Стон. Демона или оборотня?
— Так, так, спокойно, красотка! Я же не нарочно!
Кажется, стонала всё же Агата. Потому что Рок сейчас вопил, перемежая крики грязной руганью.
— Ты как выражаешься в чужом доме, мальчишка?! — возмущалось чудище.
— Я всегда нервничаю, когда меня пытаются сожрать! Ай! Ай, нога!
— У тебя вторая есть!
— И они обе дороги мне как память!
Она ведь и правда его сожрёт! Дошутилась! Я бессильно пнула дверь, но та, как водится, устояла. Только палец ушибла…
А на кухне становилось всё горячее: ехидные комментарии демон отпускал всё реже, снова и снова болезненно вскрикивая. Я кожей чувствовала, как тяжело он дышит, словно его глазами видела, как он пытается вывести Агату из комнаты… И ничегошеньки не могла сделать. Упрямый, твердолобый, тупой демонюга! Погеройствовать он решил, да? И что же? Сожрут его, а после и за меня возьмутся. Или с голоду помру тут, запертая. Я в последний раз шумно всхлипнула, глядя на разносолы под потолком. Может, и не сразу, с голоду-то. Но рано или поздно точно помру.
— Очень жаль, милый, ты и правда мне понравился.
Рок уже едва хрипел. Моя грудь тоже сжималась, как будто это на неё наступили тяжёлой лапой.
Я заколотила в дверь, не чувствуя, не думая, что останутся синяки, что в пальцы впиваются занозы. Ударила плечом. Раз, другой, третий.
— Рок! Рок! Да будь ты проклят!
Дышать всё тяжелее. Давит, жжётся, не хватает воздуха. Ему или мне? Я уже не понимала. В глазах темнело, виски сдавило, горло перехватывало от жара.
— Рок!
Магия вырвалась одной сухой горячей волной, срезав дверь ровненько, как ножом, и придавив Агату. Не дожидаясь благодарностей, я подхватила демона под мышки и попыталась дотащить до выхода.
— Да погоди ты, — с трудом прохрипел он, — ноги у меня пока ещё есть.
Вторую дверь постигла участь первой. Мы припустили прямо по грязи, по лужам, по расползающейся, убегающей из-под ног дороге.
Если и существует на этом свете что-то, что я ненавижу больше, чем бег, то это бег с препятствиями.
Мышцы сводило от усталости, пот заливал глаза и раз за разом заставлял отросшую чёлку прилипать ко лбу и щекам, перекрывая обзор, пальцы соскальзывали с влажного дерева, не в силах удержать на весу мою, казалось бы, не слишком упитанную тушку.
Рок оседлал высокий забор и болел за меня, глядя сверху-вниз:
— Давай, кири! Пожалей бедного монстрика! Если он тебя сожрёт, как пить дать намучается с несварением!
Я тяжело дышала, почти готовая смириться с безвременной кончиной:
— Если я ещё когда-нибудь скажу, что твоя идея хороша, лучше сразу дай мне подзатыльник!
Но сожаление о былых ошибках, хочешь-не хочешь, не помогало перескочить ограждение в два человеческих роста, а голодная пасть приближалась.
— Лучше дай мне руку!
Ему? Нет уж! Лучше сделаю всё по-своему.
— Агата, ну вы же взрослая женщина! — развернулась я к оборотню и укоризненно подперла бока кулаками. Не проваливайся каблуки при этом в мокрую землю и не поливай нас холодный дождь, я бы выглядела убедительно.
Оборотень остановилась на середине пути.
— Да, — с достоинством подтвердила она, — и именно поэтому я вправе Сама решать, какой диеты придерживаться.
Где-то совсем рядом ударила молния, на краткий миг осветив двор, сидящего на заборе, подобно петуху, демона, меня и… вполне себе человекоподобную и слегка виноватую Агату. Стоило вспышке погаснуть, монстр снова появился перед нами.
Конечно! Свечи! Треклятые свечи погасли! И как я сразу не догадалась?!
— Кири…
— Я уже поняла.
Она пыталась нас сожрать. Меня и Рока. Развлекалась, мерзавка.
Злость не приходила — только леденящий страх. Магия не торопилась закипать, а голодноя чудище, не желающее отказываться от своих гастрономических предпочтений, приближалось. Понимая, что я уже никуда не денусь, да и фамильяр один не сбежит. Медленно, с наслаждением. Как тогда, когда Агата соблазнительно облизывала палец, флиртуя с демоном.
Так, а вот это уже что-то.
Флиртуя с ним, делая весьма недвусмысленные намёки, игнорируя меня. Прикасаясь к нему…
Теперь злости вполне хватало на простенькое, но такое нужное сейчас заклинание.
Я задрала руки, рукава соскользнули с запястий и перекрыли обзор.
— Свет!
Не знаю, загорелись ли бледным синюшным огоньком скрещенные пальцы. Я плохо учила заклинание, утверждая, что осветить комнату можно и более простыми способами. Рок настаивал, снова и снова заставляя превращать кончики пальцев в маленьких светлячков.
Я выждала несколько секунд, а потом открыла глаза. Как раз вовремя, чтобы стать свидетельницей чудесной романтичной картины. Агата добилась своего: она всё же познакомилась с Роком поближе. В этот самый момент он упирался коленом в её поясницу, тыкая, лицом в грязь и заламывая руки.
Я потрясла ладонью, начавшей ощутимо нагреваться:
— Кири Агата, — пришлось сесть на корточки, чтобы заглянуть ей в лицо. — Вы не против, если мы всё же воспользуемся гостеприимством и останемся на ночь?
— Полагаю, вам понадобится много свечей, — по-доброму рассмеялась она.
Глава 7. Позаботься о себе сам
Честное слово, я использовала все способности к убеждению, чтобы уговорить Агату снять проклятие. Рок лениво поддакивал и подтверждал, что шансов насовсем очеловечиться и окочуриться примерно поровну.
— Я что, на дуру похожа? — фыркнула оборотень. — Папаша мой с этим проклятьем жил, дед его жил, прадед. Последнего, кстати, будущая жена полюбила именно в монструозном обличии: в человеческом он ей не показывался. Страшен, понимаете ли, был, как выходец Подземья. Не принимай на свой счёт, красавчик.
Рок хмыкнул:
— Не все выходцы Подземья так же привлекательны, как я.
Агата продолжала:
— До сих пор мы не то что никого не сожрали… ну, скажем, никого вкусного… э-э-э… хорошего, так про нас даже соседи плохого слова сказать не могут!
— Это потому, что они вас не знают!
— А тем и лучше, — женщина с наслаждением почесала саднящий с вечера нос: хоть освещения было предостаточно, а монстр проявлял себя лишь в темноте, мы всё равно предпочли связать хозяйку дома до утра. Она не сопротивлялась, лишь сообщила, что, останься она с демоном наедине, процедура стала бы куда интереснее. — Чем меньше мы знаем наших соседей, тем лучше к ним относимся. Я отличная кири для своих подданных. Спросите у того же Тита, и он подтвердит, что они во мне души не чают. Вон даже вас привели в стойкой уверенности, что выйти гостям я уже не дам. Заботятся, очаровашки!
