– Заблокируй рецепторы, – попросила я, и тут же вопреки собственным словам провела рукой по его груди.
Нельзя было его целовать, нельзя было оставаться в этой постели, в этой комнате, в этом доме… Но я осталась. Я была слишком слаба, чтобы протестовать всерьез. Я была слишком слаба, чтобы контролировать себя, и тот голод, что жил внутри, ту самую склеенную из картонных обрывком куколку, которая очень хотела стать целой и не считалась с ценой. Так что винить некого. Это все я. И он.
– Блокируй пока не поздно.
– Уже, – прорычал мужчина, отбрасывая в сторону одеяло, а потом смял мою футболку…
Вернее свою футболку на мне, сперва задрал, а потом стащил через голову. Я едва не запуталась в темной ткани, ее казалось чересчур много. Тряпка отлетела в сторону и мы оба замерли. Я полностью обнаженная, укрытая лишь невесомым лунным светом. Он словно окаменевший, не отрывающий от меня взгляда, от кожи, холмиков груди, изгибов тела, плоского живота, бедер, треугольника меж ними.
– Но это не помогает, – прохрипел мужчина, – Никогда не помогало. Я желала тебя с той минуты, как увидел, – произнес он, вряд ли осознавая, что именно произносит, – Просыпался на этой кровати один и думал: какого черта? Чего проще, пойти к ней, ведь лайне вряд ли будет против, – он коснулся пальцами моего живота, потом поднял руку выше, я выгнулась подаваясь вперед…
– Каждую ночь, – повторил он и в голосе послышалось рычание, – Я отказывал сам себе. Поэтому если хочешь сказать: «нет», сейчас самое время, потому что потом я буду просто не в силах остановиться.
Я смотрела на охотника, слушала тяжелое дыхание, ощущая на коже его ласкающий взгляд. Знала, что должна ему сказать. Что будет правильным.
– Не говори «нет», – хрипло проговорил охотник, склоняясь к груди, – Прошу. – И коснулся губами кожи.
Меня словно током ударило, пронзило насквозь от макушки до пят. То ли от его прикосновения, то ли от слова. От того, что он просит. И если до этого момента, я еще пыталась уговорить саму себя, пыталась повернуть обратно, хотя бы мысленно, делая одно, а думая о другом, то сейчас… Все это перестало иметь значение. Все решения мира перестали иметь значение, все возможные последствия, все, что нас окружало, все, что было и все что, будет, отошло на второй план.
Вопрос был решен. И пусть неправильно, но это было мое решение. Бабушка говорила, что это единственный случай, когда сила лайне оборачивается против нее самой. Говорила, что мы не можем сопротивляться только одному человеку, только избраннику, будь он хоть бомж из подворотни или маньяк – насильник из психиатрической лечебницы (вот было бы счастье!). Наверное, она говорила правду… Не важно. Я никому не позволю отнять у меня это решение и переложить ответственность на что-то мифическое и инертное. Пришел черед играть по моим правилам.
Я потянулась к охотнику, потянулась, как лоза в поисках опоры, судорожно касаясь рук, плеч, груди… И едва не заплакала от разочарования, когда пальцы наткнулись на жесткую ткань
– Сними… Сними это немедленно, – шептала я.
Охотник поднял голову. Мои слова стали ответом, они стали спусковым крючком.
Мужчина перехватил мою руку и на миг прижал к своей груди, а потом поднес к губам и поцеловал, сперва ладонь, потом запястье, предплечье, поднимаясь все выше и выше оставляя за собой цепочку огненных следов. Я вздрагивала от каждого прикосновения его губ. Поцелуи поднимались все выше и выше. Вот он легонько дотронулся до плеча, ключицы, прижался губами к шее, ловя бешено бьющийся пульс. Приподнялся, выпрямляясь, и я едва не застонала от огорчения. Стащил футболку через голову, и разочарование сменилось предвкушением. Тряпка полетела куда-то в темноту. Он привлек меня к себе, снова поцеловал в шею. А я, наконец, смогла прикоснуться нему. Ощутить под пальцами теплую кожу, упругие мышцы, провести губами по щеке и почувствовать как колется щетина.
