— Эй, вы… — Он запрокинул голову, пытаясь посмотреть в лицо незнакомцу. А ведь, действительно незнакомец. Матвей был совершенно уверен, что видит это одутловатое лицо в первый раз. — Он что, уже мертвый? — спросил он, а чужие ноги все норовили выскользнуть из рук.
— Да вроде нет, — ответил звонкий девичий голос.
И услышав его «труп» вдруг открыл рот и захрипел.
— Господи, — простонал Матвей, а потом позвал: — Настя!
— Ты обращаешься ко мне после того, как господь не ответил? Приятно, но боюсь, я не столь всемогуща, — девушка появилась в коридоре.
— Настя, прошу… чтобы ты с ним не сделала… чтобы не хотела сделать, остановись!
— Он назвал меня блудницей! — девушка топнула ногой, ни дать ни взять ребенок, который не получил желанный подарок на Рождество и решил повесить дедушку Мороза за бороду.
— Это он погорячился. Уверен, он уже сожалеет и раскаивается. — Держать мужика становилось все тяжелее и тяжелее, особенно от осознания того, что Матвей так и не понял, как тот висит.
— Не похоже. — Настя нахмурилась.
— Давай выясним это, сидя на полу, мне чертовски неудобно так разговаривать.
Матвей никак не мог придумать аргумент, который бы убедил мертвую девушку отпустить этого бедолагу. Отпустить? Чем она вообще его держала? Магией? Потусторонней силой? Силой мысли? Блин. Он скоро уверует не только в жизнь после смерти, айв некромантов, ведьм, драконов и во все когда-то прочитанное фэнтези скопом.
— Настя!
— Ну, хорошо, — девушка дернула плечом, и повешенный тут же стал в два раза тяжелее, почти завалившись на Матвея.
Тот едва устоял на ногах и осторожно опустил незнакомца на пол. Хрипы слились в один сплошной звук, так похожий на шуршание. Парень, совсем еще мальчишка, судорожно хватался за шею, на которой ярко выделялась багровая полоса, словно он вправду пытался повеситься. Матвей задрал голову. Как он и предполагал, на потолке ничего примечательного не было. Совсем. Ни крюка, ни петли, как в фильмах про пиратов, то есть вообще ничего. Похоже, незнакомец просто висел в воздухе, вот только этот след на шее…
Парень между тем сильно и надрывно закашлялся и никак не мог остановиться.
— Сейчас, — сказал мужчина, хватаясь за телефон, — сейчас вызову скорую.
— Нет, не вызовешь, — сказала Настя, и в трубке, который мужчина поднес к уху, раздался только шум помех, словно он не за телефон схватился, а за рацию. — Он и сам этого не хочет. Ведь, правда?
Девушка склонилась к парню, тот замотал головой на манер лошади и попытался отползти в сторону.
— Иначе ему придется объяснить, почто он околачивался около дома и почему именно здесь решил почить с миром?
— Я…хр…я…хррр… — Парень смог наконец откашляться и даже перешел к угрозам. — Я все расскажу… Я полицейским расскажу…
— Что именно? — Настя рассмеялась. — Что расскажешь? Что пришел вести богословские беседы, а вместо этого пялился на мою… мою…
Матвей повернулся к девушке, которая наглядно продемонстрировала ему предмет раздора, прикрыв грудь руками.
Парень тоже посмотрел и даже многозначительно икнул. Наверняка от восхищения.
— А потом хотел…
— Я хотел поговорить о боге нашем Иегове!
— Вот-вот, от того, кто господа Егоркой называет, благочестия ждать не стоит.
— А эта начала хвостом мести!
— Что!?
— Что!?
Спросили Матвей с Настей одновременно.
— Клеветник! — возмутилась девушка. — У меня нет хвоста
— И сказал господь, ежели узреет святой отрок сосуд греховный, да отринет искус…
— Это я-то сосуд греховный? — спросила Настя, явно собираясь снова повесить парня.
И надо сказать, на этот раз Матвей не стал бы ей мешать. Мало того, он опередил ее. Он просто прижал этого парня к стене. Нехорошо прижал, снова надавливая на горло и получая странное удовольствие от услышанного хрипа.
— Что он сделал? — спросил мужчина, чувствуя, как внутри разгорается нехорошая злость.
— За руку схватили-сь, сказали-с, что я красивая, облобызать пытались, да на тахту уложить-с, — с готовностью наябедничала Настя, а потом нормальным голосом добавила: — Еще и библию цитировал с ошибками, богохульник, — Последнее, казалось, возмущало ее сильнее всего.
— Слушай, отрок, — Матвей снова посмотрел на сипящего парня, — может быть пока ты такой святой, тебе встречу с этим твоим Иеговой организовать? — Мужчина прищурился, стараясь не представлять, как этот придурок, из тех, что постоянно ходят по квартирам, спрашивая: верите ли вы в господа, а если верите, то в каком денежном эквиваленте, увидел, что девушка в доме одна и попытался…
— Не надо, — сдавленно просипел парень. Меня будут искать, у меня есть свидетели…
— Опять он об этих свидетелях, — покачала головой Настя. — Кто хоть такие? О чем свидетельствуют?
— Вы… вы ненормальные?
А он, можно подумать, нормальный.
— Сообразил, наконец? — усмехнулся Матвей. — Блаженные мы, и богом этим вашим почитаемые, а ты на святое покусился. Настя какое наказание полагается за… — он замялся, — За посягательство на девичью честь? Оскопление?
Парень закатил глаза и обмяк.
— Ты его задушил? — спросила девушка с интересом.
— Надеюсь, что нет, — Матвей отпустил потерявшего сознания парня.
11. Задающий вопросы (5)
— Ты его задушил? — спросила девушка с интересом.
— Надеюсь, что нет, — Матвей отпустил потерявшего сознания парня, задел рукой валявшуюся на полу сумку и спросил: — Что там к него? Головы невинно убиенных?
— Хуже, — ответила девушка, наклоняясь к сумке. Ее волосы упали ему на руку…. Должны были упасть, на самом деле он ощутил лишь легкое дуновение, словно где-то открыли форточку. — Еретические книги, — сказала Настя.
— Будет чем камин топить, — резюмировал Матвей, разглядывая кипу тоненьких журналов, с обложек которых на него смотрели счастливые лица. Настолько счастливые, солоно только что в лотерею выиграли.
— Не советую.
— Плохо горят? — Матвей встал, парень у его ног пошевелился.
— Дымоход забит. Попробуешь разжечь камин — угоришь и присоединишься ко мне в вечной жизни.
— Хм, — странно, но особого неприятия эта мысль не вызвала. Страх — да, но не отторжение. Он точно сошел с ума на фоне вялотекущего алкоголизма.
«Святой отрок» тем временем замычал, потрогал рукой горло и, обнаружив оное на положенном месте, жизнеутверждающе хрюкнул, а потом со всей доступной скоростью пополз к выходу.
Несколько минут они наблюдали за исходом «свидетеля», а потом Матвей поднял сумку, вышвырнул тому в след и захлопнул дверь.
