Металлические двери заскрипели, заставляя сердце сжаться от стража. Всё моё тело напряглось в ожидании из-за чего этот короткий момент превратился в настоящую резину… Казалось что секунды склеились не позволяя друг другу двигаться с привычной скоростью…
— С пробуждением, — усмехнулся вошедший мужчина, награждая меня грубым басом, занося бутылку минеральной воды и коробку с китайской лапшой.
Его изуродованное шрамами лицо напоминало кожу аллигатора. Грубое и злобное. Казалось что это не человек, а чудовище Франкинштейна: широкоплечий, мощный и неповоротливый. Смотришь на такого и понимаешь что перед тобой самая настоящая машина для убийств. Бездушная и безжалостная. Было сложно понять, что именно из себя представляет громила, тем более, что был тот в штатском. Тёмные джинсы, чёрная майка и ботинки, явно свидетельствовали о том, что в отличии от меня ему позволено входить на улицу.
— Шеф сказал, что не сможет приехать пока всё не уляжется, — протянул мне еду, пока я продолжала вжиматься в находящуюся позади меня стену, стараясь прикрыть грудь.
— Что не уляжется?
— Ваши поиски, — видя, что я не собираюсь брать из его рук коробку с лапшой, амбал оставил её на матрасе, делая шаг назад. — Так что пока всё должно остаться как есть.
— В смысле? — впилась в него цепким взглядом, стараясь разобраться, о чём вообще, чёрт побери, он толкует?!
— Побудите здесь пока он со всем не разберётся. Так что если есть какие-либо просьбы, можете обращаться ко мне, — сухо протараторил тот, вводя меня в ещё большее недоумение.
Насколько я уже сумела понять то тот, кто меня похитил, не собирался причинять вреда, иначе бы всё бы обстояло несколько иначе.
— Мне нужна теплая одежда, — осторожно попросила, прощупывая зыбкую почву. — Если пробуду здесь ещё хоть немного в подобном виде, то наверняка слягу с простудой.
— Хорошо, — спокойно согласился мужчина, продолжая наблюдать за мной ничего не выражающим взглядом. — Это всё?
— Мне нужно в туалет.
— Туалет за этой дверью, — указав мне на невзрачную дверь слева от входа, он поддел пальцем её край, заставляя с отвратительным звуком процарапать низом по бетонному полу. — Вода в бочке.
Неповоротливая дверь распахнулась, и из этой темноты в нос тут же ударил резкий запах сырости и плесени, а ещё мочи и гнили. Появлялось странное ощущение безысходного конца, ужас от которого насмешливо подбирался со спины, начиная медленно водить своим холодным языком прямо по коже. Скручивался в безобразный клубок и неторопливо полз прямо в эту выжигающую темноту, словно уже за ней была Преисподняя.
— А могу я выйти на улицу? — попросила, чувствуя, как от подобного запаха к горлу подступает голодная тошнота.
— Не сейчас. Сначала поговорите с шефом, а уже потом сможете передвигаться здесь по собственному желанию.
— Скажите, — поспешно привстала, когда незнакомец отвернулся от меня, направляясь на выход, — вы знаете, зачем меня похитили?
— О чём это вы? — непонимающе взглянул на меня, сводя на помятой переносице густые брови. — Мы вас не похищали, шеф всего лишь выполнил вашу просьбу и освободил из семьи Прайдов.
— Что?! — эти слова заставили испытать настоящий шок! — Хотите сказать, что это всё организовал мой дядя?
Может я и была наивной дурочкой, но поверить в то, что меня спас человек, который ещё сутки назад грозился сравнять с землёй… Всё равно, что лишиться последней капли здравого рассудка.
— Все подробности сообщит вам лично мистер Морган, — подошел мужчина к дверям, оставляя меня один на один с целым табуном разрозненных мыслей.
Сначала тело инстинктивно подалось следом за ним, желая вырваться на свободу, но затем растерянный взгляд зацепился за красную лампочку видеокамеры, заставляя оставить любые попытки побега. Если я сейчас выкину хоть что-то, что может разозлить людей Моргана, то ничем хорошим всё это точно не закончится…
Зайдя в тёмную уборную, не видя ничего дальше собственного носа, мне пришлось потратить пару минут для того чтобы привыкнуть. Очень не хотелось пользоваться старым унитазом, но через нужду невозможно перешагнуть одной лишь силой мысли. Как же это всё гнусно. Грязно и мерзко! Из всех существующих мест Морган выбрал для меня именно это! Место — совершенно не предназначено для того чтобы прятаться. Нет… это место было только для того чтобы пытать и убивать. Издеваться и мучить…
Выскочив из этой вонючей комнаты, переводя сбивчивое дыхание, я крепко-накрепко закрыла эти железные двери, стараясь выкинуть из головы воспоминания о его немыслимом смраде. Вдох…. Выдох… Вдох… Выдох…
И только после того, как это наконец-то случилось, я смогла пойти за принесённой лапшой. Взобравшись на скрипучую кровать, раскрывая красивую коробочку, я тут же засунула нос в её небольшое отверстие, втягивая в себя аппетитный аромат приправы и курочки. В этот момент мне настолько сильно хотелось есть, что было откровенно всё равно, какой именно яд могли сюда добавить. Главное чтобы желудок перестало сводить от урчания и избытка кислоты, а там… Уж лучше умереть от яда чем от ножа или пули…
Проглотив холодную лапшу, вперемешку с сырой водой, я почувствовала себя практически счастливой. Вместе с сытными углеводами и сотнями калорий по телу растеклось долгожданное тепло… Избавившись от босоножек, разминая продрогшие ступни и онемевшие пальцы, я практически подпрыгнула когда тяжелые двери отварились и на пороге появился мой «старый знакомый» с изуродованным лицом.
— Держите, — протянул тёмный свёрток, наблюдая за тем, как я изучаю принесённые им вещи.
Спортивные штаны были на пару размеров больше, а вот тёплая кофта оказалась более или менее как раз. Обуви для меня не нашлось, но толстые носки целиком и полностью спасали от её отсутствия.
— Спасибо, — выдавила из себя, чувствуя, как рядом с этим человеком голос начинает покидать меня так же поспешно, как и храбрость.
— Переодевайтесь, — кивнул мужчина, делая шаг назад.
— А как же камера? — меньше всего мне сейчас хотелось устраивать стриптиз, представляя как под него решат по онанировать или, того хуже…
— Не положено.
— Хорошо.
Можно было снова зайти в уборную, но от запаха помоев меня буквально выворачивало, лишая сознания. Проводив его стеклянными глазами, сдерживая очередную волну плача, я натянула на себя носки, а затем и штаны, крепко-накрепко затягивая шнурок, чтобы те не спали. Отвернувшись от камеры, я поспешно сняла платье, пряча открытую грудь под мешковатой толщей неприятной кофты.
Руки всё ещё дрожали от приступа боли и слабости, но теперь избавившись от голода и возвращая своему телу нормальную температуру, мне хотелось только одного — тишины и покоя. Устроившись на кровати, свернувшись клубочком, я тут же потупила взгляд на широкой трещине, перебирая в голове все возможные варианты своего освобождения…
