— Знаешь, а по-моему ничего не изменилось, — прошептал Матвей, целуя ее в макушку. — Для меня ты всегда будешь живой.
— Похоже на эпитафию.
— Ну вот, убила всю романтику, — невпопад сказал мужчина, а девушка решительно вырвалась из его рук. Высвободилась, а не исчезла.
— Ничего не понимаю, — озадачено сказала Настя и вдруг ущипнула себя за щеку. — Я все еще жива? Что за казус?
— Что говорят по этому поводу ваши призрачные байки? — спросил Матвей, очень стараясь, чтобы его голос не дрожал. Все это могло закончиться в один момент. Даже мелькнула мысль, что часы просто идут вперед…
— Не знаю, но раньше такого не было.
— Твой бывший управляющий напоследок позволил себе немного странное высказывание. — Матвей коснулся руки девушки. Кожа была теплой и гладкой, кожа, к которой хотелось прикасаться. А в глазах девушки появилось что-то такое, что-то очень похожее на надежду. И он очень не хотел обмануть эту надежду. Господи, если бы это зависело от него…
— Он не «мой», — ответила Настя, переплетая свои пальцы с его. — Брехал он напоследок, как всегда. Я не впитывала твою жизнь. Как ты мог такое подумать?
— Тебе лучше не знать о чем я подумал. — Мужчина зажмурился, словно мысль ослепила его, а потом повторил слова Прохора Федотовича: — Береги жизнь, которую впитала.
— Пожалуйста, не говори так, — чуть не плача попросила его девушка. — Я никогда этого не делала, ни с одним человеком. Просто… просто один раз столкнула толстяка с лестницы, потому что он привел в мой дом актриску, нарядил в платье гимназистки и велел ей называть себя тятенькой, а сам в это время…
— Да я не о том. — Он отмахнулся от слов девушки, словно она не в убийстве призналась, а выразила недовольство цветом платья. — Черт! — Он отпустил ее руку и взлохматил волосы, снял очки, потом снова надел. — Знаешь, я никогда таким не занимался, — растерянно признался он спустя одну томительную минуту.
— Чем «таким»? — подозрительно уточнила девушка. Ей совсем не хотелось вести разговоры, ей хотелось, чтобы Матвей снова ее обнял. Должно быть, она пала совсем низко.
— Блин, никогда не думал, но… Настя, он сказал: «береги жизнь, которую впитала» — со значением повторил Матвей, но девушка продолжала все так же непонимающе смотреть на него. — А что, если мы все не так поняли? Учебников-то по призракам никто не писал. Что если, «впитать жизнь» означает не убить человека, а совсем наоборот?
Он снова взъерошил волосы, а Настя вспомнила, что Митька Ильин тоже часто дергал себя за лохмы, когда пребывал в сильном душевном волнении, например, если кляксу поставил, али рукавом письмо свез, не просушив.
— Не отнять жизнь, а подарить ее, — в конце концов, изрек Матвей и уставился на нее в ожидании неведомого. Неведомое задерживалось.
— Ничегошеньки не поняла, — честно призналась девушка, когда пауза затянулась.
— Настя, тебе нянька рассказывала, откуда берутся дети?
— Конечно, — с готовностью ответила девушка и принялась рассказывать: — После замужества на тебя снисходит святой дух. Правда, Гулька несла какую-то дичь про капусту… — Она нахмурилась.
— Жаль тебя разочаровывать, но снисходит на тебя совсем не святой дух. На тебя снисходит… — Он снова посмотрел на девушку с выражением, значения, которого она не понимала, и даже стала переминаться с ноги на ногу. Быть человеком оказалось не так легко, ноги, например, отчаянно мерзли. — Да и капуста не причем. Настя, — он добавил в голос торжественности, — то, чем мы с тобой занимались… чем занимаются супруги в спальне… черт, разве я должен говорить о пчелках и птичках? Неужели ты никогда не видела, как разводят животных?
— Ты хочешь сказать… — Настя вытаращила глаза и схватилась за живот и трагично возвестила: — Ну, все, теперь меня закидают камнями, а потом отправят в дом терпимости до родов, чтобы не попадалась на глаза благовоспитанным барышням, а оттуда ужо в бордель…
— Ага, скажи только в какой. — Он схватил девушку и прижал к себе. — Я обязательно тебя навещу.
Вместо ответа она стукнула его кулачком, а потом растерянно замерла и очень тихо, так что он едва расслышал, спросила:
— А что если это неправда? А что если правда и будет ребенок? А что, если после родов, я снова стану призраком? Что если…
— Будем решать вопросы по мере их поступления. У нас же теперь свой специалист по призракам имеется, он горит энтузиазмом изучить этот вопрос до конца. Да и потом, день всех святых будут праздновать снова и устроить так, чтобы ты рожала каждый год совсем не сложно.
— Правда? — она доверчиво заглянула ему в глаза. — Такое даже Гульке не удавалось, а уж ее то плодовитость всем в пример ставили.
— Так то Гулька. — Матвей закрыл глаза и произнес слова, который больше походили и на просьбу или молитву: — В любом случае, у нас будет этот дом и этот день. И еще…
— Что? — испуганно спросила она.
— Мне все-таки придется купить тебе платье.
Конец