Охотник оторвался от моей шеи, руки легли на грудь. Я едва слышно выдохнула, когда большие пальцы дразняще коснулись сосков. В теле поселилось неуловимо сладкое ожидание. Я предвкушала его ласки, жаждала ощутить их. Желала побыстрее почувствовать его внутри себя и одновременно не желала торопиться. Хотела насладиться каждым прикосновением, хотела посмаковать это ожидание.
Но нетерпение оказалось сильнее нас обоих.
Я провела рукой по его груди, животу зацепилась за пояс джинс… Он выдохнул, накрыл мои руки своими, взял за ладони, отвел вверх, заставляя запрокинуть их за голову и прижал к подушке.
– Не шевелись, – прошептал он.
– Что? – я попыталась освободить запястья.
– Просто не шевелись, – он улыбнулся уголками рта, убрал руки, оставив мои ладони лежать на подушке, – Хочу сам… – его губы приближались к моим и охотник не договорил, поцеловав меня в очередной раз. Неторопливо, чувственно, касаясь языком моего.
Я подняла руки, и тут же уронила их обратно. Ночь обещала быть интересной, если вместо наручников, он будет использовать только слова, просьбу, которую так хочется нарушить и которую так хочется выполнить.
Поцелуй все длился и длился, и когда охотник оторвался от моих губ, мы оба тяжело дышали.
– Не шевелись, – в третий раз повторил он и склонился к груди. Его рот завладел соском, сперва одним, а потом вторым. Я, кажется, всхлипнула. Потом охотник легонько лизнул ложбинку между грудей, опустил голову ниже, обвел языком пупок, положил руку на треугольник между бедрами, поглаживая кожу большим пальцем.
Я подалась навстречу его ласке, возможно, даже что-то пробормотала, не помню. Все что осталось от моей силы воли, та капля самообладания, помогала мне не поднимать руки. Он снова прикоснулся ко мне губами, совсем, как тогда, там, где кожа была такой невыносимо чувствительной.
Охотник приподнялся и стал расстегивать свои брюки, а я, приподняв голову, смотрела. Глазела так, словно первый раз видела обнаженного мужчину. Широкие плечи, гладкая, будто отливающая серебром кожа, упругие мышцы, талия, живот, узкие бедра… Джинсы упали на край кровати.
Оно провел ладонью по моей ноге от щиколотки к колену, от колена к бедру, легким нажатием заставляя развести их в стороны, заставляя раскрыться навстречу.
Пальцы мужчины коснулись моих губ.. Моих нижних губ. Мягкое обжигающее прикосновение, заставившее меня вскрикнуть. Его бедра замерли между моих…
– Посмотри на меня, лайне, – потребовал мужчина, когда его член коснулся моей кожи, и я последним усилием воли заставила себя оставаться на месте, не приподняться и не… – Посмотри! – почти прорычал он.
Наши взгляды встретились Зеленые глаза напротив золотистых. И он вошел в меня. Одним сильным движением. Сразу и до конца. Вошел и замер. Едва слышный стон сорвался с моих губ.
– Смотри на меня.
Еще одно движение, еще одна вспышка наслаждения внутри, от которого перехватило дыхание. В золотистых глазах снова начал завораживающее движение темный водоворот. Но на этот раз я его не боялась. Я сжала ноги на талии мужчины и стала двигаться вместе с ним, подчиняясь заданному ритму и не противясь обжигающему вторжению, а приветствуя его. Луна освещала наши соединенные тела, звезды загорались и гасли на небосводе, легкий ветер овевал разгоряченную кожу. Охотник раз за разом врывался внутрь, я выгибалась, охотник рычал, я вскрикивала. Глаза в глаза, одно тело как продолжение другого.
