сыну письма, — повторил он. — Только меня уже там не было. Та женщина, о которой ты говорила… моя жена, привезла Тему сюда. Ты знаешь… Ей был не нужен ни я, ни мой мальчик. Она хотела меня убить и забрать себе все, что у меня было: квартиру, фирму, деньги. Избавиться от ребенка было гораздо проще, чем от меня. И убивать не надо. Сейчас их много бегает, беспризорных детишек. И никому нет до них дела. Но я…
— Но как ты узнал, что он тут? — Альбина решилась вмешаться в этот бурный и малопонятный поток слов.
— Случайно. Так все сошлось. Я долго искал его, а потом случайно увидел тут. И очень обрадовался такому везению.
— Но мальчик… он тоже узнал тебя?
— Не знаю. Иногда мне казалось, что он знает… Но я боялся ему сказать. Не знал, как он воспримет это. Наверное, он думал, что я его бросил. И потом… сначала мне хотелось поставить все точки над «i». Решить с ними… с женой и своим бывшим другом. Поверь, я собирался рассказать тебе…
— И что, решил? — спросила Альбина. — Со своим бывшим другом и женой?
— Да. Они не станут больше подсылать ко мне убийц. Зачем, ведь я оставил ей и квартиру, и фирму.
— А как же ты? Где ты будешь жить? В своей избушке? — Она встала, отряхнула джинсы от налипших к ним сухих травинок. Слезы ее высохли.
Он рассмеялся и тоже поднялся.
— Зачем же в избушке! Во-первых, она не моя. Во-вторых, я присмотрел здание в ближайшем поселке. Открою магазин стройматериалов. Строительство там идет полным ходом, а магазина нет. Присмотрел и участок земли, на котором построю дом. Всю жизнь мечтал жить в собственном доме. А пока попрошусь к тебе на постой. Не выгонишь? — Он взял ее за руку и заглянул в глаза.
Она покачала головой, и этот жест можно было расценить и как согласие, и как отрицание. Он рассмеялся и притянул ее к себе. Альбина подумала, что должна оттолкнуть его и убежать, но вместо этого прижалась к нему, ощущая, как громко стучит его сердце и как струной напрягается ее тело. Она закрыла глаза и прошептала:
— Помнишь свадьбу?
— Да, — пробормотал он.
— Я увидела тебя там. И сразу подумала, что мы будем вместе. Ты тоже так подумал?
— Да, — повторил он, хотя не понял, о чем она толкует, и коснулся губами ее губ.
На дереве вдруг громко закричала сорока, внимательно наблюдавшая за ними. Альбина испуганно отпрянула от Алексея — она по-прежнему называла его так — и тихо сказала:
— Скоро начнет темнеть.
— Не бойся! Со мной не пропадешь, — засмеялся Кирилл. — Со мной и Артемом.
— Артем! — воскликнула вдруг девушка. — Пойдем скорее, он ведь там один. Испугается, что никого нет, и будет плакать.
— Что ты, он совсем не такой. Ты его плохо знаешь. Но все равно пойдем, а то будет думать, куда это все делись?
— Сегодня мы никуда его не отпустим. И пусть Надежда и та женщина…
— Моя бывшая жена, — подсказал он.
— Не важно. Пусть все они лопнут от злости.
— А как же Шарик?
— Шарика мы тоже заберем к себе. Если они откажутся отдать его, мы предложим им денег.
Когда они прошли через калитку, то увидели маленькую одинокую фигурку, стоявшую посреди двора. Тема, о ноги которого терся черный котенок, протянул к ним сложенные лодочкой ладошки. Лицо его было радостным и возбужденным.
— Папа, Альбина! Смотрите, что мы с Угольком нашли на огороде! — закричал он. — Лягушка в камуфляжной форме. Как настоящая.
— Она и есть настоящая, — засмеялся Кирилл, разглядывая находку сына. — Это жаба. Отпусти ее обратно на грядку.
— У нее, наверное, где-то рядом дом, — предположила Альбина.
— А в доме ее ждут мама с папой, — подхватил мальчик.
— Конечно, — согласился его отец. — Пусть она скачет к ним. А мы пойдем к себе домой. Я что-то страшно проголодался. Что у нас сегодня на ужин?
А потом в доме зажегся свет, осветивший двор, забор, лопухи, рябинку под окном, скамейку, деревянный стол и лягушку в камуфляжной форме, застывшую в траве. Она немного посидела на месте, как будто над чем-то раздумывая, а затем выбралась из травы и ускакала куда-то. Наверное, к себе домой.
