Руки, ноги, тело начинает дрожать от такого сильного оргазма, что кажется, будто бы достигла того самого край бесконечной Вселенной, о котором все мечтают.
— Чёрт, малышка… — опускается ко мне Ник, пытаясь отодрать руку от лица. — Я что, испугал тебя? Или сделал больно?
Его горячее тело накрывает меня с приятной тяжестью и от того как мои соски трутся об его твёрдую грудь, мне становится ещё сложнее собраться с мыслями.
— Нет… Ник… Нет… — только и хнычу прикусывая дрожащие губы, когда он берёт меня за подбородок и заставляет смотреть в свои серебряные глаза. — Мне так хорошо… Чёрт, не смотри на меня сейчас… Я не смогу…. Не выдержу твоего взгляда…
— Я люблю тебя, малышка, — накрывает мои губы нежным поцелуем, и ласкает языком дрожащие уголки. — Просто безумно люблю…
И это так сильно! Так глубоко и откровенно! Что весь мир в одно мгновение уменьшается до его объятий. До обвивающих меня рук. До кончиков пальцев и острия пронзительного взгляда.
ДАЯНА 3
Полторы недели спустя…
Я знаю, что это всего лишь развлечение для туристов. Знаю, что мы уже двадцатая пара и после нас будет ещё столько же. Что этот брак не имеет никакой юридической силы за пределами острова. Он не поможет мне вернуть компанию отца и получить доступ к счетам Прайда, но мне всё равно безумно приятно стоять с Ником посреди светлого, украшенного цветами веди*. Нравится слышать хруст древесины в пылающем пламени и то, как мы переплетаем пальцы в замок, стоя перед темнокожим брахманом*.
Его помощница посыпает нас пшеном символизирующим солнце и омывает руки молоком. Стоящий неподалёку мужчина переводит всё, что нам говорят, и мы с детской покорностью выполняем каждое последующее действо.
На мне безумно красивое белое сари с серебряной вышивкой и цветы плюмерии в заколотых волосах. Я ловлю на себе опьяненный взгляд своего мужчины и не могу не улыбаться. Не могу им не надышаться, не насытиться.
Прайд такой красивый, что любой другой по сравнению с ним не более чем сопливый мальчишка. Широкие плечи натягивают края просторного шарвани*, а тёмная щетина и острые скулы, подчёркивая его мужественность, превращая в уверенного в себе хозяина жизни.
Нарядная женщина привязывает край моего сари к кушану Ника, и мы присаживаемся возле огня, слушая молитвы и священные мантры бахмана. Это всё так странно и в тоже время настолько прекрасно, что моё сердце бьётся в груди крохотной птичкой. Трепыхается так сильно, словно вот-вот расправит крылья и улетит в солнечное небо!
— А теперь вам нужно произнести ваши свадебные клятвы. Жених начинает первым, — указывает священник на Прайда, и я проглатываю смешок.
Два дня я бегала за Николасом уговаривая поучаствовать со мной в обряде бракосочетания! Два дня упрашивала своего большого и грозного мужчину сделать для меня такой необычный подарок! Соврала что от него не понадобится ничего кроме присутствия, и вот теперь ему придётся давать неуклюжие обещания быть со мной на веки вечные!
— Даяна Мейер, я клянусь быть терпеливым и снисходительным, — говорит Ник, и я чувствую, как сильно он сжимает мою руку, заставляя прикусить улыбающиеся губы. Мы смотрим друг другу в глаза, и я ловлю каждую ироничную нотку его свадебной клятвы. — Обещаю прощать тебя за все твои глупости и шалости. Быть твоей поддержкой и опорой. И стать именно тем мужчиной, на которого ты на самом деле заслуживаешь.
Николас говорит так сухо и жестко, как будто отчитывается перед своими компаньонами, или заключает очередной выгодный контракт. Наверное, со стороны, это кажется даже неприлично или грубо, но от его слов в моём животе начинают порхать настоящие бабочки.
Мне нравится, что в его тоне нет ни смазливости, ни ванильной сладости. Нравится, что Прайд остаётся собой и не впадает в мальчишескую поэтичность. Что не обещает мне звёзд с неба и любви до гроба. Нравится, что наши чувства не сделали его мягче и не лишили достоинства. Нравится его холодная серьёзность и тяжелый взгляд, потому что я знаю, что его слова не пустой звук. Потому что он на самом деле исполнит эту отточенную безразличием клятву и превратит в сверкающий бриллиант.
— А теперь невеста, — кивает мне бахман и под пристальным взглядом Ника, я начинаю забывать как нужно дышать.
— Николас Прайд, ты был самым сложным и противоречивым мужчиной в моей жизни. И мне кажется, что за эти годы мы смогли пройти вместе с тобой полный путь от удушающей ненависти до настоящей любви. Ты очень многое у меня отнял и очень многое дал взамен. Сделал счастливой. Живой. Сильной. Полноценной и я уже не могу представлять свою жизнь без тебя. Не могу просыпаться и засыпать не видя твоего лица и не слыша твоего голоса. Я люблю тебя, Николас Прайд и буду любить так долго, как мне этого позволит наша безумно сложная и капризная судьба.
Мы трое снова поднимаемся, и священник перевязывает наши с Николасом руки цветочной гирляндой семь раз, объединяя наши души на веке на все семь поколений. После чего мы идём следом за ним вокруг ритуального огня, останавливаясь только после седьмого круга, и нарядная женщина передаёт Прайду пиалу с красной краской.
Он наносит её мне на лоб и пробор, и этот яркий сундур* превращает меня в его законную жену.
— Теперь вы можете поздравить друг друга супружеским поцелуем.
Ник берёт меня за лицо прохладными руками и награждает таким глубоким и самозабвенным поцелуем, что у меня подкашиваются колени. Кажется, еще немного и ему придётся выносить меня из шатра на руках, потому что мир так стремительно начинает кружиться, что земля уходит из-под ног!
— Надеюсь, ты довольна, — упирается в меня лбом Прайд и проговаривает в полуоткрытые губы.
— Более чем… — шепчу и сжимаю его руку ещё сильнее, когда мы наконец-то выходим чтобы искупаться в салюте из разноцветных лепестков.
Я знаю, что он не понимает моего желания пройти через эту красивую инсценировку. Знаю, что считает случившееся не более чем детским капризом. Вот только я на самом деле нуждалась в этом событии хотя бы для себя самой. Для своего внутреннего успокоения.
Как только церемония заканчивается, мы возвращаемся в номер и переодеваемся для похода на пляж. Лежим на шезлонгах, пьём фруктовые коктейли и купаемся в бескрайнем океане, отмечая свой крошечный медовый месяц. Впереди у нас ещё около пяти дней такого же беззаботного отдыха и я готовлюсь испить его до самого дна, наслаждаясь точно так же как и своей безалкогольной Пино Коладой.
Срок действия моего укола уже давно истек, и я всё ещё не говорю Нику о том, что мы вот уже целых два месяца спим не предохраняясь. Не знаю, может с моей стороны это и выглядит слишком эгоистично и не правильно. Но я всё равно продолжаю свои попытки подарить ему малыша. Удивительно, я никогда не хотела детей, но именно с ним и именно сейчас мне кажется это настолько правильным, что я готова продолжать свои попытки забеременеть столько раз, сколько понадобится.
