— Потом я уеду в Европу, а прибавка останется. Согласна? Второй раз предлагать не буду.
— Я могу подумать? — хмуро спросила я.
— Да. У тебя три минуты.
— И ты меня не уволишь, если я откажусь заниматься с тобой сексом? — спросила я и призвала на помощь всю свою выдержку, чтобы не покраснеть, раньше мне с мужчинами вести разговоров о сексе не приходилось.
— Я не уволю тебя, даже если ты согласишься, а ты согласишься. — Я фыркнула, а он повторил: — Три дня — тридцать процентов плюсом, по десять процентов за день. Три дня и забываем друг друга, как страшный сон. Ты возвращаешься к своим незыблемым принципам, а я еду в Европу. И очень надеюсь, что мне перестанет сниться, как мы с Эмилем имеем тебя вдвоем, а ты пищишь от удовольствия. — Он снова уткнулся в экран и не заметил, как я все-таки смутилась или сделал вид, что не заметил. Потому что прошлой ночью мне снилось тоже самое.
— Хорошо. Согласна, — сказала я и тут же и тут же бестолково пояснила: — Я имею в виду работу, а не… — Он насмешливо посмотрел на меня. Черт, лучше бы молчала. — Три дня, — Твердо добавила я. — Уж три дня, я как-нибудь выдержу.
Сказать, что я была чересчур оптимистична, значит, ничего не сказать.
— Отлично, — сказал Влад. — Тогда раздобудь мне приличного кофе, и встречаемся через полчаса на стоянке.
— Мы куда-то едем? — спросила я и тут же уточнила: — Или мне надлежит держать рот закрытым?
Черт, снова двусмысленно получилось. И судя по взгляду, что остановился на моих губах, мужчина эту двусмысленность уловил.
— Хороший референт готов ехать за боссом хоть на край света, — попенял он, но потом все же ответил: — Да, нужно кое-куда съездить.
— Разрешите выполнять, Влад Терентьевич? — с готовностью вскочила я.
— Разрешаю, — кивнул он и добавил: — Еще раз назовешь меня Владом Терентьевичем…
— Что? — проявила я любопытство. — Уволите?
— Поцелую. Еще вопросы?
— Нет, Влад…эээ… Влад, — закончила я и вышла из кабинета.
Кофе я принесла, но еще несколько минут топталась у черной машины в ожидании босса. Черт, у меня от этого слова мурашки по коже бежали, вернее от самого Влада. И хотя теперь я знала, кто он на самом деле, знала, что ему от меня нужно, но это ничего не меняло. Предательские мурашки все равно продолжали бегать по коже. Хорошо хоть бабочки в животе не порхали.
Он появился через пятнадцать минут в своей привычной куртке и джинсах, так похожий на обычного мужчину, а не на… На кого собственно? На сыщика? На акционера международной компании?? На извращенца?
Он посмотрел на два стакана, в моих руках и вопросительно поднял бровь.
— Американо или латте?
— Эспрессо, — ответил Влад.
Под насмешливым взглядом мужчины, я сняла крышку с одного из стаканчиков и демонстративно вылила половину черной жидкости на газон. Потом закрыла и протянула боссу.
— Пожалуйста.
— Что-то я не слышал о таком простом способе приготовления эспрессо.
— Никто не слышал, но никто и не жаловался.
— Чувствуется у тебя большой опыт в этом деле, — Влад разблокировал дверцы автомобиля и спокойно отпил из стакана.
Собственная выходка тут же показалась глупой и детской. Я пригубила латте и села на пассажирское сиденье, мысленно дав себе совет: перестать нарываться. Дать-то дала, но, стоило посмотреть в черные глаза, как в меня словно бес вселялся, так и хотелось…
— Прошу прощения, — быстро сказала я, чтобы не представлять, чего бы мне хотелось на самом деле, — Может, я и не референт, в полном смысле этого слова, но и не самый плохой помощник. Надеюсь, во всяком случае. А вот детектив из меня хреновый.
— Сожалею, но нам придется еще немного поиграть в расследование, — Влад завел машину.
— Разве делом Лики не занялась полиция?
— Занялась, — кивнул он, выезжая со стоянки, — Но есть у меня одна мысль, которую очень хочу проверить сам. Проверю и умою руки. Пусть Лику ищут те, кому по статусу положено, а я забуду и ее и все, что с ней связано.
