- Я-я... – задрожал её голос в попытке отказаться, но Ева всё-таки успела взять себя в руки, понимая, что будет хуже.
Наблюдая как, она опустила на грудь дрожащие пальцы, сжимая напряжённый сосок, Асманов неторопливо принялся расстегивать рубашку, играя с пуговицами, виртуознее профессионального пианиста.
- Сильнее, - сощурился, оголяя плечи, и она инстинктивно выполнила его приказ, чувствуя, как вместе с болью её тело пробило горячим импульсом, хлынув лавиной к стиснутым бёдрам. – Прикоснись к клитору. Погладь его через ткань.
Через ткань? Неожиданно, но спорить Ева не стала. Если ему хочется через ткань, значит, будет через ткань.
Продолжая, ласкать грудь, она не спеша опустилась к животу. Очертила круг вокруг пупка, снова ущипнула себя за сосок и только после этого прикоснулась к тонкому кружеву трусиков. Слегка разжав бёдра, она надавила на чувствительный клитор, ощущая в ответ приятную вибрацию.
- Открой глаза, - не успела Ева отрешиться от его присутствия, как Саид тут же вернул её в тёмную комнату, заставляя ласкать себя, смотря на его обнаженное тело.
Мужчина сжимал в руке вздымающийся член и ничуть не стеснялся этого. А было ли чего стесняться?
Как не посмотри, но Асманов был практически совершенным. Наполненный силой, пламенем и огненной лавой, что так и сочились из его взгляда, обжигая ей кожу.
- Не останавливайся, - очередной приказ, от которого кровь побежала быстрее, заставляя облизнуть пересохшие губы.
Создавалось впечатление, что Саид специально двигает рукой синхронно с её движениями, заливая Еву румянцем.
Прикосновения сквозь ткань не только натирали клитор, вызывая приятные ощущения, но и доводили до болезненной истомы. Кружевная ткань начала пропитываться смазкой, но этого всё равно было мало.
«Чёёёёрт…» - обессилено прикусила губу, сжимая сосок.
Казалось, нахватает совсем чуть-чуть, чтобы прикоснуться к чему-то по-настоящему потрясающему. Ещё немного чтобы закончить эту приятную пытку…
- Достаточно, - отрезал Асманов надсадным голосом, и его звериная энергетика враз заполнила комнату, будто выброс пепла перед извержением вулкана. При свете луны, его глаза пылали точь в точь как у хищника, отдавая в темноте фосфорным свечением. – Сними трусики и ляг на кровать, - несколько шагов на ватных ногах и Ева уже смотрит в потолок, стараясь унять рвущееся из груди сердце. – А теперь согни ноги в коленях и разведи их в стороны.
«Рано. Чёрт, слишком рано!» - и пусть она была возбуждена, а этого всё равно было не достаточно, чтобы принять его без боли.
- Мне нравиться, как ты выглядишь здесь. Внизу, - прикоснулся мужчина к её набухшим губам, поглаживая их между складочек. Бёдра дёрнулись в попытке отстраниться, но его энергетика действовала на Еву как нейротоксин. Подавляла. Парализовала. Вдавливала в кровать. – Аккуратная. Маленькая, - хрипло проговорил Асманов, будто теряя остатки титанической выдержки.
Кажется, она собиралась на это что-то ответить, но стоило ему опустить голову между её разведенных бёдер, скользя языком там, где ещё секунду назад были его пальцы, как слова тут же застряли в пересохшем горле.
Жадный язык осторожно коснулся клитора, и у Евы из глаз посыпались белые искры. Вязкий ком в одну секунду превратил низ живота в жгут, заставила вскрикнуть. Выгнувшись, цепляясь в его волосы до побелевших пальцев, Ева практически заскулила от желания, которое накрыло вязкой волной всё её тело. Всего за одну секунду в мире не осталось ничего кроме плавного скольжения его умелого языка по чувствительному клитору…
Асманов точно знал, на какие точки нужно надавить, где погладить, а когда остановиться, чтобы она в каком-то животном помутнении шептала ему: «Пожалуйста».
Коктейль из ощущений пронёсся у неё в голове настоящим смерчем, оставляя после себя пульсирующее удовольствие. Казалось, что Саид тянул её на самое дно порока, осторожно поглаживать языком по клитору и, останавливаясь в тот момент, когда до оргазма оставалось ни более чем одно настойчивое касание.
- О Боже… - только и успела прошептать Ева, когда огненная волна накрыла её с головой, заставляя покинуть собственное тело.
А ведь до этого момента она даже не знала, что может быть и так. Что даже ей секс может принести не только стыд и не ловкость, но и удовольствие.
Настоящее, физическое удовольствие, от которого сонный разум начал расщепляться на атомы...
Глава 19
Саид
Наверное, он совсем рехнулся. Лишился остатков здравого разума вместе со спавшим на пол платьем.
С виду Ева хоть и кажется подростком, а на деле тело всё равно женское. Просто не такое, к которому он привык. Без излишеств и перегибов.
Изящное. Объятое бледным свечением. Красивое и аккуратное, будто у фарфоровой статуэтки.
Ему и раньше нравилось, как смотрится её кожа, контрастируя с ним. Будто сливки в горячем кофе. Но теперь адреналин и вовсе клокотал в висках, заставляя балансировать на своей выдержке, будто на тонком канате.
Ещё немного и сорвётся. Порвёт девчонку к чертям собачьим и на этом всё закончится.
Ему её драть хочется. Врезаться в тело до глухого, влажного шлепка. Врезаться в тело так, чтобы яйца зажимало в тиски, а он только и может, что сжимать член в руке, стараясь скинуть хоть немного напряжения.
Наверное, Саид просто не привык ни к чему подобному. Очерствел что ли? Да и как собственно не очерстветь, если каждая, на кого он укажет пальцем - готова облизать его вдоль и поперёк. И любая недотрога уже через несколько минут будет принимать его во все дыры с опытом бывалой проститутки.
Хочешь – долби в задницу. Хочешь – будет сосать, заглатывая член по самые яйца или тереться об него резиновыми сиськами. Любой каприз за твои деньги и ничего большего.
Да и чего ему собственно хотелось? Семьи? Любви? Покоя?
Бред сивой кобылы! Асманову даже самому смешно стало.
Для него уже давным-давно женщина стала всего лишь инструментом для удовлетворения естественных потребностей. В любом виде и в любых количествах.
Удобно, но скучно. Никаких лишних эмоций. Никаких вообще эмоций. Пустота. Просто тело и ничего больше.
А здесь.
Чем дольше Саид смотрел на Еву, тем больше ему это нравилось. Нравилось, как она зажимается. Так и искренне и по-настоящему что всё внутри ходуном ходило. Штормило из огня да в полымя, словно у душевно больного.
Да никак иначе Асманов бы себя и не назвал. У него от этой девчонки мозги наизнанку и член в узел.
Чтобы всё осторожно. Аккуратно и не больно.
Да и с какого собственно хера? Ещё бы он не панькался с сестрой Аббаса?
Да и панькается ли? Тут, куда скорее холодный расчёт, чем какие-то особые чувства.
