Проделав первый толчок, направляя Даяну вверх, я вцепился в её хрупкую рубашку, разрывая на части. Пуговицы ещё не успели упасть на пол, шелестя по кожаному сиденью, а я уже высвободил округлую грудь из ненужного бюстгальтера.
Тёмные ореолы её тугих сосков заиграли перед глазами в свете проезжающих автомобилей. Прикусывая один из них, чувствуя, как нежная кожа покрывается мурашками, я заставил Даян ускориться. Неуверенно скользя по моему члену пока я играл языком с её затвердевшими сосками, она сдержанно постанывала, забывая обо всё на свете.
Соблазнительная. Жаждущая. Разгоряченная. Видеть её такой не под кайфом, было охренительно приятно! От чего желание обладать Даяной превратилось в сорвавшуюся с гор лавину. Неистовое! Бешенное! Вырывающее всю мою волю! Подавляющее здравый рассудок! И сейчас только это и имело значение. Всё остальное исчезло. Стёрлось с лица земли, превратившись в безжизненный пепел.
— Ненавижу тебя Даяна, — процедил сквозь зубы, продолжая ласкать грудь, пока ухватилась руками за стоящие позади сидения, она выгибалась навстречу каждому моему толчку. — Черт! — прорычал, прикусывая горячую кожу до гортанного стона от которого её тело мгновенно пробило дрожью озноба. — Ненавижу больше всего на свете!
Её аккуратная грудь обжигала мне губы, а сладкий аромат бил в голову, доводя до исступления. До какой-то одури, словно я вдохнул кокаина. Нет… от кокаина не бывает так хорошо… Не бывает так восхитительно… Словно ты утопаешь в настоящем блаженстве, которого даже и не существует в этом мире.
В этот момент мне и самому захотелось закрыть глаза, откинуться на спинку кресла и насладиться процессом, в котором я всё больше и больше начинал чувствовать себя простым животным. Вот есть я, и есть она. Есть наши тела. Стоны. Ласки. Страсть. Удовольствие. Эйфория. И в этом неистовом хороводе, безумие приобретает совсем другой, непривычный для нас цвет. Ярко-алый, словно языки пламени окутывают взмокшие тела, заставляя позабыть обо всё на свете. И это уже не простой секс, а какая-то бешенная, неистовая гонка за наслаждением.
Ты или я? Кто доберётся туда первым? Как же хочется поставить её на четвереньки и закончить эту пытку в несколько резких толчков! Но вместо этого приходится поддаваться её воле и лишь направлять эти горячие бедра, заставляя скользить по себе пока погруженная в процесс она отключилась от всего на свете.
— Тебе плохо Даяна? — замедлился, сделав глубокий толчок, от которого её дело содрогнулось, а глаза раскрылись, буравя меня помутневшим взглядом. Прикусив губу, она болезненно вскрикнула, пытаясь продолжить движение, которого я её лишил. — Я не слышу, — специально сжал тугой сосок с такой силой, что она вскрикнула, выгибаясь, будто в приступе эпилепсии.
— Нет… — прохрипела, практически теряя сознание, когда я надавил на самую чувствительную точку у неё между ног.
— И с кем же тебе было лучше Даяна? Со мной или с ним? — чёрные глаза блеснули ненавистью, словно желая сжечь меня пламенем Преисподней. — Говори! — с трудом приказал, ускоряя игру своих пальцев.
Но вместо ответа она прижалась ко мне таким собственническим поцелуем, от которого у любого потемнело бы в глазах. Почувствовав резкую боль в губе, я понял, что она только что укусила меня с такой немыслимой силой, что из-под её зубов начала сочиться кровь. Боль и удовольствие пробили напряженное тело, сводя шею и пах. Заставляя двигаться всё уверенней и настойчивей.
— Стерва! — не выдержал, когда отпустив одну губу, она тут же ухватилась за другую.
Это был уже не поцелуй, а какая-то животная ярость. Дикость. Остервенение. Словно мы не могли поделить принесённую добычу. Языки, губы, кровь, укусы… Мы терзали друг друга не желая сдаваться. Моя разорванная рубашка тотчас оголила плечи, в которые впились её острые коготки.
Помутнение. Толчки. Стоны. Даяна кусалась, царапалась, словно дикая кошка, которую пытаются лишить жизни!
Не знаю, как бы долго ещё всё это продолжалось, как бы долго она терзала меня поцелуями, а я её яростными движениями, всё резче и резче насаживая на голодный член, если бы в один момент кровь не ударила мне в голову, растекаясь по всему телу от пылающего паха. Откинувшись на сидение, сдержанно прорычав, чувствуя, как огненные вспышки добрались до моего сознания, запуская разноцветные салюты, я наконец-то расслабился, получая такую нужную разрядку.
И тут же из пересохшего горла Даяны начали, вырывались рваные всхлипы, заставляя меня возобновить движение. Я знал, что для нашего с ней оргазма существует разное время. Знал, что кончу намного раньше и смогу оставить её разгорячённой, жаждущей и совершенно неудовлетворенной. Знал, что могу наказать ее, предоставив охраннику в виде шлюхи, которую только что поимели во всех возможных позах. Знал, но.… Разве мог я поступить подобным образом после того дикого водоворота, который она смогла подарить мне на этой парковке?
Впиваясь пальцами во вспотевшие ягодицы, я задал именно тот ритм, который позволил ей получить желанную разрядку и уже через несколько крепких толчков она несдержанно застонала продолжая неторопливое скольжение своих бедер, смакуя последними отголосками того, какое немыслимое наслаждение смог доставить ей наш бешеный секс.
Удерживаясь за соседние кресла, Даяна хватала ртом воздух, скрывая от меня запрокинутое к потолку лицо. Расслабленное тело с трудом оставалось сверху, ясно давая понять, что не желает показывать своей слабости.
— Вот так вот малышка, — усмехнулся, прерывая её эйфорию, — запомни, как это было и делай так каждый раз, когда я захочу тебя трахнуть.
Словно очнувшись ото сна, она поспешно соскочила с меня, пристёгивая лямки к опущенному бюстгальтеру. Потянув на себя боковую полку с бокалами, я достал бумажные полотенца и, оторвав пару листов, стянул с удовлетворённого члена использованный презерватив. Натянув боксеры и застегнув ширинку, управляясь с поясом, я кинул косой взгляд, наблюдая за тем, как Даяна вытирает внутреннюю сторону бедра.
— В следующий раз не ври, что не хочешь меня, — поправил разорванную рубашку. — Женщины так сильно не текут от тех, кого не хотят, — в последний раз взглянув на неё, убеждаясь, что она не выглядит на грани нервного срыва или же рыдания, я нашел отброшенные ключи, отключая сигнализацию. — А теперь собирайся, тебе пора домой.
Выйдя из салона, заправляя рубашку, я открыл переднюю дверь, забирая всё ещё висящий на панели пиджак.
— Держи, — протянул его Даяне, прекрасно понимая, что ничем другим её разорванную блузу уже не прикрыть.
Молча приняв его, она снова поправила растрёпанные волосы и перекрученную юбки, надетую поверх обнаженных ягодиц. Её красивое кружевное белье превратилось в, ни на что непригодную, тряпку, лежащую на самом дне автомобиля, по соседству с использованными полотенцами.
— Готова? — поинтересовался, внимательно рассматривая безразличное выражение её лица.
— Да, — тихонько ответив, Даяна наконец-то придвинулась к открытой двери, принимая мою помощь.
