— Эй! — крикнул он, и к машине обернулся мужчина. Настя его узнала, не так давно он подвизался в Алуфьего лекарем. — Привет.
— Привет, — отозвался лекарь.
— Что за шествие? — уточнил Матвей.
— Боковую улицу перекроем, чтобы сцену собрать. Эх, жаль центральную нельзя, федеральная трасса, — попенял лекарь. — Каждый кто-нибудь под машину попадает. Носятся как психи, и ограничение им не указ. А ты какими судьбами?
— Библиотекарь на месте?
— Не припомню, чтобы он отсутствовал. Дома ему скучно, вдовый он, дети разъехались, внуки редкие гости, — мужчина развел руками. — А что заскучал, в своем доме у озера?
— Да если бы, — ответил Матвей. — Я по личному вопросу.
— По личному — это хорошо. Приходи на праздник, шествие начнется в десять, детишки из школы танец приготовили. Бабка Шура пирогов напечет, — он махнул рукой в сторону местной трапезной, над которой была намалевана чашка, от которой шел дым. — Но к полудню их уже разберут. А вот кофе лучше брать у Анфиски. — Еще один кивок, на этот раз в сторону кабака на той стороне дороги. — Кофе у бабки Шуры чистый яд.
Настя с интересом присмотрелась к заведению неведомой бабки, раз там разливают яд, надо бы побывать. Беда в том, что закрыть глаза, а открыть их уже внутри девушка не могла. Пока не могла. Это работало лишь с местами, где ей доводилось бывать хоть раз. Местами, что ей запомнились. А так было бы здорово, закрыл глаза, а открыл их уже в опочивальне государевой. Впрочем, опочивальня ей без надобности, а вот в сокровищницу она бы нос сунула. Хотя, в эти безбожные времена, государя выбирала чернь, и вместо помазанника божьего над людьми стоял президент. Слово-то какое, кажется французское, на название блюда с лягушками похоже.
— Учту, — ответил Матвей, — А кинотеатр у вас есть?
— Кинотеатр? — удивился лекарь, а Настя навострила уши. Матвей собрался в театр? А это нет там актриски размалеванные ноги задирают? Нет, это вроде не в театре. — Вообще-то есть, за домом творчества. Но он старый и фильмы там крутят старые, — парень указал направление.
— Благодарю, старые — это то, что надо. — Матвей сел обратно в машину, а Настя даже помахала лекарю на прощание. А тот вдруг нахмурился. Вот почему люди при виде нее всегда хмурятся? Что она тетеха что ли какая?
Лекарь даже хотел крикнуть что-то Матвею, но тот уже завел двигатель и свернул в переулок. Настя с улыбкой сидела рядом, сложив руки на коленях, как и полагалось благовоспитанной барышне.
17. Покупающий правду (1)
Матвей объехал перегороженный квартал, вокруг которого добровольцы, под руководством Павла, расставляли красные конусы и знаки «движение запрещено». Сворачивая к библиотеке Алуфьево, он потянулся к телефону. Идея, вдруг пришедшая ему в голову, была проста. Нужно сделать так, чтобы дом и в самом деле стал его. Матвей не знал, даст ли это ему какие- либо преимущества перед призраками, но в одном был уверен точно. Он хотел этот дом. Что-то внутри него заявляло, что он его хозяин, пусть они с домом с первого взгляда не понравились друг другу…
Господи, он уже думает о доме у озера, как о чем-то одушевленном. Да, общение с мертвыми ни к чему хорошему не приводит.
Матвей набрал, номер, включил громкую связь и закрепил смартфон на панели, как раз в тот момент, когда на дорогу выскочил пацан на скейтборде.
— Да, твою же мать! — Он нажал на тормоза, открыл дверь с намерением обматерить подростка с головы до ног, в основном от испуга. Увидел лицо парня, прыщавое, напуганное, взгляд исподлобья. Он был готов, что его обматерят, мало того, он не ждал ничего другого, он даже мог ответить.
В школе у Матвея был друг, не самый прилежный ученик и не самый воспитанный. Он не знал, почему они сдружились, мальчик из обеспеченной семьи и сын вахтерши с завода. Но суть в том, что другу частенько попадало от зауча. Надо сказать, попадало за дело, за разбитые лампочки, за разлитый клей, за драку портфелями или спрятанную в кладовой сменку отличницы Варьки Семеновой. Но если учителя ограничивались словесными выговорами ему и его матери, то дома парню попадало еще раз от отчима, который отнюдь не стеснялся в методах воспитания. Как итог, друг приходил в школу в синяках, злой на весь белый свет и срывал эту злость на однокашниках. Получал очередное внушение от классной и очередную порцию тумаков от отчима. И так до бесконечности, какой-то замкнутый круг. Почему Матвей вспомнил о давнем друге? Потому что у парня, что едва не попал под колеса его машины, был точно такой же взгляд затравленного волчонка, который готов обороняться от всего мира.
И тогда вместо ругательств Матвей спросил:
— Не ушибся?
Парень моргнул.
— Ты давай в следующий раз осторожнее, а то скейт раздолбаешь, — сказал мужчина и понял, что попал в точку. В таком возрасте мало кто думает о переломе ноги или разбитой голове, подростки думают о том, как бы не угробить байк или ролики, которые с таким трудом выпросили у старших.
— Хорошо, — довольно миролюбиво ответил парень и, вздохнув, добавил: — Вы это, извините. — Он снова встал на доску, оттолкнулся и, не оборачиваясь, добавил: — Красивая у вас девушка.
— Да, — машинально ответил Матвей, обернулся на автомобиль и спросил: — Что?
Но парень уже уехал. Мужчина сел в машину. Из телефона неслись гудки сброшенного вызова. Мужчина несколько минут задумчиво смотрел на пассажирское сиденье. Знал он одну девушку, которая могла становиться невидимой. Интересно, призраки могут покидать дом?
— Настя, если ты здесь, прошу, покажись.
Ничего не произошло. Видимо, его безумие прогрессирует.
— Ладно, — сказал он самому себе и снова набрал номер, не рискуя отъезжать от обочины.
— Да, — с осторожностью ответила агент по недвижимости. Номер без сомнения у нее определился, но мужчина все-таки счел нужным представиться:
— Добрый день, — он положил руки на руль, — это Матвей Зотов, дом у озера, помните?
— Да-да, — еще одна осторожная реплика. Алена, так, кажется, зовут женщину, ждала, что он сейчас потребует расторжения договора и возврата средств. Он прямо слышал это ожидание в ее выразительном молчании.
— Я хочу купить этот дом.
Магнитола вдруг включилась, взвизгнула и вдруг запела что-то лирическое.
— Чуть-чуть подожди с музыкой и романтикой, — в полголоса попросил он неведомо кого и нажал на кнопку отключения.
— Что? Простите, я, наверное, не расслышала.
— Я хочу купить дом, — повторил Матвей. — Он ведь продается?
— Одно время да, продавался, но потом хозяин стал его сдавать, но честно говоря, спрос не очень большой, — призналась она со вздохом. — Давайте, я уточню и вам перезвоню?
— Давайте, — согласился он. — Но у меня условие.
— Да? — снова осторожность в голосе и ожидание подвоха.
