— Тая, — вдруг прошептал он, заглядывая мне в глаза.
И я поняла, о чем он сейчас спросит. Поняла и сжалась. Не потому что ответа у меня не было. Был, но не хотела, чтобы он его знал.
— Тая, почему ты…
— Погоди, — я вырвалась из его рук и выпрямилась, оглядывая пустынный парк, мерно урчащих у ближайшей лужи голубей и слыша отдаленный шум оживленного проспекта. Поправила волосы, не зная что сказать, не зная, что делать, потому что Влад внезапно смешал мне все карты. Он не должен был меня целовать. Это неправильно, только не после того, что произошло в гримерке, не после…
— Тая…
— Черт, Влад, неужели нельзя… — я не договорила, так как взгляд упал на телефон, что он все еще держал в руке. И видео на нем все еще продолжало воспроизводиться. Мужчина садился обратно в Ликину машину, он немного ссутулился, качнул дверь, обернулся…
— Стоп, — сказала я таким тоном, что Влад сразу понял, короткий романтической паузе конец. — Мне нужно к Лике домой
— Что? Что ты видишь? — спросил он, смотря, как незнакомец с записи видеокамеры спокойно отъезжает от поста.
— Не знаю. Не уверена. Точно скажу у Лики дома, ты же помнишь, как она любит фотографии.
Да, Лика любила фотографии, мы убедились в этом спустя полчаса, когда снова ходили по ее квартире. Влад даже зачем-то отодвинул от стены этажерку, пока я, сидя на кровати, торопливо пролистывала старые альбомы.
—Что ты делаешь? — спросила я, когда фарфоровые фигурки на одной из полок мелодично звякнули.
— Ищу, — лаконично ответил мужчина и повернулся к кровати. — Снимали явно отсюда, значит, камера должна быть где-то здесь.
— А чего в прошлый раз не посмотрел?
— В прошлый раз пришла ты и отвлекла меня от важного дела, — задумчиво сказал он, осматривая стену, а потом добавил: — Как всегда.
— Вряд ли Лика вмонтировала камеру в стену, она шпионские фильмы точно не смотрит. Скорее уж поставила на полку, — я снова стала рассматривать фотографии разных этапов жизни нашей порнозвезды. Никого похожего на мужчину с записи не было. Вернее, они все были похожи, но… Мне же не показалось? Был же кто-то, кого он напомнил.
Влад стал переставлять на стеллаже вещи, разные, но такие милые женскому сердцу мелочи: фарфоровую статуэтку кошки, плюшевого медвежонка, покрывшуюся пылью пудреницу, шкатулку… Шкатулку? Мужчина повертел ее в руках и поднял крышку.
— Бинго, — он достал и показал мне нечто похожее на цилиндрик губной помады и на MP3 плеер одновременно. — Хочешь посмотреть кино?
— Не пытайся казаться хуже, чем ты есть на самом деле, — рассеяно ответила я, разглядывая «нужную» фотографию.
— Куда уж хуже маньяка-убийцы, — он подошел ближе и заглянул через плечо.
Я вытащила из уголков ты самую старую фотографию, на которую обратила внимание раньше. Фото, на котором выпускники театрального вуза пьют шампанское. Лика, еще не вытравившая волосы и не утратившая открытого и бесхитростного взгляда, рядом с ней сутулый парень, не сводящий с девушки глаз.
Черт, почему же у меня такое дежавю?
— Похож? — спросила я.
— Да, есть что-то в осанке, но сама понимаешь, это вилами по воде.
— Но ничего другого, кроме этих вил у нас нет, — я вздохнула.
— Согласен, — Влад кивнул, убрал камеру в карман и достал телефон. — Съездим в институт, у них должны храниться данные всех выпускников. Попробуем уговорить дать нам на них взглянуть хотя бы одним глазком. Так, какого года выпуск?
— Десять лет назад, — я указала пальцем на золотистый оттиск в углу фотографии, сейчас уже никто так не делает, и спросила: — Сколько времени?
— Половина пятого, — ответил Влад и чертыхнулся. — Не берут.
— Если ничего не изменилось, с тех пор как я училась, то канцелярия работает до четырех. — Я встала, еще раз посмотрела на фото и убрала карточку в задний карман. Надеюсь, Лика не засудит меня за кражу ее собственности. — Завтра взглянем на сведения об этом выпуске.
— Уверена? — он стоял почти вплотную и не сделал даже маленького шага назад, когда я поднялась.
— Да. Уверена. Там секретарем Люба работает, моя однокурсница. Она решила не штурмовать театральные подмостки, а заниматься бумагами. Они, в смысле, бумаги, всегда ей нравились больше людей.
— Не пустышку ли тянем? — спросил он, заглядывая в лицо. — В очередной раз.
— Можем не ездить, — тут же предложила я.
— А можно мне тебя поцеловать? — в тон мне спросил Влад и я, наконец, подняла на него взгляд.
— Нет, нельзя. — Я полезла в карман за телефоном. Не то что он мне был очень нужен, просто нужно было срочно занять чем-то руки, чтобы не представлять, как мои пальцы касаются его кожи, как зарываются в волосы на затылке, как он прижимает меня к себе… Где же этот аппарат? Черт, я же его разбила, совсем память девичья стала.
— Хочешь куплю тебе новый смартфон? — с улыбкой спросил Влад.
— Нет, не хочу.
— А что хочешь?
— Машину, — ответила я. — Что, дороговато тебе любовницы обходятся? Правда, у меня нет видеозаписи твоего голого зада…
И тут он меня все же поцеловал. Коснулся губ, заставляя замолчать, заставляя раскрыть их навстречу его языку, его вторжению. Это был почти грубый поцелуй, почти горький, почти великолепный.
Разве можно каждый раз целоваться по-разному? Каждый раз, как первый и даже еще лучше. И я все-таки положила руки ему на плечи. Я все-таки прижалась к нему с каким-то странным облегчением. Можно больше не притворяться, что он мне безразличен, ибо все равно не получится.
Мы стояли посреди квартиры Лики и целовались так, словно у нас впереди вся жизнь. А потом, когда наши губы разъединились, я положила голову ему на плечо. Просто так без всякой мысли, и лишь потом поняла, каким доверчивым был этот жест, каким беззащитным.
— Почему ты согласилась там, в гримерке?
— А почему ты уволил Ника? — ответила я и с сожалением отстранилась.
Ненавижу вопросы, они всегда все портят.
— Ты не ответила?
— Ты тоже, — я подняла на него взгляд и спросила: — Отвезешь меня домой или вызвать такси?
Но он отвез. Без лишних слов, без вопросов. И уже у дома, когда я выходила из машины, показалось, что он сейчас возьмет меня за руку или скажет что-нибудь, остановит. Но Влад продолжал молчать. И я вышла. И только потом в спальне, раздвинув шторы и посмотрев на улицу, я вдруг обнаружила, что его машина до сих пор стоит перед домом. Свет фонарей не доставал до автомобиля, ложась ровным полукругом на дорогу в полуметре, так что сидящего внутри мужчину было не видно. Но я знала, что он там. Сидит, возможно, смотрит на мои окна и скорей всего видит меня…
