Ещё минуту назад её тело пылало обжигающим огнём, а сейчас тонкие пальцы казались холоднее льда. И я бы мог насторожиться, если бы не на удивление спокойное лицо. Казалось, что случившее не имеет для неё никакого значения. Что-что, но такого безразличия я не встречал даже у самых отпетых шлюх. Словно всё что произошло между нами, не имеет для неё совершенно никакого значения. Словно ничего этого и вовсе не было, а я просто-напросто сумасшедший подросток, воплотивший у себя в голове безумную фантазию.
— Хорошо, — устало выдохнул, набирая номер охраны. — Мы на месте, выйдите за девушкой.
ДЖЕЙМС 2
— Привет мой сладенький, — томно улыбнулась Эллисон, открывая мне дверь в ярко-красном халатике поверх точно такого же пеньюара.
Светлые волосы были убраны на затылке, ярко-зелёные глаза буравили меня насквозь, а пухлые губы изогнуты в игривой улыбке. В свои тридцать пять она выглядела потрясающе сексуально. И нет, дело было даже не в том, что она выглядела моложе своего возраста, а в том, что мне нравилось смотреть на неё словно на созревший фрукт.
Есть женщины, которым возраст к лицу и Эллис была именно из таких. Всё равно, сколько ей будет лет: двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, а она всегда сможет выглядеть на высоте, расцветая в своём возрасте, словно новый вид цветка. Опытная, пьянящая, знающая и умеющая, и не только как любовница, но ещё и самая лучшая наставница.
У неё не было детей, а от мужа она ушла после того как застала того в душе, во время секса с их горничной. Именно тогда мы с ней и познакомились. После инцидента с Мишель и трёх месяцев в реабилитационной клиники для душевнобольных, отец нашел мне одного из лучших психотерапевтов Нью-Йорка. Она была разбита изменой так же сильно, как и я, так что не удивительно, что наши сеансы закончились сексом за закрытой дверью её кабинета, переходя на частную территорию.
— Привет куколка, — впился ей в губы безвкусным поцелуем, проходя в квартиру.
— С чего это вдруг такой потрепанный вид? — закрыла дверь, потянувшись к разорванной рубашке. — Чёрт, да от тебя просто-таки разит другой женщиной, — взяла меня за подбородок, осматривая набрякшую губу. — Это она тебя так?
— Немного заигралась, — провёл языком по рваной ране.
— А мне ты такие игры никогда не позволял, — усмехнулась, отходя к столу, на котором стояла открытая бутылка вина.
— Зато позволяю много чего другого, — рухнул на упругий диван около стеклянного столика с белым порошком.
— Будешь? — протянула бокал, присаживаясь около меня. — Или сразу приступишь к десерту?
— Сегодня никаких десертов, — принял предложенное вино, разминая шею. — Если вдохну сейчас кокса, то просто отключусь.
— Тогда зачем же ты ко мне приехал? — наклонилась к столу, втягивая через долларовую трубочку белоснежную дорожку. — Если ни секса, ни кайфа тебе не нужно?
— Нужно было место, чтобы переночевать, — усмехнулся, наблюдая за тем, как вздрогнуло её тело, когда порошок ударил в голову.
— И чем же тебя не устраивает твоя новая богатенькая квартирка? Что, опять не нашли общего языка с твоей невестой?
— Практически, — признался, уходя от этого разговора опустошая бокал.
— Подожди-ка-подожди-ка! — недоверчиво сошлись её брови на переносице. — Это что, это она тебя так отделала? — ответа не последовало, и Эллис с каким-то детским восторгом хлопнула в ладоши, награждая меня приглушенными аплодисментами. — А я-то думаю, и какой же это дикарке ты мог позволить так над собой поизмываться?! Что ж, поздравляю сладенький, — опустилась ко мне с поцелуем, — наконец-то ты получил то, чего так сильно хотел!
— Не с чем тут поздравлять. Всё осталось на том же уровне что и было, — процедил сквозь зубы, чувствуя, что от мыслей о Даяне начинаю закипать. — Блядь, как же я её ненавижу! Пять лет мне каждый божий день твердили, что ей суждено стать моей женой. Лишили права выбора, а теперь, когда я с этим смерился, эта проклятая девка меня наизнанку выворачивает, даже и не думая сделать шаг навстречу! Так и хочется скрутить ей шею!
— Вот уж и не подумала бы, что ты настолько сильно её полюбишь, — усмехнулась, запуская игривую ручку за ворот разорванной рубашки, водя носом по щеке к уху.
— Не думал, что у тебя проблемы со слухом. Я сказал, что я её ненавижу, а уж никак не люблю.
— В вашем с Даяной случае, эти слова — практически синонимы.…
— Ещё раз повторюсь, — ухватил её за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. — Я не люблю Даяну, и никогда не смогу полюбить.
— Тогда почему ты не можешь от неё отказаться? — пробормотала набухшими губами, пожирая затуманенным взглядом. — Почему не можешь забыть? Отпустить? Позволить быть с другим?
— Потому что…
— Она твоя, верно? И ты не станешь её делить ни с кем другим…
— Уже разделил, — потянулся за лежащей на быльце пачкой, доставая сигарету.
— В смысле?
— В самом прямом. Она уже с кем-то трахалась задолго до меня.
— Шутишь? — удивлённо приподняла брови, не веря ни единому моему слову. — Да это же просто невозможно! Она всё это время живет, словно в зоопарке для извращенцев! Каждое её движение снимают десятки камер. Нужно быть волшебником, чтобы переспать с ней или…
— Что? — выпустил дым, наблюдая за тем, как настороженно Эллис прикусывает нижнюю губу.
— То есть, ты абсолютно точно уверен, что у неё был секс?
— Так сказала осмотревшая её врач.
— А… ты не думал,… что это мог быть твой отец…?
— Смеёшься? — откровенно усмехнулся, даже и, не пытаясь скрыть иронии. — Да он же ей в отцы годится ещё больше чем мне!
— Может и годится, — пожала плечами, растягиваясь около меня словно кошка, — но, несмотря на это он безумно хорош собой.… Спроси любую женщину, и она с превеликим удовольствием согласится провести ночь с твоим папочкой.
— Пусть даже и так, но я отказываюсь верить в то, что он на самом деле может пойти на что-то подобное. Мой отец всегда чтил семью как что-то святое и неприкасаемое. И куда скорее перерезал бы себе глотку, но спать с ней… — отрицательно покачал головой, даже в собственных мыслях не допуская подобного варианта. — С моей невестой… ни за что. Он может быть деспотом, может быть жестоким наставником, но только не предателем.
— Как скажешь, — поднялась Эллис, покачивая бёдрами по направлению к очередному бокалу вина. — Тем более здесь принято говорить о тебе, а не о других, верно?
— Я бы предпочел, чтобы сегодня ночью ты воздержалась от очередного сеанса психоанализа, — раздавил окурок в стеклянной пепельнице, ложась на диван.
— Да неужели? — фыркнула та, отправляя в рот большую виноградину. — Может, тебе и не нравится, что я разбираю твои отношения по полочкам, да только ты явно хочешь выговориться по поводу случившегося. И мои уши — в твоём полном распоряжении, сладенький.
