Но нет. Не здесь и не сейчас. Не хочу, чтобы бемби видела меня в таком состоянии.
— Замечательно, — улыбается старик и как-то подозрительно косится на мою руку. Ту самую, которой я обнимаю Даяну. — Может, уделишь мне пару минут наедине? — поднимается он со своего места и направляется прочь из гостиной. — Хотелось бы обсудить с тобой то, что совершенно не стоит слышать женским ушам.
— Хорошо, — целую бемби и следую за ним до своей комнаты. — Не против, если я переоденусь, пока ты будешь говорить? — закрываю за нами двери и, не дождавшись ответа, заглядываю в гардеробную, доставая нужный костюм.
— Может, уже расскажешь, что у тебя случилось? — интересуется старик, наблюдая за всеми моими телодвижениями. — Я ведь не первый день тебя знаю. И уж сегодня так могу понять, что что-то не то. Тем более когда у тебя костяшки перебиты, как у пацана с улицы.
— Блядь… — начинаю шипеть, осматривая руку с запёкшейся кровью.
— Не бойся, Даяна не успела заметить. Слишком много смотрела на твоё лицо, чтобы обращать внимание на что-либо другое. Так что давай рассказывай. Кого это ты так?
— Кристофера Лорена.
— Брата Меган? — даже не удивляется старик, пока я меняю брюки.
— Именно. Эта поганая гнида убедила её в том, что Джеймс сам себя травит, — скриплю зубами, уже начиная жалеть, что так рано ушел! Нужно было дать ему по морде хотя бы еще парочку раз! — Что таким способом он хочет надавить на жалость и вернуть себе Даяну.
— А ты, значит, считаешь иначе? — как-то не совсем однозначно переспрашивает Ричард.
— Конечно. Джеймс никогда бы не стал травиться, даже если бы это заставило меня вернуть ему Даяну.
— И что же ты сейчас собираешься делать?
— Собрать людей и поехать за сыном, пока Меган и Кристофер прохлаждаются в клинике. Думаю, пару швов на его физиономию всё-таки придётся наложить. Так что на следующий час нам сможет помешать только его охрана, — натягиваю на себя водолазку, пока старик продолжает сосредоточенно смотреть на меня, заставляя почувствовать себя полным идиотом.
— То есть хочешь развязать ещё одну войну, так и не успев покончить с той, которая уже разрывает снаряды у тебя над головой? Если сейчас все узнают, что ты не только подрался с Кристофером, но и собрал армию, чтобы ворваться к нему в дом, то тебя размажут абсолютно все СМИ страны!
— И что же ты предлагаешь? Рикман сказал, что у него остались считанные недели! А может, даже дни!
— Ну, во-первых, — медленно проговаривает, поднимается и следует за мной, — успокоиться. С горячей головой такие вопросы не решаются. А во-вторых, у тебя в рукаве припасён самый лучший козырь из всех, — улыбается он, качая головой. — Пусть с ним встретится Даяна. Он жаждет её, словно безумец. Хочет заполучить так же сильно, как и Ахав своего Моби Дика.
И от его слов по телу пробегает дрожь. Рана в боку начинает болеть, возвращая меня в тот день, три с половиной недели назад, когда Джеймс воткнул мне под рёбра обеденный нож. Сердце стучит как сумасшедшее, когда я представляю, что он выкидывает нечто подобное с Даяной! Уж лучше ввязаться в ещё одну войну, чем допустить хоть что-то, что способно причинить вред моей бемби!
— Ни за что! Ты даже не представляешь, в каком он сейчас состоянии! В прошлый раз он напал на меня! А о том, что делает со своими шлюхами, так и вовсе молчу! Последний раз он даже не был похож на нормального человека! — поворачиваюсь к Ричарду, стараясь донести до него, что все мои опасения строятся не на пустом месте и что Джеймс уже не тот мальчик, к которому он привык. — Если бы ты увидел его сейчас, то наверняка бы не стал даже и думать о чём-то подобном. И не надо говорить мне про семью! Я не уплачу за неё такую цену!
— То есть ты готов похоронить себя живьём, только бы не рисковать безопасностью Даяны?
— Вот именно, — смотрю на него в упор, а затем перевожу взгляд на вибрирующий телефон. На экране светится сообщение от Луиса: «Всё готово». — Ладно, Ричард, давай закончим, мне уже пора выезжать.
Хватит с меня подобных разговоров. Я открываю дверь и направляюсь к лестнице. Спускаюсь на первый этаж, чтобы попрощаться с Даяной. Они идёт ко мне навстречу, но старик делает ход конём, ставя мне безоговорочный мат!
— Милая, я ты знаешь, что ради тебя Николас собирается ввязаться в ещё одну передрягу, которая может поставить на нём крест? — выкрикивает он, стоя на ступеньках.
— Это правда? — её красивая улыбка начинает меркнуть и вянуть. Из глаз исчезает блеск, и моя малышка уже не кажется такой счастливой, как мгновение назад.
— Не слушай его, — пытаюсь изобразить непринужденность, целую Даяну в лоб и делаю шаг в сторону лифта, но она тут же хватает меня за руку и тянет обратно.
— Скажи мне, в чём дело?!
— Ни в чём.
— Джеймс болен, милая, — снова вмешивается старик, заставляя меня сжать кулаки.
— Хватит, Ричард! Её это не касается! — но Даяна уже спешит к нему, чтобы помочь спуститься.
Ну почему именно сегодня он в здравом уме и светлой памяти?! Почему именно сегодня может рассуждать настолько здраво и эгоистично, что мне хочется отправить его в спальню?!
— Очень сильно болен, милая, — гладит её по руке, и моя бедная бемби не замечает, в какую ловушку начинает попадать. — Николас хочет вернуть его и вылечить, но Меган ему этого не позволят. И теперь ты единственная, кто может уговорить Джеймса поехать в больницу.
— Я? — Даяна слегка подрагивает, переводит на меня взволнованный взгляд, и я уже готов облегчённо выдохнуть, но Ричард снова лишает меня такой возможность.
— Если не ты, то мой дорогой сын поедет доставать его оттуда силой.
— Это правда?
— Правда, — холодно отвечаю, упирая руки в бока. — И это не обсуждается. Так что прекращайте тратить моё время.
— Нет! — кидается следом за мной бемби, пытаясь перегородить дорогу. — Я не позволю!
— Уйди.
— Нет!
— Уйди, я сказал! — хватаю её за плечи и отталкиваю в сторону.
Знаю, что делаю ей больно. Потому что и сам практически ощущаю то, от чего Даяна так сильно морщится и цыкает. Но уж лучше так. Уж лучше пусть ненавидит меня, чем пострадает от него.
Можно запугать её, рассказав о том, что Джеймс сделал со мной. Рассказать во всех подробностях, как он проводит время в компании шлюх и что именно с ними делает. Вот только у этого поступка есть и обратная сторона — мать, за которую переживает Даяна. А я не хочу, чтобы она снова дёргалась по ночам. Не хочу, чтобы представляла ужасы, которых может и не быть.
— Не уйду! — обхватывает меня со спины и так сильно прижимается, что её маленькие ручки заставляют меня втянуть живот, практически лишая кислорода. — Хватит уже страдать из-за меня! Хватит жертвовать всем, что у тебя есть! Я люблю тебя, Ник, — упирается в меня лбом, и её слова плавят ткань, прижигая к моей коже. — Люблю и не хочу, чтобы так было! Поэтому прекрати тянуть всё в одиночку и позволь помочь тебе точно так же, как ты помогаешь мне. Позволь встретиться с Джеймсом и уговорить его на лечение. Пожалуйста, Ник…
