Ей с трудом давалась баранина.
Особенно, такая как сейчас, с едким привкусом шерсти. Точь в точь, как носки из натуральной шерсти, которые когда очень давно вязала её прабабушка. И теперь, катать этот вкус и запах у себя на языке, казалось ей по-настоящему невыносимым.
- Я сказал, ешь! – раздраженно надавил Теунов, буравя Еву таким бешеным взглядом, будто ещё немного, и заставит съесть всё это насильно. Не став спорить она, поддалась его нажиму, с трудом пропихивая в себя длинную лапшу. И только получив желаемого мужчина вернулся к главной теме их разговора. – До тех пор, пока Саид сам не позволит называть себя по имени он твой хозяин. Будешь обращаться к нему иначе или проявишь хоть каплю неуважения – отрежет язык. А если научишься быть нежной и покорной, то выкинет тебя из своего дома не только со всеми конечностями, но и позволит кому-нибудь из своих людей забрать себе.
Мало того что Ева и так из последних сил, боролась с приступом тошноты и желанием освободить желудок от жира, так теперь её и вовсе скрутило от боли в животе.
- А что если он решит оставить меня себе?
- Что? Решит оставить?! – не сдержал смеха Хасан, выказывая Еве своё полное пренебрежение. – Да ты хоть в зеркало себя видела? Не женщина, а костлявый воробей. Трахать тебя, всё равно, что мешок с костями. Тебе же даже на вид больше пятнадцати не дашь. А нашему хозяину нравятся женщины в теле. Крепкие и выносливые любовницы, не то что ты.
От подобного заявления Ева уже не могла делать вид, что всё в порядке:
- Извините, мне нужно отойти.
Не дожидаясь разрешения, она выскочила из-за стола, чуть ли не бегом направляясь в уборную.
На этот раз сил удерживать в себе вонючую баранину не было. Запах шерсти настолько сильно въелся ей в рот: язык, губы, гланды, что стоило только увидеть унитаз, как она тут же спустила в него всё содержимое желудка.
На что она подписалась? Какую глупость совершила из-за страха снова оказаться в руках Аббаса?!
Всё её естество требовало сорваться с места и бежать, куда глаза глядят!
Вот только куда? Она настолько крепко застряла между молотом и наковальней, что в любом случае её ждала заведомо известная участь.
Или её сломает Аббас или это сделает Саид.
Так что сейчас вопрос состоял лишь в том, кто именно из этих двоих? Кого Ева сама пожелает увидеть на месте своего палача?
Поднявшись на трясущиеся ноги, она подошла к раковине, набирая полные пригоршни холодной воды. Нужно было привести себя в чувства, отрезвить, опомниться, собраться с мыслями.
Ева знала что именно её ждёт в доме Аббаса, но о том кто такой Саид Асманов, могла только предполагать. Так что уж лучше ОН. Уж лучше она достанется свирепому тигру, чем ничтожному шакалу.
- Понял. Хорошо, - когда она вернулась в зал, Хасан разговаривал с кем-то по телефону. – Спасибо за работу, - отложил мужчина трубку, довольно смотря на Еву. Его губы, которые он тут же смочил кончиком языка, изогнулись в ехидной улыбке, а сальный взгляд прошелся по ней, изучая сверху донизу, будто заявляя права на собственность. Так что Ева сразу поняла, кто именно захочет подобрать её после хозяина. – Поздравляю тебя, девочка-Настя, ты чиста, как только что выпавший снег. Представляю, как такому подарку обрадуется Саид, когда вернётся из Аравии. А теперь доедай и садись в машину. Заман отвезёт тебя прямиком к хозяину.
Глава 2
Ева
- Ты что, оглохла? – требовательно помахала рукой Иман. - Документы давай!
- Но зачем они вам?
Каждый раз, когда у Евы просили показать документы, её прошибал холодный пот.
Казалось что это всё. Конец! Сейчас кто-то из них обязательно поймёт что паспорт не настоящий и тогда у неё только одна дорога. С горы вниз. Прямиком в Преисподнюю. Чего-чего, но такого обмана люди Асманова ей точно не простят.
- Хочу посмотреть, сколько тебе лет, - посмотрела женщина ей в глаза. – Надо бы убедиться что тебе уже можно спать с мужчинами.
И снова возраст Евы стал своеобразным камнем преткновения. Маленькая, худенькая девушка не особо походила на совершеннолетнюю, не то, чтобы на полноценно созревшую женщину.
- Так значит, Хасан не преувеличил, - шумно выдохнула женщина, качая головой. – Ты и впрямь редкий цветок. Хозяин прибудет домой к вечеру. Так что у тебя есть пара часов, чтобы принять душ и привести себя в порядок.
- Что? Это что произойдёт уже сегодня? - тяжелым колоколом прозвучало над Евой, будто её вот-вот собираются отпеть.
- Хозяин всегда берёт себе женщину после возвращения. Так что не думаю, что тебя ждёт исключение, - закрыла она паспорт, но вместо того чтобы отдать, убрала себе в карман. – Пойдём, покажу твою комнату.
Ева шла за Иман будто самая настоящая заключённая. И не нужно было наручников, решеток или тюремной робы. Внутренняя обрёчённость с лихвой компенсировала внешний антураж.
И это при том, что роскошные хоромы в восточном стиле напоминали дворец арабского шейха.
Арки вместо дверей, вытянутые окна, мрамор и плитка с витиеватыми узорами. А ещё много зелени и больше всего именно суданских и египетских роз. Растения в этом месте были единственным, что источало жизнь.
Ведь даже здешние люди казались Еве не более чем заведёнными игрушками. Очень дорогими и качественными, но всё равно, не более чем простыми, бездушными куклами.
- Вот, - остановилась домоправительница около тёмных, деревянных дверей. – Помойся как следует. Одежды по размеру для тебя нет. Да и хозяину куда больше нравится, когда есть свободный доступ к телу. Бельё тоже не меняй. Придёшь в чём приехала. Понятно?
Замечания по белью смутили Еву, но вопросов задавать она всё равно не стала. И так понятно, что ничего вразумительного не получит. Да и захочет ли? И так понятно, что есть вещи, о которых лучше не знать.
- Поняла.
- Вот и хорошо.
Избавившись от одежды, Ева встала под душ, подставляя распахнутые губы под тёплые струи. Всего за один день на её голову свалилось столько всего, что она начала даже самой себе казаться безумно пьяной.
Ещё утром её осматривал гинеколог, а уже через несколько часов, если не меньше, состоится собственно то, ради чего её сюда и привезли.
Каким именно будет её первый секс? Этот вопрос не шел у Евы из головы.
Всё что касалось физической близостью, напоминала ей настоящую пытку. Мерзость, грязь, мужские хрипы, сдавленные стоны, её тело, перепачканное в сперму, и во главе всего – бесконечное отвращение к самой себе.
Мотнув головой, отгоняя от себя эти мысли, она выключила воду и потянулась за упакованным станком, начиная избавлять тело от лишних волос.
В какой-то момент у неё в голове промелькнул вопрос, почему её оставили здесь одну с наточенным лезвием. Но тут же вспомнила о том, что никто ведь не тянул её сюда силком. С момента побега прошло вот уже четыре недели, а она всё равно воспринимает себя заложницей Аббаса.