«И меня?» — едва не спросила я, но все же удержалась, и вместо этого поинтересовалась:
— Можно спросить, что за идея, Влад… — я вовремя замолчала, опустив отчество, и увидела, как уголки его губ дрогнули. — В плане того, чего стоит ждать от жизни? Может, нам собой не только кофе стоит взять, а, к примеру, бронежилет? Или презервативы?
— Первое ты вряд ли быстро достанешь, а второе выкинь к чертям, — автомобиль влился в плотный городской поток, — Если… Когда я буду тебя иметь, я буду делать это без презерватива, чтобы прочувствовать каждый миг, каждое движение. И дать прочувствовать его тебе.
— Ты… Вы… Ты… — я поняла, что снова краснею, и от смущения, и от гнева. Полгода на студии «ЭроДрим», я видела все, что только можно, все вариации секса в любом расовом и половом составе. У меня в послужном списке два студенческих романа со всеми вытекающими… А вот сейчас сижу в его машине и краснею, как последняя девственница. Очень злая девственница. — Двадцать первый век на дворе, — вернула я ему его же слова, — Незащищенный секс влечет за собой последствия и ответственность, — тоном лектора по половому воспитанию сказала я.
— То есть по первой части моего утверждения возражений нет? — спросил Влад. Показалось или в глубине его черных глаз зажглись лукавые огоньки. — Если тебя это успокоит, могу дать доступ к моей мед карте, — между тем продолжал он.
— Ты смеешься, да?
— Ни в коем случае. Ты сама начала разговор об ответственности, я лишь поддержал.
Машина остановилась напротив помпезного здания в псевдоготическом стиле. На фасаде, витиеватыми буквами из тех, что с первого раза не прочитаешь, настолько они витиеватые, было выведено: «Студия «Купидон».
Мысли о презервативах и ответственности тут же вылетели у меня из головы.
— Что мы тут делаем? — спросила я у Влада, — Ты все же решил проверить конкурентов?
— Да, — он заглушил двигатель, — Я рассказывал, что у нас уже был случай исчезновения актера?
— Нет.
— Дело давнее, но… — он вышел из машины, — Пропал один из ведущих аналитической программы. Господа полицейские тогда из меня всю душу вытрясли, а оказалось… — он посмотрел на вывеску.
— Что? — я выскочила следом.
— Оказалось, что конкуренты предложили ему более жирный контракт. Но с одним условием, съемки нужно начинать прямо сейчас, а это в корне противоречило тому договору, что у него был заключен с нами. Я в то время как раз был исполнительным директором, — он остановился у двери, взялся за ручку и весело посмотрел на меня, — И не мог покупать компании за завтраком и продавать за обедом, но уже подумывал об этом. Так вот, этот недобросовестный журналист наивно полагал, что если все сделать по-тихому, у меня за спиной, никто ничего не узнает. Все равно новая программа конкурентов, кстати, почти полная калька с нашей, должна была пойти в эфир спустя два месяца, как раз после истечения нашего контракта… — Влад открыл дверь и пропустил меня в широкую прохладную приемную, какие бывают только в старых каменных домах. — Он полагал, что никто ничего не узнает. Может, так бы и случилось, у него был двухнедельный перерыв в графике, именно перерыв, а не отпуск. В случае вынужденного простоя работник все равно должен оставаться на связи. — Мы пересекли фойе и приблизились к стойке охраны. — Но случился форс мажор, сроки сдвинулись, мы должны были приступать к съемкам раньше положенного, а ведущий пропал. Он не уезжал в отпуск, не отправился навестить больную матушку и не лег в клинику для алкоголиков, он просто выключил телефон и испарился. Наверное, он думал, что, уехав тайно на съемки, убережет мою тонкую и ранимую душу от стресса. Обычный идиотизм в общем. Новость о его исчезновении попала в газеты и на телевидение. Там уж и конкуренты почувствовали себя неуютно и предъявили нам дорогую пропажу. — Разговаривающий по телефону охранник жестом попросил нас подождать, и Влад продолжил рассказывать: — Но полиция изрядно потрепала нам нервы. Когда ведущий вернулся с повинной, студия подала в суд. А я просто и без изысков набил перебежчику морду. Сломал нос. Итог, два суда, один над ним из-за нарушения договора, второй надо мной по поводу «легких телесных». Мы оба признали свою вину. Я отделался штрафом в пользу пострадавшего и общественными работами. А он заработал репутацию ненадежного сотрудника и выплатил неустойку студии. Еще неизвестно кому пришлось хуже.
