Больше всего комната напоминала заброшенный кабинет обленившегося секретаря. В идеальном порядке расставленные на полках книги успели покрыться внушительным слоем пыли, под которым, впрочем, всё равно было заметно, что расставлялись фолианты исключительно по цвету, а не по содержанию или алфавиту. Захотелось достать и пролистать одну: почему-то казалось, что их вовсе не открывали, а страницы скрипуче пахнут нетронутой бумагой. Иначе почему сборник «Тысяча и ещё сто неизвестных ядов» соседствует с «Унесёнными безудержной страстью»? Наверняка только потому, что обе красненькие. Неестественный порядок царил и на перетянутом паутиной столе, словно специально созданном для того, чтобы неведомый горячий и однозначно властный хозяин кабинета в порыве ярости скидывал с него когда-то блестящий от чистоты подсвечник, чернильницу с засохшим содержимым и бархатный футляр с пожелтевшими от времени перьями; скидывал их — и ронял на освободившееся место длинноногую (а как иначе?) и обязательно наивную и невинную секретаршу… ой, служанку… горничную? Пижма с трудом представляла, кого в пока ещё не до конца изученном мире полагается ронять на стол, но с огромными усилием поборола желание взгромоздиться на него сама. С грустью посмотрела на обнюхивающего высокие, до самого потолка, но необычайно узкие шкафчики дракона, ещё раз оценила масштабы и удобство стола и тяжело вздохнула.
Нет, трогать ничего в кабинете нельзя. Да, он пуст и заброшен, да, послужит самым безопасным убежищем до тех пор, пока шныряющие по этажам слуги не лягут спать, а гости имения не разойдутся наконец по домам. Но, если всё-таки кому-то взбредёт в голову совершить визит в пустую комнатку, выдавать своё присутствие в ней отпечатками в сантиметровом слое пыли не стоит.
— Ты куда лезешь?! — агент успела выхватить подопечного из-под завала прямо за хвост. Куда менее подкованный в вопросах скрытности Леонард, изучая помещение, умудрился с грохотом уронить на себя чучело рысеобразного существа со скорпионьим хвостом. Наверняка когда-то оно служило достойным украшением кабинета, но ныне лишь хоронило меж выпадающими шерстинками блох, мух и пауков, способных выжить в любом из возможных миров.
Лео чихнул, наглотавшись выбившейся пыли.
— Я случайно. У него лапа кривая!
— Ах, это у него лапа кривая? Точно не у тебя?
Лео вырвался и осторожно, пыхтя и отфыркиваясь, путаясь мордой в паутине, упёрся лапками в мохнатый бок. Он с неимоверной гордостью отряхнул конечности и небрежно похлопал рысь по ляжке, вздымая новые облака пыли, так и не заметив, что на место чучело поставила Пижма.
— Никто не обратит внимания. Наверняка в зале заседаний сейчас такой шум, что этот и не услышат.
Агент не стала разочаровывать салагу. В конце концов, он прав: гостям сейчас не до потерявшейся в суматохе парочки. В крайнем случае заглянул бы кто из горничных. Хотя нет, горничные это помещение явно обходят стороной. Ну кто из охранников или поварят. Но им обычно не свойственно проявлять усердие, когда рядом нет начальства. Вообще-то Пижма и не собиралась здесь оставаться. Идея была совсем другая, возможно, не самая лучшая, но вполне логичная.
— На задании ты прямо находка! — саркастично отметила она. Лео либо правда не заметил подкола, либо удачно сделал вид, но смиренно сел посередине побитого молью ковра и сложил лапки на коленках.
— У тебя есть колени? Ты как пингвин? — неожиданно для самой себя выдала агент.
— Чего-о-о-о?!
— Ничего. Просто рассуждения вслух.
Воспользовавшись тем, что Леонард и правда с необычайным вниманием принялся рассматривать задние (или всё-таки нижние? Чёрт!) ноги, девушка как могла быстро прошлась вдоль шкафов. Заперто, заперто, замок, открыто нараспашку: бери, что хочешь. Вот оно! Посреди слегка подсвеченных магией, закрытых на банальные амбарные замки и прикрытых только для вида стенок нашлась одна с подобием шпингалета. Засов не слишком походил на привычный, но работал, судя по всему, по одному принципу с земным. Пижма открыла нараспашку полупустой шкаф, закинула внутрь кулёк ответственно подобранной одежды Леонарда и как можно ласковее позвала:
— Лёня, ты мне не поможешь?
— Есть у меня колени! — торжествующе подскочил дракон. — Извини, отвлёкся. Что говоришь?
— Сюда, говорю, иди.
Дракончик доверчиво приблизился, и сразу об этом пожалел. Коварная женщина тут же подхватила его на руки и, пока не понял, что происходит, затолкала внутрь.
— Звиняй, Лёва. Это дело для взрослых.
Она хотела красиво захлопнуть дверь на последней фразе и победителем с пережитой трагедией за спиной величаво удалиться. Всё прошло бы отлично: выкрасть бутылёк с зельем, пока колдуны заняты скандалом и друг другом, ничего не стоит. По крайней мере, пока она одна. А вот Леонард наверняка выдал бы обоих. Нет, конечно, она бы потом вернулась и торжественно вручила ему драгоценную жидкость. Хочется верить, что к тому времени дракон принял бы человеческую форму. Обнажённую человеческую форму. И тогда, быть может, стол бы всё-таки пригодился…
Так, стоп! О чём это она?
Да даже не вернись она, безвременная кончина Леонарду не светила: всегда можно поорать и освободиться с запятнанной репутацией, но чистыми штанами.
Но фантазии не суждено было воплотиться в реальность.
Дракончик оказался коварен и мстителен.
— Ты что задумала?!
Лео успел ухватить её за рукав и дёрнуть. А дальше… Дальше сработала цепочка из скользкого ковра, выпавшей из чучела и рассыпанной по полу шерсти, неудобных дверец шкафа, за которые толком нельзя ухватиться, чтобы сохранить равновесие…
Пижма оказалась в шкафу вместе с Леонардом ровно в то мгновение, когда дверь захлопнулась. А шпингалет, как оказалось, всё-таки немного отличающийся от земного, защёлкнулся сам. Снаружи.
— Ну вот и что ты натворил? — безнадёжно поинтересовалась у темноты Пижма.
Темнота ответила обиженным сопением.
И, как назло, именно в этот момент дракон вновь стал человеком.
— Лёня, — как можно спокойнее проговорила агент, — я тебе сейчас хвост оторву.
— Это не хвост! — перешёл на фальцет Леонард.
— А я знаю, — Пижма сильнее сжала пальцы.
— Ой-ой-ой! Ты что делаешь? Б-больно!
Агент бы не только оторвала что-нибудь этому несговорчивому недоящеру, но ещё и хорошенько отсыпала бы тумаков, не будь шкаф таким бесстыдно, провокационно тесным.
Она зло пнула туда, куда могла достать. Судя по звуку, получилось по коленке. Судя по боли, — по собственной.
— Ты нам всё дело развалил!
— Я развалил?! Ты пыталась запереть меня в шкафу! Ты в своём уме?!
Он жарко, зло дышал ей в шею, согнувшись в три погибели, прижимался обнажённой грудью и… ну, скажем, другими частями тела. Проклятье! Нет, нет, она точно не была в своём уме!
