Ну вот и всё…
Спустя целые сутки Асманов всё-таки принял на её счёт окончательно решение. И теперь был готов обрушить его ей на голову с жестокостью бывалого палача.
Мужчина провёл Еву к задней двери, около которой уже стоял Саид, потирая перебитые костяшки пальцев. Посмотрев на неё исподлобья всё тем же взглядом умного зверя, от которого Еве становилось не по себе, он провёл рукой по влажным волосам, мотнув головой, словно недовольный тигр, которому подсовывают под нос кусок гнилого мяса.
- Куда мы идём? – с опаской поинтересовалась, когда Асманов открыл дверь, ведущую на задний двор.
- Скоро узнаешь.
Не смотря на то, что мужчина принял душ, от него всё равно веяло сигаретами, алкоголем и кровью, свидетельствуя о действительно тяжелой ночи…
Пойдя за Асмановым, она оказалась около небольшого строения, напоминающего домик для содового инвентаря. Достав из свободных, спортивных штанов ключ, он провернул замок, пропуская её вперёд.
- Заходи.
Сердце тут же ушло в пятки, а сама Ева почувствовала, что начинает задыхаться.
Темнота крохотной комнаты сползла с кирпичных стен, превращаясь в чёрную дыру, ведущую куда-то под землю. Словно он собирается отвести её прямиком к Харону, отправляя на тот свет.
- Нет, - мотнула головой, делая шаг назад, но он тут же перехватил её за руку, насильно затаскивая внутрь. – Не хочу!
- Прекрати кричать. Я не хочу делать тебе больно. Так что или ты пойдёшь сама, или мне придётся применить силу.
И снова пришлось подчиниться, следуя на ним на дрожащих ногах по бетонным ступеням.
В сырой темноте было холодно и неуютно. Инстинктивно поёжившись, разгоняя кровь по голым плечам, Ева изо всех сил пыталась рассмотреть хоть что-нибудь дальше собственного носа.
Горький запах экскрементов, вызывал рвотные позывы и головокружение, заставляя хвататься за идущего впереди мужчину словно за спасательный круг.
Стукнув кулаком по стене, Саид попал прямиком по выключателю, освещая просторный подвал с толстыми металлическими прутьями, словно она стояла прямиком напротив тюремной камеры, внутри которой лежал избитый человек.
- Узнаёшь?
- Н-нет… - эмоций было настолько много, что всё, на чём смогла сконцентрироваться Ева, так это цепь на ноге заключённого, кусок хлеба на грязном полу и некое подобие подстилки, пригодной скорее для животного, нежили для человека.
- Хасан Теунов. Тот самый, который привёз тебя ко мне, - слегка запрокинув голову, он отошел к холодной стене, облокачиваясь об неё широкой спиной. – Я хотел, чтобы ты сама это увидела. Хотел что бы знала что происходит с людьми которые меня предают.
- Зачем? – обернулась Ева, хватаясь хоть за какую-то возможность не смотреть на лежащего на холодном, бетонном полу скрюченного мужчину. - Если хочешь меня убить, то просто убей. Только садисты и моральные уроды могут получать удовольствие истязая своих жертв. А ты…. Признаюсь честно, Саид, я бы поверила, что ты способен на что угодно, но только не на это…
После этих слов Асманов смотрел на Еву не моргая. Но казалось, что и вовсе не дыша. Сверлил её своим холодным стальным взглядом, словно и сам не зная как именно должен поступить.
- Клянусь пророком, если бы ты сказала это вчера днём, мне бы и секунды не потребовалось чтобы вырвать твой язык, Пхьид. Но, по всей видимости, Аллах любит тебя, девочка. Иначе бы не благословил на вынашивание моих детей, - шумно втянув воздух, словно у него в груди пылало ракетное сопло Асманов, отшатнулся от стены, делая шаг к ней на встречу. – А теперь слушай меня внимательно, Пхьид. С этого дня можешь раз и навсегда забыть о нашей договорённости. Я не отдам тебе документы и не позволю уйти. Теперь ты живёшь в моём доме как мать моих детей.
- Ты решил их оставить? – не поверила Ева собственным ушам. – Ты на самом деле готов принять их, несмотря на то, что они от меня?
- Они мои. И это единственное что имеет значение, - жестко отрезал Асманов, слегка прикусывая губы, практически поедая её потемневшим взглядом.
- Шариат не позволит тебе принять их, - мотнула головой Ева, чувствуя, что-то не то. Вспоминая, каким жестоким он был вчера, Асманов априори не мог настолько кардинально изменить свою риторику с гнева на милость. Пусть даже и узнал про её беременность. – Чтобы ты не решил, а для твоего окружения они навсегда останутся детьми от русской.
Было видно, что Асманову не хотелось посвящать Еву в свои планы. Всё его естество буквально протестовало против этого, но не став мелочиться, он нанёс ей последний удар.
- Они не будут детьми от русской. Не будут связаны с именем Замана и Аббаса Гаджиевых. Как только ты родишь моих детей, они будут записаны на дочь моего бизнес партнера и мою будущую жену.
- Нет! - от подобного заявления стало тошно. В горле застрял сухой комок, не позволяя ни говорить, ни дышать. – Ты не можешь отнять у меня детей! Не можешь вычеркнуть меня из их жизни!
- Ещё немного, Пхьид и тебя не спасёт даже твой особый статус – раздраженно выплюнул Саид, начиная выходить из себя. – Ты лишалась права голоса, когда твоё тело стало принадлежать моим детям. Так что особо выбора у тебя и нет. Или ты делаешь то, что я от тебя хочу или будешь жить по соседству с Теуновым, пока не станешь послушной и покладистой.
Так вот для чего он на самом деле привёл её сюда. Вот для чего хочет, чтобы она видела страдания мужчины. Чтобы ей даже и в голову не пришло бунтовать.
- А что потом? Что будет со мной, когда я их рожу? Убьёшь или снова попытаешься отдать своим псам?
- Я не зверь, Пхьид и не стану поступать подобным образом с матерью своих детей. Родишь их и сможешь уйти на все четыре стороны. Я отдам тебе все необходимые документы и заплачу хорошие подъёмные, чтобы ты смогла начать новую жизнь в любом уголке мира. А что бы ты как можно лучше усвоила, что с тобой будет, если ты меня ослушаешься, на следующие две недели Хасан Теунов становится твоим личным питомцем, - взял он её за холодную руку, вкладывая в ладонь два ключа. - Один от подвала. Второй от камеры. Приходить сюда будешь три раза в день и только под присмотром моих людей. Будешь его кормить, мыть, лечить и чистить его отхожее место. Не бойся, - тут же уловил Саид её волнение. – Я уже предупредил Хасана, что отрублю ему руку, если он посмеет прикоснуться к тебе против воли. В обед можешь приступать к своим обязанностям, а завтра к тебе приедет гинеколог.
- Х-хорошо…
Покорно пробормотала, прекрасно понимая, что спорить бесполезно. Если она позволит себе сейчас ещё немного своеволия, то её не спасёт даже особое положение. Ева и так узнала куда больше, чем рассчитывала.
Говорить о чём-либо сейчас – не имело смысла. Вулкан Асманова пылал, извергая из себя раскалённых обломков, пепла, излияние магмы, которая, излившись на поверхность, превращалась в раскалённую лаву ненависти, жестокости и желчи.
