Он закрыл глаза и улыбнулся:
— Я не помню, кто я. Но мне точно не нравится быть демоном, — Рок сжал в ладонях моё лицо и заставил посмотреть в глаза. — Не становись такой, как мы, Триста. Ты слишком светлая, слишком тёплая, чтобы сгубить лару!
— Он сломал мне жизнь, — это я говорила или темнота внутри? Уже не разобрать.
Ох и тяжело давались Року эти слова! Точно это он, а не я, удерживал в воздухе безвольно обвисшего труса.
— Триста, перед тем, как ты откажешься от помощи…
— Оставь меня в покое, Рок!
— Ладно, после того, как ты откажешься от помощи, подумай, что сказала бы твоя мама?
Запрещённый приём. Мама оторвала бы мне голову.
— Брид оторвала бы тебе голову! — точно мысли мои прочитал, поганец!
Я замотала головой, надеясь высвободиться из его цепких рук. Где-то за спиной демона из стороны в сторону в воздухе заметалось тело Антуана.
— Хва-а-а-атит! — ныл он. — Цвето-о-очек, ну ты же не такая!
Брови поползли к переносице:
— Я именно такая. Пусти, Рок!
— И не подумаю!
— Ты не хочешь мараться!
— Ещё как хочет, — прошипела Сели.
— Ещё как хочу, — повторила я. — Именно для этого я вызвала тебя. Вот для этого момента. У меня есть сила и я воспользуюсь ею! Я порву эту тварь на части!
Темнота заурчала внутри: ей нравилась идея. Я развела руки чуть шире, словно растягивая невидимую нить. И Антуан заверещал, заплакал, не в силах противиться воле, тянущей его в разные стороны.
— Давай, ведьмочка, давай! — подбадривала демоница.
— Сели, катись в Подземье, — тихо и спокойно попросил Рок. А потом переплёл свои пальцы с моими: — Триста, я знаю, что ты чувствуешь. Поверь, знаю! Этот голод, эта власть, эта сила… С ними трудно бороться…
Тьма сжигала меня изнутри. Она кипела, переливаясь через край, бурлила и взрывалась, обжигая тысячей маленьких искр. Бороться? У меня нет сил с ней бороться!
— Ты не знаешь, — я всхлипнула. Больно. Как же это всё-таки больно…
— Знаю, солнышко, — он гладил меня по голове, шептал, успокаивая болтовнёй, снова и снова касался губами макушки. — Это больно и страшно. И этого хочется снова и снова. Но лучше не станет. Тьма лишь начнёт разъедать тебя изнутри. Ты уже призывала её, отдавала приказы мне. Тебе действительно это понравилось?
Да! — взвизгнула чернота внутри.
— Нет, — прошептала я.
Нет? Неужели? Видеть, как сильный мужчина, демон, исчадье Подземья, внушающее страх, не может пошевелиться лишь потому, что я так велела?
Делать больно другу. Защитнику. Человеку… демону, которого я была бы рада видеть много лет спустя в соседнем тёплом кресле, окружённого внуками, любующегося на закат. На закат нашей общей жизни.
— Я с тобой, солнышко. Не оставлю и никуда не уйду. Мы справимся с этим вместе.
Позади что-то ударилось о стену. Наверное, кто-то очень сильно разозлился и дал волю кулакам. Кто бы это мог быть?
— Обещаешь? — пообещай. Пожалуйста. Я очень давно никому не доверялась.
— Обещаю.
— Он сделал мне очень больно.
— Сделал, солнышко. И он заслуживает наказания. Но не так. Не ты должна казнить его.
Пальцы задрожали. Заходили бы ходуном, если бы Рок не сжимал их своими. Тьма шипела, отступая.
— И не ты, — я сжала пальцы демона в ответ. — Пожалуйста.
Терпкий аромат пряной листвы окутал покрывалом, когда я покачнулась и оперлась о грудь Рока. Кажется, из хребта вырвали раскалённую кочергу, мучающую, но не дающую упасть, заставляющую держаться. Тьма спряталась, юркнула глубоко-глубоко, напуганная светом лары. Попытается ли она выглянуть снова? Обязательно. Ведь, в конце концов, я лишь слабый человек. Но сегодня она проиграла.
Очень надеюсь, что рыжуля никогда об этом не узнает.
Милая, добрая, светлая девчонка. Я не мог позволить ей стать убийцей. Это было бы так просто, так заманчиво. Ведьма сдалась бы силе Подземья, продлила бы контракт, стала одной из нас… когда-нибудь. Это было бы правильно для меня. Но не для неё.
Ужасная глупость. И Сели припомнит мне её куда раньше, чем Первый Тёмный придумает наказание нерадивому демону.
С самого начала не стоило браться за это дело. Кто ж знал…
Идиот. Круглый самонадеянный дурак с симпатичной задницей.
Я оценил вид сзади в зеркале прежде, чем выскользнуть из комнаты. Да, зад у меня и правда что надо. Что в кошачьем обличье, что в человеческом.
Хорошо бы кири не нашла приключений, пока я отлучусь. Она крепко спит и вряд ли решится выйти из комнаты, но после прошлой ночи не отпускал бы её ни на шаг.
Ну ладно. Я быстро.
Она не должна была стать убийцей. А вот я… «И не ты, — прозвучала в голове её мольба, — пожалуйста». Очнись, кири! Я убийца уже давным-давно. Среди демонов не встречаются благородные мужья Лунной жрицы!
Никто не обратил внимание на ловкого чёрного кота, выскользнувшего из дома, укутавшись в ночь. Зверь скользнул вдоль деревянной балки под окном, поднялся на крышу, прыгнул на соседнюю. Вцепившись острыми коготками в сырое дерево стены, спустился до земли и, гордо игнорируя сытую ленивую крысу, пошёл со двора.
— Мяу? — удивлённо поинтересовался умывающийся у калитки Вениамин. Он крысу игнорировал с неменьшим достоинством, но, кажется, та не ценила своего счастья и убегать не спешила.
— Мяу, — неумело ответил демон.
Рыжий приподнял толстый зад от земли и вопросительно потёрся боком о мой: куда собрался?
Пришлось прижать уши и зашипеть: не лезь не в своё дело!
— Мыр! — Венька обиженно повернулся хвостом.
— Мыр, мыр, — согласился я. И без того знаю, что уже натворил достаточно глупостей.
Кот покосился на окно второго этажа, где, ничего не зная о задуманном, мирно дрыхла кири. Кажется, укоризненно покачал головой и пошёл нести стражу вместо меня. Должен же в этой семье быть хоть один настоящий мужчина? Пусть и хвостатый.
По дороге он размахнулся и лапой сбил крысу, увлечённо отмывающую мордочку от недавней трапезы. Та кубарем отлетела к крыльцу и ошалело замотала головой. Догонять и добивать её Венька не стал. Зачем ему грязное животное?
Я вот я и догоню, и добью.
К счастью, рыжуля, навоевавшись с силой Подземья, отключилась. Она не видела ни нашей с Сели ругани, ни пускающего слюни Томаса, умоляющего дать ему кого-нибудь поколотить. Нда, кажется, до завершения тридцати трёх дней этот малый не доживёт. Демоница выжрет его целиком, не оставив Тёмному даже кусочка лары попробовать. Но это уже не моё дело.
