Настя сама не поняла, что отступает, пока не натолкнулась спиной на что- то. На кого-то.
— Я же велел тебе уйти к себе в комнату. Почему ты меня не послушала? Почему никто в этом доме меня не слушает?!
— Тятя, — позвала она, оборачиваясь. Позвала, совсем как маленькая девочка, словно ей снова было пять лет, а отец, казавшийся таким большим и сильным, подхватывал дочь на руки, а она смеялась.
Правда, сегодня было не до смеха.
— Настя-Настя, — попенял он.
— Он… Он… Преставился? — Она снова посмотрела на Прохора Федотовича, а управляющий продолжал смотреть на нее невидящими глазами. Чашка валялась на ковре, вторая стояла на подносе. Стояла нетронутой. В этот момент Настя поняла. Картинка сложилась, словно панно из цветных стеклышек.
«Обнулить активы»
«Каторга»
Отец с Лизаветы.
Настин ночной поход к кабинету папеньки.
Нянюшка.
Чашка у ее кровати, совсем как здесь.
Но это… Это невозможно! Это же ее отец! Это промышленник Загородний, перед которым ломают шапки дворня и батраки, с которым советуется сельский староста, на которого заглядываются вдовушки… Это папенька.
— Зачем? — шепотом спросила Настя и посмотрела на отца будто впервые. На самом деле впервые. — Он бы сделал все, что ты приказал. Как и нянюшка.
«Как и я» — могла бы добавить девушка, но не стала, горло сковала немота. Все вокруг показалось ей нереальным, словно в одной из рассказанных на ночь сказок.
Пожилой промышленник травит челядь, чтобы скрыть свои странные тайны? Ха! Больше похоже на историю, с листка, что развешивает полицейское управление, или на статью в «Губернском вестнике». Настя иногда читала страшные истории о всяких лиходеях и рассматривала фотографии. Лица преступников скорее походили на свиные рыла, обрюзгшие и беззубые. С такими образинами приличному человеку и знаться-то зазорно. Увидишь, враз поседеешь.
А папенька? Папенька был совершенно обычный. Обычный выпивоха, обычный промышленник, обычный…
— Не твоего ума дело, — ответил он, также как отвечал всегда, схватил ее за руку и вытащил в коридор.
Но Настя успела обернуться и бросить последний взгляд на тело управляющего, прежде чем он захлопнул дверь в классную комнату.
— Отец! — Она почти взвизгнула, вырывая руку из его крепкой ладони, и отпрянула к стене.
И в этот момент колокольчик над дверью весело звякнул. Она замерла, как замирает кролик, почуяв приближение хищника. Звон повторился
— Эй, — раздался голос писаря Митьки. — Кто-нибудь! Есть кто? Отец сказал, чтобы я заехал за ним. Глашка открывай!
— Принесла нелегкая, — прошипел папенька, а потом посмотрел на Настю и приказал: — Пригласи его в дом.
— А потом подать чай? — спросила девушка раньше, чем осознала, что именно спрашивает.
— Именно. — Отец усмехнулся. — А ты не такая дурочка, какой была твоя мать.
30. Его день (16:00) -1
Как и сказал Матвею библиотекарь, на обратной стороне открытки было написано: «Слава КПСС» и имя фотографа. «Ильин Петр Тимофеевич»- значилось в уголке старой фотокарточки.
— Господи. — пробормотал Матвей, — я идиот. Он же все мне сказал! — И мужчина бросился обратно в библиотеку.
— Эй! — услышал он за спиной крик не успевшего подойти Сергея.
— Давай за мной, — крикнул не оборачиваясь Матвей.
А в голове все продолжали отсчет невидимые часы. Он оказался в библиотечном зале меньше чем через три минуты, подбежал к столу и стал судорожно собирать с пола бумаги, которые сам и сбросил.
— Что случилось? — Спросил появившийся следом за ним студент. Он осторожно прислонил сверток с лопатой к стене и стал помогать Матвею.
— Настю похитили.
— Серьезно? — Парень подал мужчине очередную копию чьей-то статьи. — Кто и зачем?
— Кто? Хороший вопрос. Зачем? Тут проще, ему или им нужен клад Завгороднего.
— Клад Завгороднего? — Парень аж привстал.
— Не советую поддаваться золотой лихорадке, ни к чему хорошему это не приведет. Тем более, Настя сказала, что никакого клада нет. Я склонен ей верить. — Матвей поднялся и стал раскладывать бумаги на столе.
— Но кто-то другой не верит? — Сергей оперся о стол. — Кто?
— Он. — Матвей передал парню открытку.
— Кто? — Студент стал рассматривать картонный прямоугольник.
— Я столько времени потерял, Искал, а ответ был у меня под носом. — Мужчина поднял мятый лист, вырванный судя по всему из какой-то книги.
— О ком ты говорите? — Студент перевернул открытку и прочитал имя: — Петр Ильин. Он же, небось, умер давно!
— Конечно, умер, — с удовольствием ответил Матвей и пояснил: — Ты сам сказал, что призраки не трогают своих потомков.
— А вы сказали, что Настя не оставила их, — возразил парень.
— Давай на «ты», а то я чувствую себя чуть ли не твоим предком. — Матвей вновь сосредоточился на бумагах. — Настя не оставила. Но не он, — мужчина указал на старую заметку о том самом Митьке Меченом. — Никто не выяснял, что стало с сыном управляющего. Того самого мертвеца, что пытался вчера подвесить тебя к потолку. — Он покачал головой. — Он остался жив и вполне мог жениться и оставить потомство. Но почему нигде не встречается ни одного упоминания о сыне бывшего управляющего Завгородних? А может, оно встречается, но я его не вижу? Не замечаю? — Матвей вздохнул. — Старик несколько раз наводил меня на эту мысль, нет бы прямо сказать.
— Какую мысль? И при чем здесь потомки какого-то Митьки? — не понял студент.
— Погоди, дойдем и до потомков, сперва с предками разберемся. Я только сейчас смог сопоставить. Писарь Митька и Митька Меченый… Имя, конечно, распространенное, но что если это один и тот же человек? Что если… — Матвей водил пальцами по строчкам той самой вырванной из книги страницы. — Вот, нашел. — И стал зачитывать вслух: — Митька Меченый получил свое прозвище из-за шрама на щеке, а обзавелся он им в околотке, на одном из допросов парню статский советник Никаноров лицо поправил. Был Митька Ильин, а стал Митька Меченный. Сына бывшего управляющего Завгородних подозревали в душегубстве единственной дочки своего барина Анастасии Завгородней, впоследствии, этим подозрениям так и не был дан ход… Так-так… Что стало дальше с нашим Митькой? Вот оно… После революции бывший писарь пошел по «белой» линии, партизанил лесах, нанес урон… — Матвей замолчал.
— Петр Ильин этот фотограф его потомок, — констатировал Сергей, разглядывая открытку.
— Да. Один из. И я думаю, за всем этим стоит кто-то из Ильиных. Не из далекого прошлого, а кто-то, живущий здесь и сейчас. Вот представь, живет себе парень в деревне и с самого детства слышит рассказы о сокровищах исчезнувшего промышленника. Для него это всего лишь красивая сказка на ночь, но потом все меняется. Что могло произойти? Почему, будучи взрослым, он вдруг поверил в эту сказку? Что подвигло его к действиям именно сейчас? — Матвей посмотрел на парня.
