— Тая, тебя тут это… просят, — испуганно сказала девушка и я поняла, кто выболтал Алле, что я слоняюсь по студии, незанятая работой
Но, оказалось, «разболтала» она не только продюсеру, но еще и плотному, коротко-стриженному мужчине неопределенного возраста в полицейской форме. Он сидел за столом Аллы Сергеевны и с важным видом черкал в бумагах. Фуражка сиротливо лежала рядом с букетом цветов, что принесла в кабинет несколько минут назад Мира. Сама хозяйка кабинета стояла у окна и с тоской смотрела на качающиеся ветки деревьев.
— Вот это и есть та самая Таисия Липпе, — представила меня отвернувшаяся от окна Алла.
Что значит «та самая», я уточнять не стала. Очевидные вещи не уточняют.
— Враждовали с пропавшей, гражданка Липпе? — спросил полицейский, доставая чистый лист бумаги.
Вместо ответа, я красноречиво шмыгнула носом и состроила физиономию в стиле «и охота вам, дяденька над сиротой измываться». Но «дяденьку» не проняло.
— Имя?
— Фамилия?
Господи, зачем повторять, меня же представили…
— Отчество?
— Год рождения?
А сколько дашь?
— Судимости?
Нет, здесь ничего давать не надо, обойдусь.
— Когда и при каких обстоятельствах…
Точно выведут в наручниках и отправят прямиком в камеру смертников. Мораторий на смертную казнь уже отменили или еще нет?
— За что вы ненавидели…
Поведи себя опер по-другому, все, наверное, и сложилось бы иначе. Позволь он мне самой рассказывать. Всего капля участия, добрый взгляд и свобода слова. Да я бы все выболтала, еще и отсебятины добавила. Но он только спрашивал, стегая меня вопросами, как кнутом, которым так ловко управляется Кира на съемочной площадке. А потому я только отвечала, невольно попадая в его резкий отрывистый ритм:
— Не знаю.
— Не видела.
— Не помню.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Боже…
— Какого х…
— Я не выражаюсь, я выражаю эмоции…
— Я не веду себя как ребенок, Алла Сергеевна…
— Ладно, извините. Нет, я ее больше не видела.
В таком ритме мы продолжали минут двадцать. Видимо, ничего толкового я следствию сообщить не могла, оттого и вызывала у служивого легкое недовольство. Одно хорошо, к концу этого двадцатиминутного брифинга полицейский не достал наручники и не велел мне встать у стены, раздвинуть ноги на ширину плеч… И получать удовольствие.
— Подпишитесь здесь и здесь. — Протянул он мне листок с записями, где я быстро поставила закорючку. — Здесь я закончил. — Мужчина надел фуражку и встал. — Не прощаюсь, мне нужно походить по студии, поговорить с работниками.
— Это сколько угодно, — кивнула Алла провожая полицейского на выход и когда она закрыла за ним дверь, мы обе вздохнули с облегчением. Правда, ненадолго.
— Мужика ждет незабываемый день, — пробормотала я, вспоминая съемки медового месяца.
— Почему ты не сказала ему о Владе? — серьезно спросила продюсер.
И это напоминание снова заставило меня посмотреть на телефон. Нет, не звонил.
А и в самом деле, почему?
— Потому что он не спрашивал, — ответила я чистую правду. — Потому что ничегошеньки мы не нашли. Ни Лику, ни ее следов, ни даже намека, куда она могла деться.
— Совсем? — разочарованно спросила Алла Сергеевна.
— Ну, нам удалось, что она посещала левого врача и была на странной вечеринке накануне своего исчезновения.
— Что за вечеринка? — хозяйка кабинета села напротив.
И я принялась рассказывать то, о чем умолчала в разговоре со следователем. Вернее на допросе. Умолчала не из желания скрыть и даже не из вредности. От страха. Меня никогда раньше не допрашивали. И задай полицейский нужный вопрос, ответила бы не задумываясь. Но он не задал.
— И они там все… — закончив, я развела руками и тут же свела обратно, обозначая движение, — Трахались, в общем. Все со всеми, — в итоге сказала я, справедливо рассудив, что вряд ли хозяйку этого кабинета можно удивить сексом на камеру.
А потом вспомнила, что сама едва не присоединилась к этим «всем» и постаралась скрыть замешательство. Только вот Алле было не до моих чувств, она поджала губы и вдруг швырнула ручку, которую все это время вертела в руках, на стол.
— Черт!
— Вы знаете этот клуб? — удивленно спросила я.
— Что я знаю, не твое дело. В свое свободное время актрисы могут заниматься всем, чем заблагорассудится, я им не нянька, но… — Она побарабанила пальцами по столу. — А вот с тем, что какая-то гнусь ищет девушек для подобных мероприятий на моей студии, нужно непременно разобраться.
— Может, стоило сказать полиции?
— Может, — посыпала мне соль на рану Алла.
— Тогда меня точно посадят. Утаивание сведений от следствия… — тоскливо протянула я, — Хотя если этот клуб прикроют, молчать нельзя.
— Ничего они не прикроют. Такие клубы были, когда еще снималась я, и будут, когда про нас с тобой на этой студии и думать забудут.
— Но…
— Оставь, это мне, Тая, — хозяйка кабинета уже успокоилась. — У их хозяев очень хорошие покровители, вплоть до политиков, не твоя весовая категория, — сказала она, а я вдруг вспомнила толстяка, чье лицо показалось мне смутно знакомым. Мамочки, ведь это же первый зам нашего… Наверное, что-то отразилось на моем лице, потому что Алла строго добавила: — Лучше тебе забыть, что ты там видела. Да и Влад хорош. Стареет что ли?
— Зачем Лика вообще поехала туда? — я пропустила реплику про босса мимо ушей, — Ей что, секса на работе не хватает?
— Ты как маленькая, Тая, — покачала головой продюсер. — Она там как раз и работала. Ты еще не поняла? Это развлечение для богатых, которым давно приелось все и вся. Но приглашенным девушкам очень хорошо платят за каждый такой вечер. Условие одно…
— Дайте, угадаю. Держать рот открытым, а ноги раздвинутыми?
— В точку, — горько подтвердила хозяйка кабинета.
— Лике, что было мало денег?
— Денег всегда мало.
Я смутилась, почему-то никогда не могла представить себе Лику нуждающейся в деньгах. Что у нее могло случиться? На что она тратила гонорары? Нет, у таких, как она не бывает проблем. Проблемы — это удел девушек вроде меня. Черт, как-то совестно вдруг стало.
— Думаю, Лика бывала там не раз, — все-таки произнесла я.
— Почему?
— На ее приглашении не было адреса, только дата и время.
— Очень предусмотрительно и старо как мир. — Она вздохнула и, видя мое удивление, пояснила: — Тем кто работает на таких мероприятиях постоянно и уже доказал, скажем так, благонадежность, список мест, где будут проводиться сборища, высылают заранее. А вот о дне и часе извещают только накануне. Они всегда знают куда ехать, только не знают когда. Во всяком случае так было в мое время. И если ты спросишь, откуда у меня эти сведения, я тебя стукну. Не задавай дурацких вопросов, Тая. — Она встала. — Простая схема и такая эффективная. Ведь даже если список попадет не в те руки, если кто-то приедет по одному из адресов, то…
