Дракон тихо азартно переступал с ноги на ногу, не отрываясь от щели. Внутренние разборки совета его интересовали мало, но полюбоваться на то, как Зинерва ставит на место зазнавшегося толстячка, очень хотелось.
Старуха попыталась присесть в богато обитое атласом кресло, но сначала стукнула по сидушке сильно выступающими костяшками пальцев и, оценив высоту пылевого облака, побрезговала; оглянулась соображая, на что бы опереться, тоже не нашла и замерла у выхода, повернувшись боком к Лоренцо, демонстрируя, что ей не слишком-то интересно и уйти она может в любой момент.
— И что же такого занятного ты имеешь мне сказать, юноша? Не думаю, что тебе есть, чем удивить такую каргу, как я.
Советник торопливо дёрнулся к столу, попытался выбить из стула пыль, поднатужился и даже слегка втянул живот, чтобы перевернуть его вверх ногами и вытряхнуть, но не осилил.
— Присаживайтесь, госпожа Зинерва, устраивайтесь поудобнее! Быть может вам здесь в принципе придётся обосноваться…
— Здесь?! — ужаснулась старуха. — Уволь, я предпочитаю менее, — она отмахнулась от назойливой оголодавшей мухи, — заселённые помещения.
Забывшись, Лоренцо сам взгромоздился на стул и закинул на стол толстенькие ножки:
— Ну мы же оба с вами понимаем, что скоро этот дом может стать куда менее заселённым.
Зинерва приподняла в ниточку выщипанную брось и не отвечала до тех пор, пока осознавший свою наглость советник не вскочил и не вытянулся перед ней, словно нашкодивший щенок.
— Не понимаю о чём ты, — старуха понимала куда больше и лучше, чем советник, но размениваться на беседу с мелкой сошкой не собиралась. Она чуть сильнее повела плечом в сторону выхода, намереваясь уйти.
— Дни председателя сочтены! — выпалил Лоренцо громче, чем хотел, и тут же испуганно закрыл рот пухленькими ладошками. Повторил шёпотом: — Дни председателя сочтены. Вы это осознаёте, я это осознаю. Так чего же таиться? Почему бы двум умным людям не обсудить перспективы?
— Перспективы? — искренне удивилась Зинерва. — В моём возрасте обычно не бывает перспектив с такими юнцами, как ты.
Лоренцо брезгливо перекосило от шутки, но он сдержался и елейным голоском, словно простые истины ребёнку, начал оплетать ведьму паутиной слов:
— У председателя и без сегодняшнего инцидента было достаточно неприятностей. Историю с гибелью Ангуссона никто не забыл, как вы понимаете.
— Ни у кого нет доказательств, — сухо кинула старуха. Слова упали на пыльный ковёр и затерялись в ворсе: никто и никогда не сумеет выловить их оттуда.
— Нет, — согласился Лоренцо. — Конечно, нет. Но все понимают, что больше всего выгоды от трагедии получил именно господин Ювеналий.
— Место моего покойного зятя…
— Несостоявшегося зятя, — поправил дотошный секретарь.
— Покойного несостоявшегося зятя, — согласилась Зинерва. — Его место должен был занять младший брат. Если на кого и пали бы подозрения…
— Но Леонард, как мы знаем, отказался от должности, не распространяясь о причинах. Кто-нибудь сообразительный вполне мог бы предположить, что нынешний председатель использовал давление, а быть может даже шантаж… Словом, никто не может заявить об этом вслух, но все подозревают. Поэтому история с пытками, что легко спустили бы ему с рук при иных обстоятельствах, может стать… Станет последней каплей. Люди начнут задавать вопросы. Эмрис начнёт. И, кто знает, Эмрис или Ювеналий… Кто-то из них может начать говорить.
Зинерва сдалась и устало оперлась о стол, не заботясь о том, что испачкает меховое боа и платье, украшенное тончайшим узором:
— Чего ты хочешь?
Лоренцо заботливо отряхнул пыль вокруг тощего зада старухи, подумав, протёр кусочек стола рядом и небрежно оперся, проникновенно заглядывая в глаза, которые Зинерва упорно прятала:
— Мы не хотим скандала, верно? И не хотим, чтобы правда выплыла наружу. Так быть может, стоит слегка поторопить события? Уверен, ваш опыт более чем позволяет занять место Ювеналия, а ваш покорный слуга с величайшим удовольствием введёт нового председателя в курс дела.
Пижма больше почувствовала, чем увидела, как мелкие коготки дракона впиваются в дерево. Леонард не моргал, не двигался и, кажется, не дышал. Она молча накрыла рукой его лапу.
Между тем, старая ведьма, горько улыбнувшись чему-то, что заботило её куда больше, чем происходящее вокруг, побарабанила пальцами по дереву и решилась:
— Я подумаю над вашим предложением, Лоренцо. Помните, я повидала достаточно примеров верности и предательства, так что не принимаю никаких решений поспешно.
Она поднялась, чтобы, не оглядываясь, не выдавая беспокойство и удерживая королевскую осанку, выйти в коридор.
— Ещё кое-что, — остановил её интриган. Он дрожащими пальцами выудил из внутреннего кармана маленький бутылёк с алой жидкостью, протянул его старухе, как великую ценность, сжимая руку так сильно, что стекло грозило лопнуть. — Я прекрасно понимаю ваши опасения. Поверьте, Зинерва, мне можно доверять.
— Как доверял вам Ювеналий? — зябко запахнулась в боа она.
— Время Ювеналия ушло. Он совершил слишком много ошибок. Сам, попрошу заметить. Никто не заставлял его. Прошу вас принять это зелье как подношение покорного слуги.
Слуга склонил голову, но пальцев не разжал, не в силах попрощаться с бесполезным для него, но столь ценным артефактом.
— Я очень стара, советник, — Зинерва растянула губы в подобии улыбки.
— И что, госпожа?
— А то, что я уже видела драконов.
Она вышла из комнаты, так и не прикоснувшись к зелью. Советник поскорее, пока старуха не передумала и не вернулась, сунул его обратно под камзол, пытаясь сообразить, заключён мирный договор или нет.
— Постучись, — сквозь зубы процедил Леонард, не отрывая от толстяка и его потных ручек немигающего взгляда.
— Что, прости?
— Стучите и вам откроют, — напомнил Лео. — У вас разве так не говорят? У меня не человеческие пальцы, постучи ты.
Очень надеясь, что дракон не сошёл с ума от обрушившейся на него информации, Пижма дважды стукнула в дверцу.
Шкаф распахнулся, выпуская пленников и заставляя круглое лицо Лоренцо вытянуться по вертикали вдвое больше возможного.
— Кто там, — мрачно поприветствовала Пижма, не оборачиваясь захлопнув дверцы шкафа.
Не заметивший в полумраке дракона Лоренцо расплылся в привычной подобострастной улыбке:
— Госпожа иномирянка! Как неожиданно вас здесь видеть! Вероятно, вы заблудились? Ну конечно же, такая травма, такая травма… Председатель невероятно жестоко с вами обошёлся!
— Рот закрой, — с максимальной вежливостью, на которую была способна, попросила Пижма. Попросила крайне убедительно, сжимая в кулаки обе руки и поднимая их повыше для удара. — А флакончик поставь на стол. И отойди.
