Уставившись в белый потолок, я старательно подбирал слова, прекрасно понимая, что Эллис способная заглянуть намного глубже, чем все прочие люди. На самом деле мастер своего дела и думаю, что если бы не она, то мне бы пришлось гораздо дольше собирать себя по кускам.
— Я не понимаю, почему начинаю на ней зацикливаться, — устало признался, потирая переносицу. — Она меня бесит, злит, раздражает, доводит до какого-то нереального остервенения. Так почему же мне тогда так важно получить от неё отдачу? Неужели только из-за того что я считаю что мы с ней похожи?
— Не просто похожи, — устроилась около меня, обвивая руками за шею. — Она единственная кто вышел из того же окружения что и ты. Единственная, которая на собственном опыте испытала, каково это иметь властного «отца», давящего своим авторитетом, и «мать», готовую переступить через нормальную семью, доказывая собственную правоту. Ты проецируешь на Даяну свои собственные переживания и видишь в ней такого же несчастного человека, как и ты сам. И именно поэтому тянешься в попытке помочь, согреть, утешить, а она всё никак не поддаётся. Никак не позволяет тебе обрести рядом с ней свой собственный душевный покой.
— Чушь! — перевёл на неё саркастичный взгляд. — Единственное из-за чего я к ней тянусь, чтобы получать свою дозу секса без демонстрации откровенной неприязни. К тому же, никакой я не несчастный, — обнял её, прижимая к себе аппетитными формами. — У меня есть все, о чём только можно мечтать: деньги, машины, женщины. И так будет всегда.
— Деньги… Машины… Женщины… — прикусила мне мочку, начиная посасывать. — Разве в этом суть человеческого счастья?
— Для меня да.
— Враньё! Вспомни Мишель. Обычная приблудная кошка. Жертва растления увлекающаяся тяжелыми наркотиками. И из всех возможных вариантов, из всех красавиц при положении ты запал именно на неё! На обеспеченную девушку с тяжелой судьбой! Потерянную, сломленную, обиженную жизнью. И теперь, то же самое происходит с Даяной.
— Тогда почему же я с самого начала не обратил внимания именно на неё? — игривый язычок скользнул по шее, и кожа тут же покрылась мурашками. — Почему зациклился на Мишель?
— Потому что в то время девочке было всего семнадцать лет, И она только последний год, как стала пригодной для твоего внимания.… Выросла.… Превратившись из несуразного подростка в красивую девушку… — опустилась ниже, расстегивая единственные уцелевшие пуговицы. — Вот только ты всё никак не можешь понять, что превратиться в женщину и чувствовать себя такой — разные вещи… Чёрт… — недовольно заёрзала. — От тебя слишком сильно пахнет этой девчонкой.… Сходи в душ иначе я не пушу тебя к себе в постель.
— В смысле «Не чувствует себя женщиной»? — приподнял ее, прерывая игру. Это было впервые, когда Эллис сказала то, что на самом деле могло объяснить мне поведение Даяны, и я не мог не заполучить ключик способный дать мне доступ к желаемому.
— А разве непонятно? — вяло защебетала, полностью растворяясь в нахлынувшем возбуждении. — Всё это время она росла без матери и даже без женщины, которая бы смогла научить её быть таковой. С кем она говорила о мальчиках? Кто рассказывал ей о сексе? — села на меня, развязывая халат. — Кто покупал ей прокладки, когда начались первые месячные? Твой отец? Твоя мать? Горничная? Кто учил краситься? Кому она могла пожаловаться на все твои насмешки и жестокость? — потянулась к ремню, собираясь освободить меня от брюк. — Она не умеет быть женщиной, сладенький. Не умеет быть не только нежной и любящей, но и любимой…. И именно поэтому, каждый раз, когда ты пытаешься коснуться её чувственной стороны, Даяна сходит с ума.
— И как же это исправить? — придержал Эллис, поднимаясь с дивана.
— Запастись терпением и перестать говорить с её несуществующей женщиной, — обхватила меня ногами, пока я нёс её в сторону ванной. — Будь с ней как с другом, как с человеком и тогда она сама захочет сделать шаг к тебе навстречу.
ДАЯНА 1
Вышедший охранник даже и глазом не повёл на то, в каком именно виде Джеймс предоставил меня в его распоряжение. Наверное, увидь меня кто-нибудь посторонний, и наверняка бы решил, что я стала жертвой изнасилования… Взлохмаченные волосы, которые мне худо-бедно удалось привести в подядок, уберая под широкий мужской пиджак, скрывающий мою напрочь испорченную блузу за две с лишним тысячи. Что не говори, но сейчас из целого на мне осталась только юбка. Бюстгальтер надорван и растянут, трусики превратились в тряпку, которая так и осталась лежать в машине Джеймса, словно победный трофей. Поднявшись в квартиру на слегка подкашивающихся ногах, я сразу же направилась в ванную. Тело безумно ломило. Особенно плечи и колени. Это было впервые, когда мне пришлось быть сверху и если бы не пять лет в школе танцев, когда тебя буквально ломает от усталости и физической нагрузки, то я наврядли бы так просто отделалась.
Устроившись в горячей воде, находясь на грани беспробудного сна, я хваталась за порочные мысли, словно за последние ниточки, связывающие меня с реальностью. Во рту до сих пор стоял металлический и слегка сладковатый вкус его крови, обжигая мне язык отголосками нашего безумного поцелуя. В этот момент я ощутила, как этот мужчина начинает просачиваться мне под кожу. Как успешно перетягивает на тёмную сторону своей гнилой души.
А ведь этот секс был хорошо… Действительно хорош! Что не говори, но на этот раз я уже не могла свалить всё на опьянение. И, как бы я не называла Джея и, как бы к нему не относилась, но не признать, что он был отменным любовником, стало бы апофеозом лицемерия. Хотя… это было сугубо субъективным мнением, ведь то, что было у нас с Ником сложно назвать полноценным сексом. Мне было хорошо от его прикосновений, поцелуев, ласк…. Но дальше клиторного оргазма моё тело всё равно бы уйти не смогло.
В то время как сейчас, я буквально растворилась в удовольствии, от которого до сих пор себя ненавидела. Вспоминая, как сильно я дрожала в объятиях Джеймса, пока он доводил меня до исступления своими пальцами.… Как глубоко и настойчиво целовал, не позволяя перевести дыхания…. Как рычал своим тёрпким голосом: «Ненавижу…»
В одно и то же мгновение неловкость и стыд переплелись во мне, не позволяя думать дальше. Не позволяя вспоминать ни о случившемся, ни о Джеймсе, ни обо всём том, что было с ним связано. Потому что каждый раз, когда это происходило, тело предательски вздрагивало, возвращая меня к нашему с ним сексу. И можно было даже решить, что я начинаю пропитываться к нему симпатией, если бы не одно НО!
Стоило мне только представить, как мы держимся за руки, как лежим на диване, смотря фильм, или же присутствуем на светском рауте, смотря друг на друга влюблёнными глазами….
«Бррр!» — тут же передёрнуло, отказываясь принимать подобный вариант! И уж лучше бы я не испытывала совершенно ничего. Пустоту! Но только не это «Брр!».
Спать с ним и жить с ним, было чем-то разным. Словно у Джея была ещё одна сторона, с которой он приходит ко мне только тогда, когда наступала ночь. Когда темнота скрывала от меня его лицо, оставляя лишь прикосновения… запах… вкус… Эмоции, чувства и оголённое возбуждение, которое мгновенно гасло под ледяным ливнем реального положения вещей.
