— Что это? — Пижма чуть повернула сосуд, чтобы лучше разглядеть отражение. — Неужели я слышу в твоём голосе осуждение? Неужели главный человеколюбец способен говорить по кого-то гадости за глаза?
Отражение расплылось: похожие друг на друга, как две капли воды, приземистые, не способные устоять без движения ни секунды, супруги метнулись к лакею за крошечными корзиночками с кремом сразу с двух сторон, сбив бедолагу с ног и осыпав градом тарталеток.
— Невежда! — заверещала женщина, тут же с готовностью плюхаясь на пол сама. — Смотри, куда прёшь, олух!
— Немедленно выпороть! — согласно взревел муж, неловко пытаясь поднять жену, тоже падая и подминая под себя бедного напуганного официанта.
— Казнить!
— Четвертовать!
— Как тебя наняли в столь знатный дом?!
— Как ты смеешь брыкаться, когда благородные господа ведут с тобой беседу?! — чередовали они вопли.
Пока благородные господа на все лады поливали лакеев, забывших о приличиях, и неизвестно куда катящийся мир, а слуги торопливо пытались поднять хотя бы одного из ползающих по полу гостей, остальные присутствующие тактично отворачивались, дескать и не заметили конфуза, на деле опасаясь быть втянутыми в сцену. Бедняга-лакей, потерявший всякую надежду выползти из-под кучи малы, лишь страдальчески протягивал дрожащую руку то из-под живота, то из подмышки одного из Волантов. Леонард молча повёл рукой в их сторону.
— Убедил, — констатировала Пижма. — Но как такое быдло оказалось в совете?
Лео надулся, сменил цвет лица на обозлённо-зеленоватый и пнул ножку стола:
— К сожалению, колдовской дар не выбирает пристанище, исходя из моральных качеств мага. Эти двое невероятно талантливы и могут управлять стихиями, как собачьей сворой. К тому же, — он довольно хмыкнул, пряча улыбку в бокале, — представь, какой бы был скандал, если бы им отказали в месте.
— Ну, хоть есть кому потрепать Ювеналию нервы. Неплохой расклад. Ладно, кто ещё тут опасен?
Дракон в упор посмотрел на старичка, укрывшегося за выступающей аркой от расшаркивающихся друг с другом магов. Тот вежливо спокойно кивнул в ответ и снова углубился в чтение предусмотрительно захваченной с собой книги.
— Господин Эмрис.
Чуть подождав и убедившись, что уточнений не последует, Пижма поинтересовалась сама:
— Просто Эмрис и всё? Чем знаменит? Кого подсиживает? Какие слабые места?
Старик чуть заметно дрогнул длинной, теряющейся в складках балахона где-то в районе пояса, бородой, словно мог всё слышать и забавлялся происходящим.
— Просто Эмрис, — подтвердил Лео, неотрывно глядя на него. — Ему нет смысла лгать, глупо пытаться задобрить, не стоит шутить. Никто и никогда не знает, что взбредёт ему в голову, но он прекрасно знает всё, что задумал каждый из находящихся в зале.
— Читает мысли?
— Возможно. Никто не сумел втереться к нему в доверие достаточно для того, чтобы узнать это. Эмрис единственный из находящихся в зале, кто заслуживает уважения.
— Тогда он может нам… мне помочь? — Пижма с готовностью обогнула стол.
— Он не станет, — Лео наконец поймал долгожданный взгляд Эмриса и, удостоенный приглашающего жеста, направился к нему. — Он не станет, но я всё равно хочу поговорить с ним. По крайней мере, Ювеналий точно не сможет заставить его сделать выбор против тебя. Прости, я отойду ненадолго. Не натворишь ничего?
— Я похожа на сумасшедшую?
— Тебе ответить честно? — уточнил Лео.
— Лучше соври, — безнадёжно вздохнула Пижма.
— Эти четверо и председатель — единственные, о ком тебе следует беспокоиться. Все остальные гости для красоты, чтобы добавить официальности неофициальному мероприятию. Для членов совета, за исключением Эмриса, ты по уши влюблённая в меня дурочка, ясно?
— Просто по уши влюблённая, — дотошно поправила Пижма.
— В меру возможностей, — согласился Лео и, успокаивающе коснувшись губами её виска, нырнул в толпу неважных гостей.
Агент сощурилась ему вслед и зло растоптала каблуком упавшего на пол осьминожку.
— Не раскусит меня твой Эмрис, не бойся. «По уши влюблённая дурочка», — добавила она мысленно, — «очень похоже на правду».
— Удивительно бесполезное мероприятие, верно? — подошедшая к столу девушка идентифицировалась как «неважный гость», а значит угрозы не несла. Тем более, Пижма, в одиночку оккупировавшая стол с закусками, догадывалась, что рано или поздно проголодается ещё кто-то.
— М-м-м, — неопределённо промычала она, активнее набивая рот и показывая, что к беседе не расположена.
— Что? — девушка небрежно растрепала золотистые пряди, как бы случайно выбившиеся из высокой вычурной причёски. — Тебе тоже не велели вести беседы, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость?
Пижма ухмыльнулась: её попробуй заткни, если захочет что-то сказать.
— Вот и я думаю, что они слишком много на себя берут, — повела хрупким плечиком девушка и вдруг с неожиданной здесь доброжелательностью протянула агенту руку: — Джин.
— Я предпочитаю виски, — помедлила агент, но всё-таки ответила на рукопожатие, опасаясь слишком сильно сдавить настолько изящную ладонь, что она казалась прозрачной: — Пижма.
— Какое чудесное имя! — Джин легкомысленно подхватила юбки, обнажая стройные ноги почти до колен, и ухватила новую подругу за талию. — Я не очень разбираюсь, но это ведь что-то из вашего мира, да? Кажется, какое-то растение?
— Весьма специфическое, — подтвердила агент, не трогаясь с места. Новая знакомая при всём желании не смогла бы заставить сдвинуться натренированного бойца её уровня, отчего попытки выглядели ещё комичнее. Словно мелкая крысоподобная собачка, вцепившаяся в густую шерсть матёрой овчарки: наступи лапой — останется мокрое пятно; или словно невесомая фея, снизошедшая до дружбы с очерствевшей душой женщиной.
— Назваться в честь цветка — невероятно романтично! Это как роза! У вас есть имя Роза? А цветы? Я так их люблю! А что ещё у вас растёт? Природа очень отличается от нашей? Мне всегда так интересно было, но мама говорила, что изучать другие миры — ненужная глупость, правда, я никак не могу держать себя в руках! Что-то так и рвётся наружу, так и просится! — словно не замечая, что агент стоит столбом, вилась вокруг неё девушка.
— Держать в себе вредно. Просится — отпусти, — намеренно грубо посоветовала Пижма.
— Вот и я так считаю! Зачем сдерживаться? Делать надо только то, что хочется, верно? Неужели мы должны нести бремя вины за собственные чувства?!
— Имоджин, брысь отсюда, — спокойно велел торопливо возвращающийся Леонард.
— Леонард! Как я рада тебя видеть! — Джин переместилась к дракону, повисая у него на шее и радостно, легко целуя поочерёдно в обе щёки. Лео придержал её на вытянутых руках, но фея ещё несколько раз чмокнула воздух, словно не замечая кислой физиономии.
