— Тогда это уничтожило меня. Разорвало на мелкие куски. Вывернуло наизнанку и переломало кости. И потому я поступил с ней точно так же, — сделал глубокий вдох, болезненно сжимая мою руку. — Я не помню, как именно это случилось. Знаю, что хотел этого. Знаю, что не смог бы двигаться дальше не поступи так, но совершенно не помню ничего после своего к ней визита. Пустота… Чёрная, дыра после которой стеклянные осколки впивались в мои окровавленные пальцы. Тогда я наконец-то наказал её, и мне впервые стало легче. Впервые я сумел почувствовать, как боль уходит, и я снова могу дышать.
От его рассказа стало не по себе. Неужели то, что говорит Джей правда? Но ведь я и близко не слышала о том, чтобы он кого-то покалечил или… убил? От подобных мыслей сердце забилось словно сумасшедшее, а голова пошла кругом.
— Она живая…? — боязливо поинтересовалась, желая избавить от жуткого чувства что, возможно, нахожусь рядом с убийцей.
— Да, — безразлично ответил, продолжая смотреть куда-то вперёд.
— И зачем ты рассказал мне это?
— Из-за того, что сейчас, впервые спустя столько времени снова испытал точно такое же отвратительное чувство унижения и боли.
К глазам подкатили слёзы, а горло напряглось от удушающего комка. Всё то давление, которое с самого своего приезда оказывал на меня Джей сделало своё дело.
— Хватит… — беспомощно попросила прекратить мою экзекуцию, чувствуя, как по щекам побежали слёзы. Казалось ещё немного, и я потеряю сознание.
— Я знаю, что не был твоим первым, Даяна. Не знаю, как именно это случилась и, тем более с кем. Не знаю и не хочу знать, — покачал головой, словно отгоняя от себя вспыхнувшие в воображении картинки происшедшего. — Мне отвратительно думать о том, что это могло случиться с одним из охранников или студентов твоего университета. Тяжело понимать, что это могло случиться назло мне или из-за большей любви к кому-то другому. Мерзко вообще допускать к себе хоть один из возможных вариантов! И я долго не понимал, как именно стоит поступать с полученными знаниями. Я очень хочу наказать тебя Даяна! Наказать жестоко и безжалостно! Хочу превратить твою жизнь в Ад за подобное унижение! — опустил на меня колючий взгляд, прожигая до самых костей. — Хочу, чтобы ты страдала как ещё никогда прежде! — процедил сквозь зубы, от чего тотчас напряглись его скулы. — И всё же не стану этого делать. Я забуду о случившемся, вычеркну это из своей памяти и похороню так глубоко, что уже никто и никогда об этом не узнает. Если ты сделаешь тоже самое в отношении меня, — повернувшись ко мне, не позволяя отвернуться от своего гипнотического взгляда, Джей коснулся моего лица, вытирая слёзы. — Если согласишься забыть все свои прошлые обиды и начать новую жизнь рядом со мной, — опустился так близко, что его слова застыли на моих дрожащих губах, обжигая их горячим дыханием и ели уловимым прикосновением мягких губ. — Соглашайся Даяна… Пожалуйста…
Всего за одну минуту на меня обрушился такой неистовый поток информации, словно волна ударила в лицо, заставляя захлебнуться. Джеймс покалечил человека! Узнал что я не девственница! Грозился стереть в порошок! И предлагает начать рядом с ним новую жизнь! Что это угроза или своеобразное признание в любви?
Голова пошла кругом, воздуха перестало хватать, а он стоял так близко, что я практически могла расслышать его сердцебиение. Стоял, ничего не предпринимая, продолжая дожидаться моего ответа. Но что он хотел от меня услышать? И что могла сказать я?
ДЖЕЙМС 1
От неё всегда пахло мандаринами и какао. Словно она была не человеком, а воплощением Рождественского духа. За окном идёт снег, стоит приятная прохлада и мир утопает в ослепляющей белизне, а здесь тепло и уютно…
Даяна заёрзала в моих объятиях, и я понял, что её молчание затянулось. Затянулось настолько сильно, что я вполне отчётливо ощутил себя самым настоящим придурком. Что не говори, и как это не назови, но меня только что отшили…
— Вот уж и не думал, что настолько тебе противен, — усмехнулся, показательно убирая от неё руки. — Ну и ладно, хочешь, чтобы всё оставалось как есть? Значит так и будет, — сделав шаг назад отворачиваясь от её заплаканного лица, мне больше не хотелось тратить на эту девку ни минуты своего времени. — Пойдём.
Будь на то моя воля, так я бы вызвал ей такси или передал на попечение охране, но ни один из двух вариантов не был осуществим. Ждать приезда охранника в её компании было чем-то неимоверно раздражающим, а отправить на такси — всё равно, что выписать билет на все четыре стороны. Я слышал, как она плелась за мной, недовольно прицыкивая, каждый раз, когда её туфли застревали в мягкой траве и почве, но на этот раз я не хотел ей не помогать, не замедлять ход. Сама выбрала для себя такой путь, значит, и все его последствия должна стерпеть тоже сама.
— У тебя ноги в грязи, — бросил недовольный взгляд на её каблуки и наколотые на них листья, — вытирай или я не пущу тебя в машину.
Сев в салон, я смотрел через тонированное стекло на то, как старательно Даяна очищает свою обувь от принесённого мусора. Не спорю, не пустить её в салон и даже не помочь, было совсем не по-мужски и будь на её месте любая другая девушка её положения, и моё замечание стопроцентно закончилось скандалом. Но только не тогда когда это касалось Даяны. Она всегда молчала и всегда старалась не привлекать к себе лишнего внимания. Этакая вся правильная маленькая мышка, от вида которой меня словно наизнанку выворачивает. Так и хочется её ущипнуть, так и хочется сделать больно, чтобы она наконец-то вышла из своего сонного ступора и подала голос.
Показала свои истинные чувства. И закричала во всеуслышание: «Я ненавижу твоего отца, который превратил меня в рабыню! Ненавижу твою мать, которая разбавляет вашу семью очередной дозой яда! И я ненавижу тебя, того, кто смотрит на это не в состоянии изменить!»
Но она никогда не позволит себе вылезти из раковины, а будет лишь тихонько плакать и молчаливо презирать нас, даже сама не понимая, что с каждым разом всё больше и больше превращается в отражение жизни, которую ненавидит.
Пассажирская дверь открылась и Даяна аккуратно присела на кресло, не издавая ни малейшего постороннего звука. Мой пиджак оказался на заднем сидении, и я снова смог оценить по достоинству её красивую фигуру. Через шифоновую рубашку просматривался бежевый бюстгальтер, а короткая юбка то и тело поднималась всё выше и выше, практически обнажая верхнюю часть бедра.
Даяна была среднего роста, от чего мне с моим метром девяносто, приходилось достаточно сильно наклоняться к ней за очередным никому ненужным поцелуем. Слишком пышная задница по сравнению с тонкой талией и крайне маленькой грудью. А вот ноги.… Таких красивых ног я не встречал даже у манекенщиц. Длинные, красивые и безумно соблазнительные. Видя их сейчас, в памяти тотчас всплыло, как крепко она обвивала меня ими прошлой ночью.
В салоне было так тихо, что я вполне отчётливо слышал каждый её вдох и выдох, от чего начала кружиться голова. Потянувшись к компьютеру, я быстро нажал на первую попавшуюся песню в плейере, прерывая эти надоедливо-удушающие звуки.
