Он выскочил в коридор. Стены пошатнулись, и мужчина схватился за косяк, чтобы не упасть. Все-таки успел изрядно набраться.
— Эй! — крикнул он. И крик снова отскочил от стен раскатистым эхом: е-е- е-й!
Они убегали. И это было неправильно. Повредила руку всего одна, а убегали обе. Они должны были орать, чтобы он вызвал скорую, в крайнем случае, сутенера. Они должны были потребовать оказать помощь, потребовать денег, в конце концов. Одна девка, как-то обслужила его с вывихнутой лодыжкой, которая наверняка болела, как черт знает что. Они должны были работать, а они убегали.
— Эй! — снова крикнул он и обернулся. Она стояла там. На террасе за стеклом. Стояла и смотрела на него с той самой насмешкой и презрением, которые он чувствовал последние сутки. — Какого черта? — спросил он, и дом ответил ему гудящим: ота-ода-ода!
Матвей бросился обратно в гостиную. Раздвинул створки и почти вывалился на террасу, на нагретые солнцем за день доски. Не рассчитал, его повело и бросило животом на перила. Он схватился за гладкое дерево, чтобы не упасть. И даже успел с облегчением выдохнуть, что смог устоять и почти смог выпрямиться. Почти… Ветер ударил в спину и мужчина понял, что все это ему лишь показалось. Он не устоял. Он понял, что прямо сейчас летит вниз к такой далекой и такой близкой земле. К кажущейся изумрудной траве.
Он ударился не так сильно и даже не потерял сознания. Он до последнего понимал, что продолжает катиться по склону к озеру, а острые ветки царапали ему лицо и рук. И когда Матвей остановился, распластался на камнях, он даже попытался приподняться на руках. Гладкие озерные камушки оставляли на ладонях следы. На землю потекла кровь. Кап-кап- кааап. Алые капли растекались по камням, становясь похожими на монеты из крови. А потом он услышал какой-то шум, поднял голову, в лицо ткнулся мокрый собачий нос.
— Охо? — успел прошептать он.
Пес стал облизывать ему лоб. И тут силы оставили Матвея, руки задрожали, и мужчина упал, уткнулся носом в камни и в собственную кровь. Последнее что он услышал это громкий собачий лай. Последнее о чем он подумал, что очень обидно умереть вот так с расстегнутой ширинкой.
— Еще немного, — произнес доктор, и бровь в очередной раз дернуло болью. — Всего три стежка. Синяки да шишки, считайте, родились в рубашке.
Матвей опустил голову, щурясь от яркого стерильного света кабинета фельдшера. Штаны, слава богу, уже были застегнуты, правда от рубашки зверски воняло винищем, брюки были мокрыми и грязными. Алкаш в самом расцвете сил.
— Раны на голове самые кровавые и самые коварные. — Фельдшер опустил руки. — Как себя чувствуете? Не тошнит? Голова не кружится?
— Да вроде, нет, — ответил Матвей, стараясь не смотреть в глаза доктору, по виду мальчишке моложе его лет на десять.
— Перед сном выпейте ибупрофен, я скажу Маше, чтобы с собой вам дала. Но не советую сочетать его с алкоголем. Если почувствуете себя хуже, то немедленно вызывайте скорую, или приезжайте сюда… — доктор стал дезинфицировать только что зашитую рану зеленкой, и Матвей зашипел.
Раздался стук, дверь открылась, заглянувший в кабинет Владимир, виновато посмотрел на Матвея и спросил:
— Доктор, еще долго? Нам с Охо уже пора, а мне еще Матвея отвозить.
— Почти закончил, — проинформировал его фельдшер.
— Тогда… — начала Владимир.
— Не надо, — поднял голову Матвей, которому от чего-то совсем не хотелось смотреть в глаза соседу, что нашел его пьяного с разбитой головой на берегу озера и привез в амбулаторию Алуфьево. — Вы с Охо езжайте, сам доберусь.
— Уверен? — нахмурился Владимир.
— Да, — ответил Матвей и добавил: — Спасибо.
Сосед кивнул, и дверь закрылась.
— Далеко живете? — поинтересовался фельдшер.
— Не очень. В доме у озера.
— Хм, — врач бросил на него внимательный взгляд.
— Вы так смотрите, — Матвей нашел в себе силы криво улыбнуться.
— Как так?
— Многозначительно, — он слез с медицинской кушетки.
— Это вы еще с местными не общались, — врач сел за стол и стал заполнять бланк. — Вот кто будет смотреть на вас многозначительно.
— Есть с чего?
— Дом у озера — местная страшилка, почти достопримечательность. Вам столько баек про него расскажут, прямо сейчас вещи собирать побежите.
— И что болтают? — со всей осторожностью спросил Матвей. — Что там живет призрак?
— Вы видели призрака? — Фельдшер нахмурившись встал и заглянул Матвею в лицо. — Уверены, что в глазах не двоится? Следите за пальцем. — И поводил указательным пальцем в разные стороны.
— Уверен. Не двоится, — ответил Матвей, следя за пальцем доктора. — Но не просто же так местные болтают.
— Они болтают не о призраке.
— А о ком? О злом духе?
— Увы, они не столь конкретизируют свои суеверия. Говорят, в том доме живет зло. Вот так, в общем. Живет себе и живет, никого не трогает, пока в дом кто-нибудь не приедет.
— А вы в это не верите? — Матвей и сам не понял, почему ответ на этот вопрос так важен для него.
— В мифическое зло? Нет, не верю, только в то, что причиняют люди друг другу люди. — Доктор вернулся к столу.
— Вам уже приходилось лечить постояльцев этого дома?
— Приходилось.
— И часто они обращаются за помощью?
— Бывает, — доктор склонился над бумагами.
— Чаще чем местные? — не сдавался Матвей.
— Чаще. — Фельдшер поднял голову.
— И вас это не настораживает?
— Понимаете, Матвей… Можно на «ты»? — спросил врач, мужчина кивнул. — А я тогда Павел, — представился фельдшер и продолжил: — Так вот представьте есть дом, который стоит обособлено. Сколько до него? Километров пять?
— Семь.
— Вот стоит себе такой дом. он вроде бы и относится к Алуфьево, а вроде и нет. Дом старый скрипучий, дом с историей. Кто такой купит или снимет?
— Тот, кто не хочет, чтобы его тревожили, — ответил Матвей.
— Верно. В таком месте человек пытается скрыться от проблем, от мыслей, от неудач или несчастной любви. И, уж простите, но в большинстве своем такой человек пьет. Даже если у него нет проблем, он все равно пьет, потому что он на отдыхе. А когда люди пьют, у них нарушается координация, смещаются приоритеты, они начинают казаться себе более смелыми, более ловкими, более значительными, чем есть на самом деле. Отсюда и травмы, падения, несчастные случаи. Посмотрите статистику любого курорта, там травматичность тоже зашкаливает. И никаких злых Духов.
Матвей вздохнул. Из уст молодого доктора все это действительно звучало логично. Только вот он видел девушку на террасе, которая потом исчезла. Видел! Что это, если не призрак? «Белая горячка», — тут же ответил внутренний голос.
