- Ну давай посмотрим, - вышли она вместе с Саидом, поправляя ему распахнутый ворот.
Ну почему не мужчина? Какого чёрта Асманов раздевается перед этой сбалмашной девицей, вместо нормального мастера?
- Так-так-так, - прилипла она голубым взглядом к изображению цветов с порхающей колибри. – Покажи-ка мне свою поясницу, малышка. Я хочу понять, подойдёт она тебе или нет.
- А какой тогда вообще смысл выбирать? – огрызнулась Ева. – Может сразу уже тогда дашь выбирать из того что подойдёт точно?
- Не будь такой капризной, Ева, - развернул её Саид, стягивая с плеч лямки платья. – Кира опытный мастер и знает, о чём говорит.
Пришлось подчиниться, оставаясь перед очередной любовницей Асманова в одном только белье и с поясницей исполосованной шрамами.
- У твоей девочки красивая спина, Асман, но слишком хрупкая кожа, - шумно втянула она воздух, поглаживая Еву под рёбрами. – Уверен, что хочешь заставить её терпеть такую сложную работу?
- Уверена, - опередила она Саида. Это было её тело. Её шрамы и только ей следовало решать, выдержит она или нет.
- А вот и ответ, - усмехнулся Асманов, присаживаясь на соседнее кресло. – Делай своё дело, Кира. Я больше не хочу видеть на её теле эту мерзость.
- Как скажете, - улыбнулась Кира, поднимаясь кончиками пальцев к её лопатке, а затем и к волосам. – Но картинку придётся поменять. Думаю, тебе подойдёт что-то более экзотическое. Изысканное. Восточное, - наконец-то оторвалась она от Евы, поднимая со стола чёрный альбом с золотыми узорами. – Как тебе? – вместо того, чтобы дать его по-человечески, Кира прижалась грудью к её спине, заключая в своеобразную ловушку.
Упираясь ей в плечё подбородком, «фея» явно вытворяла это для Саида. Настолько откровенно соблазняя сидящего перед ними мужчину, что Ева уже и не удивилась, если бы та решила зайти дальше. И даже не удивилась, если бы сам Асманов сам захотел увидеть продолжение.
Он смотрел на них не моргая. Впитывал в себя движения их глаз. Подрагивание ресниц. Прикусывание губ и рваное дыхание. Изучал её реакцию на посторонние женские прикосновения и даже и не думал их останавливать.
Сердце колотилось. Во рту пересохло. Под коленками начало подрагивать и если бы не настойчивый телефонный звонок, всё закончилось хлёсткой пощёчиной.
- Слушаю, - поднял Саид зазвонивший телефон. – Не совсем. Насколько это важно? – Ева даже примерно не понимала о чём идёт речь, но от того, насколько сильно тот нахмурился, прекрасно понимала, что это один из тех звонков, которые заканчиваются окровавленной одеждой. – Хорошо. Скоро буду.
Глава 24
Ева
После его ухода, Ева испытала приятное чувство облегчения. Вся эта мишура порока и разврата оставляла неприятное послевкусие.
Мужчины Асмана боялись, а вот женщины ластились, будто гулящие кошки. Готовые раздвинуть ноги при любом удобном случае. Да и то, что её использовали в своём представлении, вызывало откровенное раздражение.
Она ведь человек, а ни какая-то там секс игрушка! Хотя рядом с таким мужчиной как Саид, априори, было сложно почувствовать себя кем-то другим.
- Устраивайся поудобней, - накрыла девушка кресло медицинской пелёнкой. – Работать придётся долго. Асманов не любит, когда я разделяю работу на несколько сеансов. В последний раз, когда он у меня был, уснуть получилось только в начале второго.
- Со мной всё будет быстрей. Я не собираюсь покрывать своё тело, таким количеством краски.
- Часа три точно придется потерпеть, малышка, - отпечатала она рисунок на её пояснице. – А там – как карта ляжет. Надеюсь, ты не боишься боли.
- Боюсь. Но это не значит, что не умею её терпеть.
- Это хорошо. Боль – неотъемлемая часть всего нашего существования. И только те, кто в состоянии её укротить – способны занять самое лучшее место под солнцем.
Как и предупреждала Кира, было больно. Не настолько сильно чтобы визжать и кривиться, но достаточно, чтобы напрячься. Еве не хотелось разговаривать. Не хотелось любезничать с совершенно незнакомым и чужим человеком. Вот только «Фея», явно была не из тех, кто любит тишину. Так что, помимо играющей музыки, она то и дело принуждала Еву к бессмысленной болтовне.
- Если ты не против, то я бы хотела закончить пораньше.
- Чувствуешь себя неуютно обнаженной перед чужим человеком?
- Просто люблю тишину.
- И чего же в ней хорошего? – продолжала Кира орудовать машинкой, извиваясь над её поясницей. – Холодная. Пустая. Бездушная.
- Надёжная, - отрезала Ева, прижимаясь щекой к тыльной стороне ладони. – Благодаря ней ты всегда знаешь, когда и откуда ждать беды.
- Рассуждаешь как животное. В хорошем смысле слова. Наверное, поэтому ты и нравишься Саиду больше других.
От её замечания по телу прошла плотная волна жара, выбивая весь воздух из лёгких:
- Что значит «больше других»?
- Ну… Сколько мы уже знакомы, а это впервые, когда он привёл ко мне девушку.
Всего-то? Довольно шаткая причина чтобы считать её особенной.
- Наверное, потому, что у других не было таких проблем с телом.
- А может, потому что ему было всё равно?
- Слишком много «А может» и «Наверное». Ерунда всё это, - фыркнула Ева, чувствуя, как маленькие иголочки продолжают вонзаться ей в кожу, набивая чёрной краской. – Уж если Асманов и решит отдать своё сердце, то его обладательницей станет какая-нибудь винтовка новейшей модификации, ну никак не простой человек из крови и плоти.
- А ты смелая и за словом в карман не лезешь. Мне такие нравятся, - шлёпнула она Еву по заднице. – Не люблю постных, самовлюблённых девиц без чувства юмора.
Разговоры с Кирой были совсем не такими к каким она привыкла общаясь с Зарой. Кира была бунтаркой со своей собственной системой ценностей. Она не говорила про деньги, бренды, драгоценности и прочие безделушки.
Казалось, девушка с тем же самым энтузиазмом коллекционирует понравившихся ей людей. И теперь, Ева была одной из них.
- Как ты себя чувствуешь, малышка? Ты уже два часа под моей машинкой. Может, сделаем небольшой перерыв? Покурим. Выпьем чего-нибудь.
- Ненужно. Я скажу когда станет невтерпёж, - на самом деле Ева чувствовала себя далеко не такой боевитой, какой хотела показаться.
От сидения в одном положении и растекающемуся по пояснице покалыванию начала кружиться голова.
Казалось, она набила желудок свинцом, а голову стекловатой. Перед глазами метались белые мушки, а висящая на стене картина превращалась в красочную неразбериху.
Сиреневые орхидеи теряли своё изящное очертание...
Качались из стороны в сторону…
