Не слушать советник не мог при всём желании; он всхлипнул, не решаясь дёргаться, чтобы не стать счастливым обладателем шрамов, которые, как известно, украшают только мужчин, а не маленьких трусливых подхалимов.
— Ленора не должна увидеться с Ювеналием, ясно? Она не должна узнать нашу с ним грязную тайну! Собирай оставшихся солдат и марш на перехват. Мне плевать, кто из них умрёт: эта идиотка или колдун. Я хотела сохранить старику жизнь, считай меня сентиментальной, но я собиралась отблагодарить его. Если бы он молчал, я устроила бы ему весьма комфортную жизнь в темнице. В одиночной камере, разумеется. Но он посмел сбежать и теперь обещания не имеют значения. Один из них должен умереть. Если не успеем, — оба. И, разумеется, Леонард тоже. Я не верю, что колдун до сих пор не признался ему. Наверняка хитрец использовал все способы перетащить Ангуссона на свою сторону… Знаешь, пожалуй, убьём их всех. Так надёжнее.
— Но госпожа… Председатель…. Господин Ювеналий — сильнейший… один из сильнейших, конечно же, колдунов. И госпожа Ленора… Мы не справимся с ними! Нужна как минимум армия, иначе мы все обречены!
Зинерва царапнула подбородок советника, словно выступившая капля крови могла навести её на мысль:
— Ты знаешь, Лоренцо, почему, прожив столько лет, я не нажила себе врагов?
— Вероятно, это из-за вашего необычайного обаяния, госпожа.
Старуха растянула сухие губы; Лоренцо отчётливо увидел, как те трескаются в двух местах.
— Нет, мой дорогой. Невозможно контролировать всех недоброжелателей. Дурные слухи невероятно живучи… в отличие от людей. Нам придётся убить всех, кто замешан в этой истории, потому что мне совсем не нравится, когда вокруг нашей семьи возникают слухи.
— Вашей семьи? Госпожа Зинерва, кроме вас и вашей дочери всё равно никого не осталось…
Ведьма приложила палец к морщине на лбу, словно о чём-то сильно задумалась:
— Ах да, Имоджин. Я не чувствую её в имении. Полагаю, девчонка додумалась умчаться с Ленорой?
— Да, госпожа Зинерва.
— Глупая, глупая выскочка! Опять она влезла в неприятности, а мне опять её выручать! Что ж, тогда мы говорим о сохранении лишь моего доброго имени. Если Имоджин выберет не нашу сторону, она тоже умрёт.
Советник в ужасе дёрнулся, окончательно распарывая подбородок, но вырываясь:
— Она же ваша дочь! — нет, нет! Он не убийца! Лоренцо не льстил себе: подхалим, лгун, мерзавец… но не убийца! Боги, зачем он подставил Ювеналия? Старик протянул бы ещё пару лет с хорошими врачевателями, а он за это время подготовился бы к смене власти получше!
— Ты думаешь, что ты не убийца, маленький лгунишка? Думаешь, что не способен на такое? — Лоренцо ошалело закивал, утирая кровь с подбородка. — Что ж, проверим, чью жизнь ты ценишь выше. Я только что прокляла тебя, — ведьма медленно и чувственно облизала чёрные ногти. — Мне же нужны гарантии твоей верности! Когда всё закончится, я, так и быть, сниму заклятье. Если будешь себя хорошо вести и не болтать о нашем маленьком походе. В противном случае оно развеется только если ты, хе-хе, переживёшь меня. В чём я о-о-о-очень сомневаюсь! На каждого из охранников совета магов наложено заклятие, так что будет тебе армия. Собирай всех, выступаем к пещере дракона. А я ухвачу несколько артефактов и присоединюсь к вам.
— Вы… Вы прокляли меня? — советник в ужасе воззрился на не желающую останавливаться кровь.
— Считай это лишней мотивацией.
— Вы… Вы… Я доверился вам!
Зинерва сочувственно похлопала по плечу в ужасе отшатнувшегося советника:
— О, милый мой! Ты так мало прожил и пока не знаешь главного: доверять нельзя никому. Особенно мне.
* * *
— Ну чего там, чего?
— Джин, отстань.
— Но мне же интересно!
— Ты заложник или как? Прекрати мешаться!
— А я очень любопытный заложник!
Потеряв надежду договориться мирно, Пижма просто отпихнула Имоджин с дороги и вошла в дом. Ленора, нарвавшись на изнывающую от любопытства мать Берда, судя по наполненной пеплом чашке, выкуривала уже далеко не первую сигарету и лишь изредка невпопад кивала, по невнимательности уже подтвердив, что они с Лео не просто потомки древнего рода, но и необычайно богаты, крайне могущественны и да, обязательно поколдуют, чтобы урожай редьки в этом году был куда лучше, чем у соседки.
Сэм с отцом Берда втихаря разливали брагу для смелости; Луис, хоть и не мог пока полноценно двигаться из-за перелома, с похвальным усердием дезинфицировал организм настойкой и отпускал нелестные комментарии в адрес совета магов, «от которого одни беды». Берд же самозабвенно крутился вокруг уже не такой полуголой, но не менее привлекательной Джин.
Ленора задержала клуб дыма во рту и вопросительно уставилась на агента:
— Как мы и думали, — подтвердила Пижма. — Они не особо-то и скрываются. Можно было сразу идти всем вместе. Двенадцать охранников. Судя по разговору, Ювеналий и Лео не выходят из пещеры уже несколько часов. У нас четыре, — Пижма скептически оценила компанию и исправилась, — два бойца, обуза и симпатичная мордашка.
— Спасибо!
— Спасибо! — хором поблагодарили Джин и Сэм, удивлённо воззрились друг на друга и уверенно продолжили: — Я симпатяжка, а обуза — ты!
— Дядя Сэм симпатяжка, — подтвердила Пижма. — Джин, ты вообще никуда не лезешь. Элла, присмотрите за ней?
— Я присмотрю! — с готовностью вызвался вместо матери Берд, обнимая подопечную.
Подопечная с готовностью прильнула к широкой груди, поэтому Пижма настойчиво повторила:
— Элла.
Мать деревенского ловеласа понимающе хмыкнула и кивнула.
— Ладно. Профессиональный боец, ведьма и чудесная группа поддержки, вооружённые эффектом неожиданности, против двенадцати человек. Не такой страшный расклад, как может показаться.
Ленора наконец выдохнула облачко дыма:
— Ювеналий силён. И умён. Боюсь, все мои силы уйдут на него.
Профессионализм агента настоятельно порекомендовал придумать план получше, но Пижма заткнула его, в качестве аргументации воскресив в памяти образ маленького беззащитного дракончика. Воображение услужливо дорисовало ящеру огромные, с искренним мультяшным блеском, глаза и скупую мужскую (драконью?) слезу, стекающую по алым чешуйкам. По таким тёплым, гладким наощупь, успокаивающе переливающимся чешуйкам… Так, отвлеклась.
— Тогда я справлюсь одна, — окончательно заткнула она голоса разума и профессионализма.
Имоджин вспрыгнула на стол и широким изящным движением закинула ногу на ногу, позволив подолу одолженного платья Эллы задраться до колена.
— А что, если не придётся одной? Я заметила, — она склонилась к Берду и с придыханием продолжила, — что в этом селении та-а-ак много эффектных мужчин! Все вместе мы раскидали бы охрану, как детские игрушки!
