― Думаешь о чем-то приятном?
― О да, ― ответила я, вытирая слезы. ― Очень.
Амстердам или Эль-Фуджайра? В Голландии бабушка уже два века держала бордель. А в Эмиратах отец собирал себе гарем. Экспериментировал, потому что со дня смерти мамы эму осталось жить всего ничего. Каких-то несчастных двести лет.
Так мы устроены. Лайне любят лишь раз в бесконечность. Любят и уходят вслед за любимыми. Отцу не повезло, его парой стал человек. Вернее, стала. Моя мать была самой обычной женщиной и смогла бы пробыть с ним очень недолго. Но даже этот короткий срок им не суждено было провести вместе. Пьяный водитель грузовика разлучил их. Мы с отцом остались одни. Слава бесконечности, что была еще и бабушка. И дед. Его, конечно, мотает по белу свету от северного полюса до южного так, что не каждый охотник угонится. Но у бабки он появляется регулярно. Таких, как он, называют «перекати-поле». Или дух дороги.
Конечно, они не столь безобидны и способны доставить немало неприятностей, но если охотник заберет кого-то из них, то я…
Я сама приду и буду умолять впустить в подвал вместо кого-то из них. Мы не стая, что изгоняет себе подобного, мы семья.
Он хорошо подготовился к охоте на лайне.
― Тогда к чему все это было? ― горько спросила я, ― Похищение? Ошейник?
― Хотел закончить все быстро и без лишних сложностей, ― ответил он равнодушно.
5. Кто чем торгует
В торговом центре Солнечный, так похожем на свечку и состоявшем из пяти уровней, ничего солнечного, кроме желтого цвета стен, не было. Рабочие в лебедке, громко матерясь, снимали с фасада букву «Ч», то ли перегорела, то ли просто им чем-то не понравилась.
Народу внутри толкалось прилично. Торговля шла бойко. Шмотки, телефоны, в фойе радостно мигала фарами новенькая машина, толпа радостно гикала. Бытовая техника, садовый инвентарь, ювелирные украшения, снова шмотки. В любой другой день, я с удовольствием прошвырнулась по бутикам, прикупила бы стрингов
Бутик «Симпатии» располагался на втором этаже, между магазином косметики и сувенирной лавкой с валенками и кокошниками на витрине. Безглазые лысые и почему-то серебристые манекены демонстрировали нам всесезонные джинсы и белые блузки.
― Никуда не лезть. Рот держать закрытым, ― отдал приказ охотник, минуя тревожные рамки.
После преподанного недавно урока, он больше не хватал меня за руку, не следил за каждым движением. Мне бы вздохнуть с облегчением, но… Откуда внутри это сожаление?
Выходящий из бутика подросток с серьгой в ухе, обернулся и совершенно некультурно присвистнул мне вслед. На мне все еще было рабочее платье. Охотник нахмурился, оглядел меня с головы до ног и нахмурился еще сильнее.
― Пока я разговариваю с руководством, ― он кивнул на дверь с табличкой «только для персонала», ― Будь добра купи себе чего-нибудь поприличнее.
― Поприличнее – это как? ― уточнила я.
― Поприличнее – это когда жопа и сиськи прикрыты, ― с легким недовольством ответил мужчина, протягивая мне кредитную карточку.
― Ты слишком щедр, ― Я улыбнулась. ― Если ты вернешь мне сумку, я расплачусь сама.
― У тебя десять минут, ― он раздраженно сунул карту под тонкую лямку платья, словно купюру танцовщице в стриптиз клубе, и толкнув служебную дверь, скрылся в помещении для персонала.
― Десять минут, ― повторила я, ― Десять минут, чтобы найти наряд для похорон. И поприличнее. Ага. Уже бегу. В конце концов, это мои похороны.
― Чем могу вам помочь? ― раздался громкий голос, и я обернулась, ― Что-нибудь показать? ― спросила симпатичная брюнетка в джинсах и белой блузке точь-в-точь как на манекене.
― Обязательно, ― я вытащила кредитку, повертела в руках, машинально заметив название банка. Она была выписана на имя Дениса Велесова.
В десять минут я не уложилась, но и охотник тоже. Он не появился и не стоял над душой, словно ангел мщения всех ожидающих около примерочных мужчин. Мы с девушкой неплохо провели время, перебирая шмотки. Конечно, продавщица слегка удивилась, когда я первым дело попросила принести белье, да так в нем и осталось. В ее взгляде появилось беспокойство и капелька странного уважения. Как разница отношение мужчин и женщин у исподнему. Не обнаружив оного, мужчина напрочь перестает видеть в тебе человека, разумное существо, только инструмент для удовлетворения похоти. Тогда как женщина всегда отдает должное чужой смелости. Взять хотя бы продавщицу, не одного завистливого взгляда, только улыбка, немного отрешенная и мечтательная. А ведь она влюблена, поняла я. И не просто влюблена, а напрочь, с полным сносом крыши. И поэтому ей все равно, как на мне сидит белье и какой длинны у меня ноги. Любовь – это яд. Для лайне – самый сладкий яд на свете. Отец уже глотнул его с лихвой.
Я накинула на блузку легкий пиджак. Девушка показала большой палец. Все ничего, если бы не мысль, что в нем меня и похоронят, которая прочно обосновалась в голове. Продавщица взяла кредитку и ушла к кассе.
Нужно что-то придумать, раз бежать не получиться. Вернее, раз бежать нельзя. Охотник ясно дал понять, убегу, мое место займет кто-то из родных. Тогда что? Какие есть варианты? Найти убийцу молодого оборотня? Этого Алекса, так, кажется, его зовут? За наше скоротечное знакомство мы не обременяли себя такой ерундой, как имена.
Легко сказать – найти. В жизни этим не занималась. Максимум, что я могу найти ― это очередного любовника. Вернувшаяся продавщица протянула мне карту и несколько фирменных пакетов.
― Спасибо, ― поблагодарила я, ― В прошлый раз меня обслуживала другая девушка. Как же ее… ― я нахмурилась, будто стараясь вспомнить, ― Елена… Елена…
― Вам не понравилось? ― смутилась девушка, ― Я сделала что-то не так? Или Ленка сделала?
― Что вы, ― я вернула улыбку, ― Все отлично. Просто хотела ее увидеть, поздороваться.
На лице продавщицы появилось сомнение. С ней, видимо, нечасто клиенты здороваются.
― Она уволилась, но… ― брюнетка обернулась на торговый зал, и я увидела идущего к нам охотника.
― Жаль, ― проговорила я. ― Хотя чему удивляться, она же собиралась замуж.
Я говорила наугад, полагая, что все влюбленные девчонки должны собираться замуж, что эта, что та, о ком мы говорила. Нас хлебом не корми, дай только в белом платье побегать.
― Да, ― ответила продавщица и снова оглянулась на зал.
― Хотела ее поздравить, ― предприняла я последнюю попытку.
― Все? ― спросил подошедший охотник и осмотрел меня с головы до ног. От растрепанных черных волос, до мысков балеток. От застегнутой по горло блузки и короткого пиджака, до узких джинс, обтягивающих зад куда сильнее, чем платье.
