Актриса вскрикнула, когда один из парней разорвал на ней платье. Да, «один из». Это развлечение будет групповым. Оно будет на грани. Олика упала, Ник схватил ее за волосы, прижимая лицо девушки к своему паху…
— Не одобряете? — раздался едва слышный шепот.
Я повернулась, рядом с тележкой стоял мужчина. Спортивный пиджак голубые джинсы, узкое лицо, короткие черные волосы, едва заметно припорошенные сединой у висков. Для актера слишком стар, хотя и высок, широкоплеч…
— Нет, — так же едва слышно ответила я и отвернулась.
Олико уже стояла на коленях, а парни по очереди засовывали члены ей в рот, актриса старательно принимала каждого, хотя и пыталась отстраниться. Вроде бы пыталась, потому что на деле она не вырывалась, когда то один, то другой из актеров отвлекался от ее рта и хватал за грудь.
— Всего лишь постановка, — тихо проговорил мужчина, — А вы сжимаете кулаки так, словно девушка понятия не имела, зачем сегодня пришла на студию.
— Стоп. Снято, — выкрикнул режиссер и все снова пришло в движение. Засуетились гримеры и операторы. Ник протянул руку и помог Олике встать, жестокость исчезла.
— Да нет, знала, — сказала я, глядя на раскрасневшуюся актрису, — За такие сцены актерам платят по увеличенному тарифу, но…
— Но? — спросил мужчина, прошедшая мимо нас девушка — осветитель, покосилась на незнакомца, но ничего не сказала.
— Это противоестественно.
— Серьезно? — в голосе мужчины слышалась ирония, и его тон задел меня куда больше, нежели насмешка в глазах.
— Вы видели жертв насилия? — запальчиво спросила я.
— Бог миловал, — он стал серьезным, — Но что-то подсказывает мне, что они вряд ли похожи на нее.
Мы посмотрели на как раз в этот момент рассмеявшуюся Олику.
— Вот именно. Мы романтизируем это и многие могут… — я смешалась.
— Что? Могут выйти вечером из дома, чтобы поискать приключений?
Я кивнула, на этот раз, обратив внимание, что у мужчины нет пропуска.
— Как раз наоборот, — он скрестил руки на груди, наблюдая, как режиссер передает актерам веревку и объясняет, куда ее засунуть… Вернее, что с ней сделать — Посмотрев кино, у них уже не будет такой надобности. Это всего лишь фантазии и фильмы помогают их воплотить.
— Кое-кто может и перепутать, — я смотрела как Олика «примеряет» новый реквизит.
— Тот, кто путает картинку на экране с реальностью, болен, — мужчина повернулся ко мне, — А здесь не больница, здесь всего лишь снимают развлекательные фильмы и никого не заставляют их смотреть. Вряд ли студия вербует актрис на улицах. Думаю, девушки сами хотят сниматься и, кажется, даже получают от этого удовольствие. — Мы повернулись к съемочной площадке, Олика снова опустилась на колени, готовясь к продолжению съемки, но все еще улыбалась.
Честно говоря, я знала, что он прав, пусть никогда и не понимала этого. Олике явно нравилось. И сам процесс и то, как парни обеспокоено спрашивали, не переиграли ли они?
— Может быть, — нехотя призналась я, — Но сути это не меняет.
— Если у вас такие незыблемые принципы, то, что вы здесь делаете?
Я едва не ответила «работаю». Вырисовывалась не очень приятная картина, осуждать — осуждаю, но зарплату получать не забываю.
— А вы? — я повернулась к мужчине, как известно лучшая защита — это нападение.
— Помогаю старому другу, — он улыбнулся, и лучики морщинок разбежались от темных глаз. Его взгляд опустился на грудь. Вернее на карточку пропуска, — А в данный момент ищу Таисию Липпе.
— Тишина на площадке, — скомандовал Илья, следом щелкнула хлопушка, — Мотор!
Леон толкнул Олику на лежащий на полу матрас, девушка попыталась отползти, но Ник заступил ей дорогу, дернул за руку, заставив распластаться. Парни засмеялись.
— Пожалуйста, — дрожащим голосом попросила актриса. — Не надо…
— Зачем? — шепотом уточнила я, и мой голос тоже предательски дрогнул.
— Алла вам все расскажет, — мужчина снова улыбнулся, и я заметила на щеке ямочку.
На съемочной площадке Ник поставил ногу девушке на спину, а Тим опустился на матрас позади актрисы, развел ягодицы… Олика заплакала, когда член сантиметр за сантиметром стал входить внутрь. Тим застонал, закрывая глаза от удовольствия.
— Идемте, — мужчина приоткрыл для меня дверь. И стоял так целую минуту, пока я закрывала термос с кофе, вытирала руки о полотенце… Тянула резину в общем-то. И кажется, незнакомец тоже это понимал и не торопил меня, ни пока я откатывала тележку в угол, ни пока поднималась вслед за ним по лестнице.
Худшее что может случиться — это увольнение. Значит, к вечеру снова буду искать работу. Вроде в Сити-центр требовалась официантка? Не смертельно. И не впервой. Матери можно вообще не говорить. Чего я так нервничаю? Когда я успела привязаться к виду стоящих членов и аккомпанементу чувственных стонов?
Алла сидела за своим столом и при нашем появлении подняла голову. Я разглядела темные круги у нее под глазами, жесткую складку у рта и задалась вопросом, а сколько спала сегодня продюсер и спала ли вообще?
— Что с Ликой? — спросила она, когда мой сопровождающий закрыл дверь
— А что с ней? — вопросом на вопрос ответила я и тут же смутилась, не время строить дурочку, — Ездила к ней вчера. Дома никого не оказалось
Алла потерла переносицу и вопросительно посмотрела на мужчину, что стоял привалившись плечом к стене рядом с одним из фотопортретов женщины.
— Надо ее найти, — сказал тот.
Или отдал распоряжение?
— Надо, — согласилась Алла.
— Можно мне идти? — на пробу спросила я, но ответа не получила. Алла и незнакомый мужчина продолжали играть в гляделки, а мне почему-то было это неприятно.
— Если она укатила в секс-тур с одним из поклонников и кинула вас с контрактом… — в голосе мужчины появились угрожающие нотки
— Ей как раз накануне прислали розы, — вставила я, встретилась взглядом с незнакомцем и посоветовала себе молчать. Странно, там, в студии он казался обычным мужчиной, случайно забредшим не туда, а здесь… Его глаза стали колючими и холодными. И никаких ямочек на щеках.
— А если не укатила? — спросила Алла, — Ее пропажу рано или поздно заметят. И с нас первых спросят, в особенности, почему не подали заявление о пропаже человека?
— Так подайте, — снова влезла я, действительно не понимая в чем проблема.
— Кстати о заявлениях, — вспомнила вдруг Алла Сергеевна, — У меня до сих пор нет твоего, — она выложила на стол два листа бумаги: один чистый, а другой уже исписанный мелким убористым почерком Миры, — Чего смотришь, как побитая собака, пиши. Это обычная практика при смене руководства. Никого так сходу увольнять не собираются и даже те, кто вызовет у генерального сомнения, получат испытательный срок, так что пиши, Тая.
